Повседневная жизнь первых христиан. 95 - 197 - читать онлайн книгу. Автор: Адальбер-Гюстав Аман cтр.№ 9

«Присутствие Рима обеспечило единство миру, — писал Ириней. — Все люди должны признать услуги, оказанные человечеству римлянами, облегчившими им сообщение друг с другом и позволившими совместно пользоваться благами мирной жизни»¹. Действительно, во II веке Римская империя в полной мере пользовалась своими победами и переживала период прежде невиданного процветания. «Римский мир» (pax romana) не был мифом: христианам той эпохи он казался небесным даром, и Аристид провозглашал в своей знаменитой филиппике, посвященной Риму: «Весь мир стал единым государством». На суше и на море люди чувствовали себя в безопасности, города, наслаждаясь мирной жизнью, процветали, горы и долины были возделаны, по морским водам бежали суда, перевозившие изделия из разных концов света². Можно было проехать с Востока до Запада³, от Рейна и Роны до Тигра и Евфрата, не покидая территории Римской империи.

Христиане и язычники той эпохи превозносили эру воцарившегося мира, от Августа до Марка Аврелия, создававшую благоприятные условия для устроения и использования завоеванных земель, для подъема сельского хозяйства, ремесла и торговли, для накопления богатств, но также и для культурного и религиозного обмена, когда Восток брал реванш над победителем, давая ему свой язык, свое искусство и свою религию.

Установив мир, Рим обеспечил безопасность, очистив землю от шаек разбойников, а моря — от пиратов. Разительный контраст ощущался каждым, кто выходил за пределы Империи. Дион Хризостом, совершивший во времена Траяна путешествия во Фракию (современная Болгария) и области восточных славян, испытал это на собственной шкуре.

Путешествия

Феномен средиземноморского мигранта во времена Филиппа II, о котором писал Фернан Бродель⁴, существовал уже и при римских императорах. Средиземноморский житель всегда имел вкус к приключениям. Со времен античности и до наших дней менялся не смысл путешествия, но лишь его ритм.

Сеть дорог, проложенных во все концы Империи для переброски римских легионов, служила также и для передвижения путешественников и торговцев. Главные транспортные магистрали постоянно находились под военной охраной. Все наземные и морские пути сходились в Риме — столице, центре Империи и мира, так что куда бы ни отправлялись христиане из римских провинций, их путь зачастую неизбежно проходил через Рим, как это было с Иринеем, отправившимся в Лион.

Из Рима можно было проехать по суше к берегам Бретани, к устью Рейна или Дуная, в Афины или Византий, чтобы затем, переправившись через Босфор, продолжить свое путешествие через Малую Азию вплоть до Ниневии. Римская дорога, проложенная вдоль африканского побережья Средиземного моря, связывала Нил с Атлантическим океаном. В Александрии она соединялась с дорогой, ведущей из Азии⁵. По всей Римской империи дорожная сеть предопределяла строй жизни людей. История дороги становилась историей региона. Если торговля процветала, дорога модернизировалась, если же нет, она постепенно разрушалась. Вдоль дорог, ставших торговыми путями, возникали города.

Для путешественников существовали дорожные карты с указанием расстояний и мест, где можно было сменить лошадей и найти пристанище на ночь. Раскопки, проводившиеся в Италии, неподалеку от озера Браччано, в Викарелло, курортном месте, весьма популярном благодаря его целебным водам, позволили обнаружить три серебряные вазы, изготовленные в форме верстовых столбов с изображением полного маршрута от Кадиса (Гадес) до Рима. Эти вазы, очевидно, были привезены жителями Испании, приехавшими на лечение⁶. Сохранился также «Путеводитель Антонина», восходящий к временам Диоклетиана.

Главные римские пути сообщения проходили через Средиземное море. Его воды омывали все провинции от Востока до Запада, тем самым соединяя и сближая их, облегчая ведение торговли и установление личных контактов. Таким образом, вполне справедливо замечание историка: «Средиземное море — это пути»⁷. Эти пути соединяли материк с островами, острова с материком, Азию с Грецией, Египет с Африкой и Италией. Началом и концом морских путей служили гавани, регулировавшие навигацию. В гаванях суда запасались провиантом и укрывались от непогоды, а зимой, когда плавание по бурным водам становилось невозможным, находили пристанище для отдыха.

Потому-то и нет ничего удивительного, что на таком часто посещавшемся чужестранцами острове, как Кипр, христианство распространилось очень рано⁸. То же самое касается Крита: Евангелие было завезено туда во II веке путешественниками из Сирии или Азии, останавливавшимися там на зиму. Подобно апостолу Павлу, эти люди посвящали мертвый сезон, длившийся четыре зимних месяца, с 10 ноября по 10 марта⁹, проповеди Евангелия.

Вдоль всего побережья Средиземного моря гавани занимали наиболее оживленные места. Рим, подобно большинству крупных городов той эпохи — Афинам, Антиохии, Александрии, Карфагену, тоже был портовым городом.

Торговые суда, имевшие округлую форму, насчитывали до двадцати весел, которыми орудовали вольноотпущенники или свободные люди и которые использовались исключительно для того, чтобы повернуть судно по ветру, но не приводить его в движение¹⁰. Римское судно имело низкую осадку в воде, строилось без палубы, но с проходами или мостиками¹¹, иногда с простыми каютами в носовой или кормовой части. Как правило, сотни пассажиров не могли найти там убежище для себя.

По Средиземному морю зачастую плавали по ночам, когда поднимался ветер, при свете звезд¹², вдоль западного побережья Италии, от Путеол до Остии, а также вдоль берегов Греции. Ввиду того, что суда не имели руля, кормчий направлял свое судно с помощью обычного весла¹³, остерегаясь выходить в открытое море и держась в виду берега.

«Изида», большое судно для перевозки зерна, курсировавшее в эпоху Антонинов между Александрией и Римом, могло взять на борт 1146 тонн злаков — больше, чем фрегат XVIII века¹⁴. Судно, на котором плыл апостол Павел, везло 276 пассажиров. Историк Иосиф Флавий отправился в Рим на корабле с 600 пассажирами на борту¹⁵. Это была пестрая публика: сирийцы и азиаты, египтяне и греки, артисты и философы, коммерсанты и паломники, солдаты, рабы и простые туристы. Тут смешались все верования, служители всех культов. Какая удача для христианина, ищущего возможности проповедовать Евангелие! Именно так и поступал апостол Павел.

Суда двигались с такой же скоростью, что и в начале XIX века, когда Шатобриану потребовалось пятьдесят дней, чтобы добраться от Александрии до Туниса, а Ламартину — двенадцать дней на путь от Марселя до Мальты¹⁶. Скорость судна зависела от ветра: при попутном ветре добирались за пять дней от Коринфа до Путеол¹⁷, за двенадцать — от Неаполя до Александрии¹⁸, за пять — от Нарбонна до Африки¹⁹. Катон добрался из Рима до Африки за три дня²⁰. С такой скоростью можно добраться из Ливерпуля до Нью-Йорка за восемнадцать дней, тогда как Бенджамину Франклину в 1775 году потребовалось сорок два дня. Как сообщается в одном папирусе, поездка по морю из Александрии в Рим продолжалась сорок пять дней. Всё зависело от атмосферных условий и от количества заходов в гавани. Так, на пути из Александрии в Антиохию было тридцать шесть заходов, а из Александрии в Кесарию — шестнадцать²¹. Цицерон, возвращаясь из Азии в Рим, сел на корабль в Эфесе 1 октября и прибыл в Вечный город 29 ноября, после двух месяцев пути²². Действительно, конец сезона навигации не был благоприятным временем для плавания по морю. Рекордная скорость, о которой пишет Плиний²³, могла быть достигнута лишь благодаря изобретению марселя. Использование холста для изготовления парусов сократило расстояния и сблизило страны.