Огонь и ярость. В Белом доме Трампа - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Волф cтр.№ 40

“Что он думает, понятно, даже если ты не знаешь, о чем он думает, – объясняла Александра Прит. – Он как хороший парень, в котором все видят плохого”.

Когда Бэннон и Прибус вышли на сцену и появились на огромных мониторах, контраст между ними не мог быть более резок. Напудренный Прибус напоминал манекен, а его костюм со значком на лацкане казался мальчишеским. Бэннон, который якобы стеснялся публичности, так и пожирал глазами камеру. Он был звездой кантри-музыки – он был Джонни Кэшем. Он притянул к себе руку Прибуса при крепком рукопожатии, а затем опустился в свое кресло, в то время как Прибус слишком быстро плюхнулся в свое.

Прибус начал с избитых фраз. Бэннон, в свою очередь, решил начать с шутки:

– Спасибо, что вы наконец пригласили меня на ККПД.

– Мы решили сказать, что наша консервативная семья рада каждому, – покорно ответил Мэтт Шлапп. Затем он поприветствовал галерку, где разместились сотни репортеров, освещавших мероприятие.

– Это оппозиционная партия? – прищурившись, спросил Бэннон.

Шлапп перешел к первому вопросу:

– Мы много читали о вас обоих. Хм…

– Только хорошее, – напряженно ответил Прибус.

– Полагаю, не только правдивое, – заметил Шлапп. – Держу пари, в прессе все перевирают. Позвольте мне спросить вас обоих, каково главное заблуждение насчет Белого дома Дональда Трампа?

Бэннон только усмехнулся и ничего не сказал.

Прибус принялся расхваливать свои близкие отношения с Бэнноном.

С хитринкой в глазах Бэннон поднял микрофон на манер трубы и в шутку сравнил комфортный кабинет Прибуса – два дивана и камин – со своим спартанским кабинетом.

Прибус подхватил его мысль.

– И это, э-э-э… на самом деле… вы все помогли нам это создать, потому что, когда сближаются различные точки зрения, как показывают эти выборы, как показал нам президент Трамп, ведь не стоит обманывать себя, я могу говорить о данных и работе на местах, а Стиву под силу обсуждать великие идеи, но правда в том, что Дональд Трамп, президент Трамп, объединил всю партию и консервативное движение, а я могу сказать, что, когда партия и консервативное движение работают сообща, – Прибус стукнул кулаками друг о друга, – подобно тому, как работаем мы со Стивом, их не остановить. И президент Трамп – тот самый человек, тот единственный человек (и я могу так говорить, ведь я видел, как шестнадцать человек убивают друг друга), именно Дональд Трамп сумел объединить эту страну, эту партию и это движение. И мы со Стивом знаем это, мы каждый день живем этим, наша работа – претворить программу президента Трампа в жизнь, зафиксировать ее чернилами на бумаге.

Когда Прибус остановился перевести дух, Бэннон перехватил эстафету.

– Думаю, если взглянуть на оппозиционеров, – он махнул рукой в сторону галерки, – и их освещение кампании, переходного периода и работы администрации, выяснится, что они всегда неправы. В самый первый день, когда мы с Келлиэнн приступили к своим обязанностям, мы связались с Райнсом, Шоном Спайсером, Кэти… Понимаете, это та же самая команда, которая изо дня в день толкала вперед кампанию, та же команда, которая работала в переходный период, а если помните, в представлении прессы кампания была предельно хаотична – предельно хаотична, предельно дезорганизована, предельно непрофессиональна, потому что штаб понятия не имел, что делает, но потом настало 8 ноября, и все они разразились слезами.

В Белом доме Джаред Кушнер смотрел трансляцию вполглаза, но после этого прислушался, почувствовав, как внутри него нарастает ярость. Тонкокожий, вечно настороженный, готовый занять оборону, он посчитал, что речь Бэннона адресована ему лично. Бэннон только что записал победу Трампа на счет всех остальных. Кушнер решил, что это выпад в его сторону.

Когда Шлапп попросил Бэннона и Прибуса перечислить достижения последних тридцати дней, Прибус замялся и в конце концов ухватился за судью Горсача и правительственные распоряжения об ослаблении правительственного контроля, то есть все те вещи, “которые, – тут он споткнулся, – одобряют восемьдесят процентов американцев”.

После короткой паузы, словно подождав, пока осядет пыль, микрофон поднял Бэннон:

– Я выделяю три вертикали, три сферы. Первая из них – национальная безопасность и суверенитет, сюда относятся разведка, министерство обороны, госбезопасность. Второе направление работы я называю экономическим национализмом – это вотчина Уилбура Росса из Министерства торговли, Стива Мнучина из Министерства финансов, [Роберта] Лайтхайзера из Торгового представительства, Питера Наварро и Стивена Миллера, которые ищут способы пересмотреть наши торговые позиции по всему миру. Третье направление работы связано в широком смысле с деконструкцией административного аппарата… – Бэннон сделал паузу, поскольку американская политика раньше не слышала эту фразу, и она вызвала бурные аплодисменты. – Прогрессивисты работают по одной схеме: если провести закон не удается, то они пихают его в виде новой меры в какое-нибудь агентство. С этим будет покончено.

Шлапп задал еще один общий вопрос, на этот раз о прессе.

Прибус вцепился в него, довольно долго мямлил, а закончил каким-то образом на позитивной ноте:

– Мы найдем общий язык.

Снова торжественно подняв микрофон и махнув рукой, Бэннон провозгласил:

– Лучше не станет – более того, с каждым днем будет все хуже, – затянул он свою главную апокалиптическую песню, – и вот почему… Кстати говоря, внутренняя логика имеет смысл, ведь корпоративистская, международная пресса упорно противостоит, упорно противостоит программе экономического национализма Дональда Трампа. И хуже будет становиться вот почему: потому что он продолжит гнуть свою линию. Экономическая ситуация будет улучшаться, появятся новые рабочие места, но они будут продолжать бороться. Если вы думаете, что они вернут вам страну без боя, вы сильно заблуждаетесь. Война будет вестись каждый день. Именно поэтому я горжусь Дональдом Трампом. У него была куча возможностей отступить. Все твердили ему: “Нужно смягчить программу”. – Очередной выпад в сторону Кушнера. – Каждый день в Овальном кабинете он говорит нам с Райнсом: “Я дал слово американскому народу. Я обещал это в ходе кампании. И я свое слово сдержу”.

Тут Шлапп задал последний, заранее оговоренный вопрос:

– Может ли движение Трампа объединиться с тем, что происходило в последние пятьдесят лет в ККПД и других консервативных движениях? Можно ли их свести воедино… и спасет ли это страну?

– Нам нужно держаться вместе, быть одной командой, – сказал Прибус. – Для этого нам всем придется работать сообща.

Приступив к ответу, Бэннон не стал торопиться – он говорил медленно, смотря на затаивших дыхание зрителей:

– Как я сказал, идет формирование нового политического порядка. Оно идет и сейчас. В этом зале представлен широкий спектр мнений – здесь есть популисты, выступающие за ограниченное правительство консерваторы, либертарианцы, экономические националисты. Мнений много, и порой они не сходятся с мнением большинства, однако я полагаю, что основа у них одна: мы считаем свою страну страной с экономикой, а не просто экономикой на глобальном рынке без границ, потому что у нашей страны есть культура и смысл существования. Думаю, нас объединяет именно это. Именно это и сплотит наше движение в будущем.