Солнце внутри - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Зверева cтр.№ 32

– Коньяка? – чуть не подавился я слюной.

– Да ладно тебе, – стукнул Барон кулаком по подлокотнику. – Видно, как у нас все не пьют, не пьют, потому что, как же, нельзя детям! А потом спиваются повально. С чего бы это? У французов иной и куда более правильный подход к алкоголю. Немного можно, поверь.

Я и не был особо против. Наконец мое онемение проходило, и изнутри, из живота, поднималось какое-то эйфоричское ликование, которое я еле сдерживал. Мне хотелось вспрыгнуть и рассмеяться, закружиться. Но я только растянул улыбку до ушей и заелозил на месте. Бесшумно возникшая рядом со мной Шери поставила на столик два бокала. Один полный, с пенящейся светло-лимонной жидкостью, другой с буквально двумя-тремя глотками коньяка.

– Спасибо, – сказал я, пытаясь уловить ее взгляд. – Merci.

Но девушка упорхнула так же незаметно, как и появилась, так и не подняв на меня ни разу глаз. Я схватился за стакан с лимонадом и отпил добрую половину, только под конец почувствовав, что он горький. Я бросил вопросительный взгляд Барону.

– Он должен быть таким, – понял тот сразу мою озадаченность. – Ты уже не ребенок, и надо искать свой напиток. Я подумал, что этот вполне может прийтись тебе по вкусу.

– Ну в принципе неплохо, – согласился я.

Необычная смесь сладкого, кислого и горького на самом деле давала мне почувствовать себя изысканным и взрослым, и я решительно перешел к коньяку, чтобы закрепить результат. Но стоило мне поднести бокал к губам, как едкий запах отшвырнул мою голову назад. Барон молча наблюдал за мной. Внутренне поежившись, я приступил ко второй попытке. Старательно не вдыхая запаха, я отхлебнул побольше, чтобы поскорее разделаться с коньяком, и чуть не выплюнул все обратно. Холодная жидкость жгла и кусала меня за язык и щеки, и я должен был собраться со всеми силами, чтобы проглотить ее. Коньяк проложил жгучий след по моей глотке и ударил в желудок. И тут произошло волшебство. Холод, как по взмаху волшебной палочки, превратился в жар и молниеносно распространился по всему моему телу.

В пальцах защекотало, а сидевший в животе смех наконец вырвался наружу и взорвался. Забыв про стыд, я хохотал до слез, как сумасшедший. То ли таким образом выходили напряжение и переживания этого дня, то ли это была действительно радость, не знаю. Успокоившись немного, я решительно вылил себе в рот оставшийся глоток алкоголя и облегченно выдохнул. Только сейчас я заметил, что на моих коленях сидела Виртуэлла и вопросительно смотрела мне в глаза. Я похлопал ее двумя пальцами по зеленой голове.

– Я испугал тебя? Прости.

– Виртуэллу ты, может быть, и испугал, – отозвался Барон со своего кресла. – А меня ты радуешь. Ты вполне готов к гедонизму без амбиций, ты так не считаешь?

– Гедонизму без амбиций? – прыснул я еще разок напоследок. – Звучит хорошо.

– Звучит прекрасно! – прищурился Барон. – Тебе не кажется, что это надо как-то отметить? В конце концов, мы тут определили твой жизненный путь или скорее настрой. А это происходит не каждый день, согласись. Нам нужно какое-то ритуальное действие, чтобы закрепить это событие.

– Ритуальное действие? – испугался я, невольно посмотрев на Виртуэллу.

– Нет, никого мы тут в жертву приносить не будем, – в свою очередь, рассмеялся Барон. – И уж точно не Виртуэллу. И не тебя. Не смотри на меня так. Боже ты мой… Нисколько ты меня еще не знаешь… Нет. Я предлагаю обратить внимание на твой блокнот. Чем не символическая вещь?

– Мой блокнот? – прошептал я.

Проскользнула мысль, что я скорее был готов отдать все-таки самого себя.

– Да, блокнот, – медленно и четко повторил Барон. – Что там такого, с чем невозможно расстаться? Гениальность? Или все же те самые ненужные амбиции?

Желание смеяться пропало стремительно, словно его не было и в помине.

Претендовать на гениальность было глупо и даже как-то позорно, но останавливаться на ненужности мне тоже не хотелось.

– Может, это просто дорогие воспоминания? – предложил я со слабой надеждой.

– Воспоминания могут с таким же успехом храниться в голове, – не дрогнул Барон.

– Но я читал, что память вовсе не работает, как диск, на котором что-то хранится, – уцепился я за какое-то очередное исследование. – Вспоминая что-то, мы воспроизводим событие раз за разом, заново его…

– Да знаю я, знаю, – нервно перебил меня Барон. – Не надо меня заговаривать! Что я хочу сказать, так это то, что твой блокнот с воспоминаниями – просто предлог. На самом деле, это амбиции, с которыми ты не хочешь расставаться. Но иногда надо переступать через свои страхи, чтобы развиваться. Подумай, как это красиво! Полыхающие в огне чернильные страницы!

– В огне?! – метнул я взгляд на камин и чуть не расплакался.

– А как еще?

Барон явно не знал пощады и не собирался сдавать позиции, и вместо отпора мне следовало быстро придумать другую стратегию. «Подменить, – подумал я, мечась по своей пустой голове, как по комнате в поиске аварийного выхода. – Но чем? Нет, не подходит… Умолять? Не пройдет. Просить отсрочки? Тоже. Вообще ретироваться из всей этой истории? Ни за что!» Внезапно я устал ударяться лбом в стенки и мысленно остановился, опустив руки. «В конце концов, я помню многое наизусть, а терять такой шанс из-за каких-то исписанных страниц – непростительная глупость», – решил я, вновь убеждая самого себя. Действовать надо было быстро, пока я не успел передумать.

Почти что бегом я отправился в коридор, где в одном из шикарных пакетов влажным комом лежали мои старые вещи. Из кармана джинсов я достал своего верного спутника – небольшой блокнотик в синем переплете. Сердце мое больно сжалось, и я поторопился вернуться в гостиную, чтобы не дать слабину. Я уже хотел снова сесть на диван, но Барон спокойно и одновременно властно указал на камин. Я так сильно сжал свой блокнотик, что он прогнулся и как будто издал жалобный стон, предчувствуя скорую смерть. Но мои ватные ноги сами по себе донесли меня до полыхающего пламени. Жар ударил мне в лицо, и я, как зачарованный, уставился на танцующие языки огня.

– Рассматривай это как отправную точку в новую жизнь, – тихо проговорил Барон со стороны. – Жизнь, полную наслаждений и с наибольшим контролем с твоей стороны. Без пагубных амбиций, сидящих удавом на твоей шее.

Я перевел взгляд на блокнотик и изо всех сил постарался увидеть в нем удава. Слегка блестящий переплет ловил блики огня, и никогда раньше он мне не казался более красивым. Но Барон не терпел отказов – это я прекрасно знал. На секунду зажмурившись, я уже протянул руку к пламени, но застыл. Мое сердце рвало на части. Вновь притянув блокнот к себе, я погладил его другой ладонью. И если до этого мне казалось, что я чувствую его напряжение, то теперь он словно и не сопротивлялся больше, а полностью предался моей воле.

– Где-то я читал, что рукописи не горят, – сказал я то ли Барону, то ли себе, то ли блокноту.

– Все горит, если только достаточно этого захотеть, – отрезал Барон.