Партизан. От долины смерти до горы Сион. 1939–1948 - читать онлайн книгу. Автор: Ицхак Арад cтр.№ 35

На следующий день вся наша группа выстроилась в две шеренги на утреннюю поверку. Сидякин произнес речь. Он похвалил подразделение, как один из успешных боевых "отрядов", отметил мужество бойцов и сказал, что мы должны быть горды тем, что присоединились к такому отряду. Мы должны доказать, что достойны носить имя "чапаевцев". Главной проблемой на пути расширения отряда является недостаток в оружии, которое мы должны добыть у врага силой и немедленно. От местного населения надо отобрать оружие хитростью. Завершил речь словами, что наша главная цель добыть дополнительное вооружение, и в ближайшие дни мы выйдем на боевое задание.

В этот же день наши ребята были назначены в охрану лагеря, сооружение жилья для нас и работу на кухне. Всё это мы приняли с пониманием. Как молодые бойцы в отряде мы должны всё это выполнять, пока не будем включены в боевые акции отряда.

Спустя два дня нас опять построили. Перед нами предстали Сидякин и его адъютант. Сидякин сказал, что пришло время нам выступить, как настоящим партизанам, на выполнение боевой задачи. Семеро наших товарищей пойдут в район Свинцяна. Как ему доложили, у нас есть связи с крестьянами. Группа должна добыть оружие у местного населения. Командиром группы был назначен Борис, а в группу вошли — Бошканиц, Гражол, Флексер, Хайат и две девушки из нашего "отряда". Оружием группы, постановил Сидякин, будет один карабин, и один "обрез". Три пистолета будут взяты у группы для безоружных ветеранов отряда имени Чапаева, "чтобы им было чем сражаться", по определению Сидякина. На этом он завершил свою речь.

Мы были потрясены до глубины души. Не так представляли себе акцию по добыче оружия, каким ее описал Сидякин на первом нашем построении. Мы полагали, что добывать оружие мы будем вместе с другими партизанами, и вооружение у нас будет самое лучшее, какое есть в отряде. Но задание, возложенное на группу наших товарищей, лишенных опыта партизанской войны и достаточного знания местности, у которых, к тому же, отобрана часть оружия, было просто сверх нашего понимания. Но мы обязаны были подчиняться приказу. Неподчинение командиру отряда в организованном советском партизанском движении каралось смертью. Мы беспомощно переглядывались, когда адъютант Сидякина прошел между рядами и отобрал у ребят из группы пистолеты, которые были добыты нами с таким риском и усилиями в гетто.

Я мучительно переживал такую вопиющую несправедливость, как и все остальные наши ребята. Командир отнесся к нам так, потому что мы евреи. Солдат, бежавших из плена и местных жителей, пришедших к партизанам, не посылали добывать оружие, О них позаботился отряд. Это была наша первая встреча с советскими партизанами. Мы тогда еще не знали об антисемитизме во многих советских партизанских соединениях, об их оскорбительном отношении, а порой и откровенных гонениях евреев. К вечеру мы простились с нашими товарищами, выходящими в путь, полный опасностей, на нелегкую акцию: семеро с одним карабином и одним "обрезом". Уход наших наиболее взрослых товарищей, по сути, командовавших группой, отношение к нам командира основательно ударили по нашей морали. Наш восторг от присоединения к советским партизанам сильно охладел. Двое из наших — Ишика Гертман и Израиль Вольфсон — попросили у Сидякина разрешение перейти к Маркову, в леса у озера Нарочь. Ишика объяснил, что знаком с Марковым по Свинцяну, и хочет служить у него. Сидякин согласился. Моше Шотан и Ицхак Форос рассказали Сидякину о том, что в гетто Вильно существует вооруженное подполье, и они бы хотели добраться до Вильно и предложить подполью в гетто уйти в лес с оружием, к партизанам. Сидякин вначале сомневался в возможностях двух ребят пройти путь, более 200 километров до Вильно, но, в конце концов, согласился, написал письмо в ОПО с предложением уйти в леса. Ребята ушли в дальний путь. План их был — добраться до станции в Ново-Свинцяне и попытаться доехать на поезде до Вильно тем же способом, благодаря которому я вернулся из Вильно.

Когда половина наших товарищей ушла, мы решили связаться с евреями в отряде и узнать вообще о судьбах евреев в лесах Козиан. В одну из ночей я стоял в охране с одним из евреев — ветераном отряда имени Чапаева. От него я узнал о судьбе евреев в лесах Кузиан.

Массовое уничтожение евреев местечек и городков западной Белоруссии — Йоди, Луцкое, Майори, Дисна, Шарковчизна, Бреслав, Дрой, Кузиан, Глубокое произошло в июне-августе 1942. Многие сотни евреев — мужчин, женщин и детей — бежали в леса Кузиан, ища спасения. Они создали "семейные лагеря". Тогда в этих лесах еще не были организованные партизанские соединения, и беженцы питались тем малым, что покупали у крестьян, двигались с места на место в лесу, преследуемые полицией. Некоторые сумели добыть оружие, чтобы защищать свои "семейные лагеря" и добывать пропитание. Условия были невероятно тяжелыми. Иногда эти евреи натыкались на группы бывших советских солдат, принимая их за партизан. Но те забирали у них оружие и одежду, после чего изгоняли с мест. Это были группы солдат, оставшиеся в округе после отступления Красной армии летом 1941 или бежавшие из германского плена и шатающиеся по лесам без всякой связи с советскими партизанами. Это были откровенные антисемиты. Они нападали на евреев, укрывавшихся в лесах. Невыносимые условия и нападения этих банд солдат заставили немало евреев оставить лес и вернуться в гетто, которые еще существовали в округе.

Первая организованная группа партизан пришла с востока в лес Кузиан в конце лета 1942. Они создали партизанское соединение "Спартак", включающее 300 бойцов. Десятки "лесных евреев" были приняты в это соединение. В течение короткого времени обрел широкую известность в округе партизан-еврей Лев Волях, бесстрашный и мужественный боец, назначенный командиром одного из отрядов соединения "Спартак". Положение евреев из "семейных лагерей" улучшилось, они не оставались беззащитными перед бандами "диких" партизан, которые вынуждены были подчиниться штабу "Спартака" и были включены в его подразделения. Успешные атаки и засады на германские части и местную белорусскую полицию сдерживали их от проникновения в лес и действий против партизан. Евреи "семейных лагерей" обрели несколько большее чувсвтво безопасности, но ненадолго.

В конце осени 1942 немцы сконцентрировали военную силу и провели облаву в лесах Козиан. Штаб "Спартака" решил не втягиваться в прямое и решительное столкновение, а воспользовался классическими партизанскими приемами: разделением отрядов на малые звенья и проникновением из округи в леса восточной Белоруссии. Главной жертвой германской облавы стали евреи "семейных лагерей", которые, в отсутствие разведки, поздно узнали о концентрации германских войск и уже начавшейся облаве. Передвижение "семейных лагерей" было ограничено из-за женщин и детей. Сотни евреев было уничтожено в этой блокаде. Только небольшая часть сумела уйти в район болот, куда немцам трудно было проникнуть. Лишь десятки семей сумели выстоять в лесах Кузиан до весны 1943, пока туда вернулись подразделения "Спартака". Эти "семейные лагеря" находились недалеко от лагеря отряда имени Чапаева.

Я с нетерпением ждал настоящей боевой акции. Даже обратился с просьбой выйти на боевое задание к заместителю Сидякина. В начале июня я был послан вместе с 20 партизанами — уничтожить телефонные линии вдоль шоссе Постав — Глубокое. Шоссе проходило в 8 километрах южнее кузианских лесов. Наша группа выступила на задание после полудня. К вечеру мы добрались до опушки леса и вошли в небольшое село, рядом с лесом. Распределили бойцов между домами и приказали крестьянам приготовить для нас ужин. Белорусские крестьяне относились к нам сердечно. Командир отряда и другие партизаны издавна были с ними знакомы. С наступлением темноты мы вышли на шоссе, и после двух часов усиленной ходьбы добрались до цели. Отрезок шоссе, который был выбран, отстоял на 10 километров от восточной окраины Постава, вблизи городка Данилович. Когда я сбежал из Свинцяна, в дни депортации евреев в Полигон, в сентябре 1941, мне пришлось пройти через этот городок. Наш отряд разделился на три группы. Две из них устроили засады в сторону Постава и Даниловича.