Война - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Логинов cтр.№ 13

– Отделение «Чейз банк».

– Слуш-шаю, мистэр.

В отличие от первого таксиста, этот был молчалив и даже не пытался торговаться. Ехали дольше, чем первый раз, пришлось несколько раз стоять в довольно-таки ощутимых пробках на перекрестках. Водитель при этом ворчал себе под нос, что с началом войны понаехало столько новых чиновников, что в городе стало невозможно жить.

– Извините, а что, чиновников действительно стало намного больше? – спросил Толик.

– Канешна, господин офицер, сэр, – повысил его в звании водила. – Размножаюцца, словно мухи в летнюю жару, сэр. Народу в дистри́кте стало за последние два года на треть, скажу я, больше. А еще куча федеральных чиновников в штатах появилась.

– Так это же хорошо для вас – работы больше, – подначил его Том.

– Работы большее, но и налогов большее, – проворчал, выворачивая машину на боковую улицу, шофер. – И вобче, скоро они будут за нас решать, куда нам тратить деньги и как спать с женой. С вас доллар сорок сэнтов, сэр, – добавил он, тормозя перед довольно-таки скромно выглядевшим зданием, на котором красовалась вывеска «Чейз нейшнл бэнк оф сити Нью-Йорк».

Только тут Толик понял, как его развел первый таксист. Подумав, что волноваться теперь уже поздно, и сунув водителю два доллара, он с некоторым волнением поднялся по широкой лестнице ко входу и зашел в большую, несколько пошарпанную дверь, по которой заметно было, что дела у этого отделения банка идут не столь хорошо, как у его соперников. Видимо, поэтому даже скромного сержанта с вещевым мешком за спиной приняли радушно, как потенциального клиента. Что делал сержант в банке в течение полутора часов в сопровождении угодливо улыбающегося клерка и почему так долго задержался в этом здании, Толик не хотел бы рассказывать никому. Уж очень опасным было это знание. Из банка он вышел удовлетворенный и успокоившийся. Теперь мафия пролетала, как фанера над Парижем, а в случае его гибели на фронте (Толик был реалистом и, даже ненавидя планировать будущее, обязан был предусмотреть любой вариант) содержимое сейфа сможет получить лишь товарищ Громыко. И никто иной.

Теперь оставалось проехать пару остановок на трамвае, поселиться в гостинице и поискать встречи с русскими дипломатами. Только вот как с ними встретиться? И не решат ли они, что это какая-то провокация ФБР или ЦРУ?.. Толик не знал, что до создания ЦРУ еще целых пять лет. «А у меня остались всего сутки, – раздумывал он, корябая ручкой письмо для товарища Сталина. – С этими шариковыми ручками совсем писать разучился, черт побери». Больше всего его поразило, что русские буквы практически получались похожими на английские. Рука, стоило немного отвлечься, автоматически выводила привычные очертания.

На следующее утро, оставив вещи в номере, Толик отправился погулять по городу, а заодно проверить возможности передачи письма в советское посольство. Проехал на трамвае с нанесенным на борт логотипом фирмы «Кэпитал Транзит Компани» несколько остановок. Кондуктор, узнав, куда он едет, потребовал заплатить десять центов за билет, вместо вчерашних трех. В отличие от порядков в будущей России или в СССР, здесь стоимость билета на транспорте в зависела от продолжительности поездки.

На Белмонт-серкл он прошелся вдоль невысокого забора, огораживающего трехэтажный, в псевдоклассическом стиле дом с пристроенным флигелем, большие, окаймленные полуколоннами окна второго этажа которого были украшены балкончиками и капителями. Продефилировав сначала в одну, потом в другую сторону, он внимательно осмотрел местность и понял, что передать что-то незаметно, без проникновения в посольство, не получится никак. Только проходить мимо полицейских и неизвестного числа агентов ФБР прямо в посольство Толику совершенно не хотелось. Конечно, можно попросить убежища и гражданства СССР. Но тут сразу возникают некоторые соображения, которые, скорее всего, решатся отнюдь не в его пользу. Вряд ли его посчитают столь ценным, чтобы ссориться с очень важным союзником, к тому же он будет считаться дезертиром. А как станут относиться к дезертиру во время такой войны, Толик примерно представлял. Как представлял и оценку полученных от него сведений в таком случае.

Именно поэтому он считал необходимым передать всё письменно, причем не раскрывая себя. Посчитают, что получено от какого-нибудь доброжелателя, которых сейчас в США много. Хорошее отношение американцев к Советскому Союзу, которое, к немалому его удивлению, поддерживалось их пропагандой, стало для Толика еще одним неожиданным открытием. Попадались, конечно, и антикоммунисты, и просто русофобы, но большинство воспринимало СССР весьма доброжелательно.

Толик уже думал, не переиграть ли все и не поехать ли в Нью-Йорк, где вроде бы находилась главная резиденция советской разведки, когда из ворот вышел немолодой, лет пятидесяти, человек. Провожавший его сотрудник посольства громко попрощался с ним, называя Василием Михайловичем. Одетый как средний американец, он ничем не выделялся среди прохожих, и если бы попаданец не заметил, как тот выходит, никогда бы не подумал, что этот пожилой очкарик – русский дипломат. Осмотревшись и не обнаружив ни одного такси, мужчина пожал плечами и спокойно пошел к ближайшей остановке трамвая. «Это шанс». Приостановившийся, словно для того, чтобы повнимательней рассмотреть рекламу, Толик, стараясь не выдать своих намерений, пошел вслед, постепенно нагоняя русского дипломата. Тот как раз остановился, наблюдая за подходящим трамваем. Толик, воспользовавшись моментом, подошел вплотную и сунул конверт прямо в карман плаща. Тут же, воспользовавшись суетой при посадке, отодвинулся в сторону и быстренько отошел подальше. Следить за севшим в трамвай дипломатом он не стал, боясь выдать себя. Пошел по улице, утираясь платком от внезапно выступившего пота. На его счастье, в ближайшем доме оказался бар. Пришлось зайти, выпить кружку пива, на удивление неплохого. Бар, кстати, назывался «Тевтонский». И пиво оказалось сваренным специально для этого заведения, как пояснил бармен. С гордостью добавив, что в мирное время сюда приходили выпить пива даже немецкие дипломаты, которые говорили, что оно ничуть не хуже немецкого. И так огорченно посмотрел на полупустой зал, что Толику стало немного стыдно. Словно это он лично устроил мировую войну, из-за которой упала посещаемость бара. Пришлось, в виде компенсации, заказать еще кружечку пива. Неторопливо допивая пенный напиток, Толик пытался обнаружить возможную слежку. Но всё было тихо и спокойно, агенты ФБР не врывались в бар с намерением его арестовать. А парочка сидевших девушек даже поглядывала на мужественно выглядевшего сержанта (надо признаться, что за последнее время Толик неплохо накачал мышцы). И когда одна из них, симпатичная блондинка, поднялась и прошла мимо него к двери, бросив искоса весьма выразительный взгляд, Толик одним глотком добил кружку и, расплатившись с барменом, устремился вслед, предвкушая интересное приключение.

Приключение, как обычно бывает в жизни, не заставило себя ждать.

Пока же Толик отходил от впечатлений и ждал последствий своего поступка, резидент НКВД в Нью-Йорке, вице-консул СССР Василий Михайлович Зубилин (в действительности носивший фамилию Зарубин ^[14]), опытный разведчик-нелегал, работавший до этого во Франции и Германии, уже несколько раз сменил средства передвижения, каждый раз тщательно проверяясь. Слежки не было, но никто не мог дать гарантии, что его не возьмут прямо где-нибудь в поезде или у входа в консульство.