Блудный сын, или Ойкумена. Двадцать лет спустя. Книга 1. Отщепенец - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди cтр.№ 35

Молодые люди, склонные к насилию, должны были благодарить Люси за её оперативное вмешательство в силовой конфликт.

«Страх, – писал Фердинанд Гюйс, преподаватель специнтерната «Лебедь», в статье о периметрах обороны ментала, – врождённое оружие эмпата. В первую очередь, это безусловный страх, естественная реакция на силовой прорыв или конфликтную ситуацию выше критического уровня. Безусловно-рефлекторный страх информационно не оформлен. Он отыскивает болевые, уязвимые точки агрессора, формирует необходимую систему образов, основываясь на жизненном опыте взломщика – и выводит нападающего из строя. Надо быть большим мастером, чтобы взломать защиту мощного эмпата. Но вдвое больше мастерства понадобится вам для того, чтобы справиться с ответным ужасом, который шарахнет по вам из всех орудий. Из ваших же собственных орудий, заметьте.»

– Ваш кофе, – голос Люси вывел Гюнтера из задумчивости. – Пейте, пока не остыл.

– Спасибо, Люси.

– Бутерброд? С сыром?

– Я не голоден. Может быть, позже.

– Вы никогда не бываете голодны. Вы умрёте от дистрофии, от общего упадка сил. А я буду страдать до конца моих дней. Бутерброд, да?

– Хорошо. Давайте ваш бутерброд.

Ещё одна часть игры: при виде Гюнтера в бездетной Люси пробуждались материнские чувства. Даже закрывшись от всего мира двойным периметром обороны – непременным условием социализации ментала – Гюнтер улавливал отголоски этих чувств.

– Что-то Марта задерживается, – Люси бросила взгляд на хроно-татуировку, украшавшую левое запястье женщины. – Непорядок. С другой стороны, вы сможете без помех допить кофе.

– И доесть бутерброд?

– Вы доели бы его, объявись здесь хоть легион Март! Уж об этом я бы позаботилась. Мне-то известно, чего вам стоит работать с безумной девчонкой. Вы в курсе, что она в вас влюблена?

Гюнтер пожал плечами.

– Ну да, разумеется, – Люси засмеялась. У неё был хороший смех: звонкий, живой. – Кого я спрашиваю? Я вот тоже в вас влюблена. Уловили?

– С первого дня.

– Вы женитесь на мне? Как честный человек? Не пугайтесь, доктор. Старуха не потащит вас в отдел регистрации браков. Я не ем мальчиков на завтрак. Мне просто нравится смотреть, как у вас краснеют уши.

Гюнтер вздохнул. Он мог воздвигнуть такую оборону, что наружу не проникло бы и сквознячка от его истинных эмоций. Но заставить уши не краснеть в минуты смущения – это было выше его сил.

На столике рядом с Люси брякнул стационарный коммуникатор. Вопреки ожиданиям, над ним не всплыла голосфера, и Люси пришлось склониться над аппаратом, чтобы прочесть написанное на крошечном мониторе.

– Марта отменяется, – с удивлением констатировала женщина. – Вас вызывают, аэромоб ждёт внизу, на стоянке. Пишут, что срочно.

– Куда это меня вызывают?

Люси смотрела на Гюнтера. Во взгляде её пряталось беспокойство.

– Научразы, доктор.

– Кто?!

Воображение мигом нарисовало компанию членистоногих монстров.

– Научная разведка. Вас вызывают в управление.

– Зачем?

– Понятия не имею. Ешьте бутерброд, машина обождёт.

Гюнтер сглотнул и едва не подавился.

III

– Олаф? Барбара?

– Николь?!

– Гюнтер! Сколько лет, сколько зим!

– Ты где? Как?

– Седрик? И ты здесь?!

– Ха, да тут все наши!

Его хлопали по плечам. Ему жали руку. Его наперебой о чём-то расспрашивали. Хлопать в ответ Гюнтер стеснялся, но руки пожимал с удовольствием. Улыбался направо и налево, отвечал впопад и невпопад. Когда Николь полезла обниматься, да ещё и ноги поджала, повиснув на долговязом кавалере Сандерсоне, уши Гюнтера вспыхнули парой коптящих факелов. Вокруг засмеялись, но совсем не обидно. Менталы умели прощать слабости друг друга. Силу менталы тоже умели прощать – случалось и такое.

– Да ты ничуть не изменился!

– Очаровашка!

– Пять лет коту под хвост! Как и не было!

– Семь!

Правы были и Седрик, и Магда – оба слушали Саркофаг, «тянули лямку» на Шадруване вместе с Гюнтером, но в разные годы. Тревога отпустила Гюнтера, напряжение рассосалось, исчезло – впервые с того момента, как безукоризненно вежливый чиновник в безукоризненно сшитом костюме пригласил кавалера Сандерсона проследовать в здание Управления научной разведки Ларгитаса.

Научная разведка – это не СБЛ. Не полиция. Не Т-безопасность. Вот что твердил себе Гюнтер Сандерсон по дороге к неприметному «Талингу-комби» цвета «металлик». Твердил в мягком кресле чартерного стратосферника на четырнадцать пассажиров, где они с Безукоризненным разместились вдвоём – не считая, понятное дело, пилота и стюардессы. Твердил на заднем сиденье роскошного лаково-чёрного «Кондора», ждавшего их в стратопорте. О чём беспокоиться? Совершенно не о чем. Научная разведка – научразы, по словам язвы Люси – нуждается в его профессиональных услугах. Они нуждаются, он предоставит. Проект «Шадруван», в котором Гюнтер успел поучаствовать, курировало то же ведомство. С другой стороны, тогда от него не требовалось лично являться в Управление, да ещё в срочном порядке.

Что изменилось? Почему такая спешка?

– Не волнуйтесь, – в десятый, наверное, раз повторил Безукоризненный. Он дружески улыбнулся Гюнтеру. От его улыбки, идеальной, как и все остальное, молодого человека уже начало подташнивать. – Расслабьтесь.

– Спасибо. Я не волнуюсь.

– Глоточек бренди? У нас есть встроенный мини-бар.

От бренди Гюнтер отказался, а теперь жалел. В Управлении его ждали пять ступеней контроля. Пожалуйста, приложите ладонь к папиллярному сканеру. Будьте любезны, ответьте на наши вопросы. Вам не о чем беспокоиться. Нечего опасаться. Управление заинтересовано в вашем сотрудничестве, господин Сандерсон. С каждой такой репликой опасения Гюнтера лишь возрастали. Они достигли максимума, когда у него изъяли уником, пообещав вернуть через два, максимум, через три часа.

Взамен Гюнтер получил миниатюрный золотой значок в виде переплетённых литер «W» и «E». Значок, временный спецпропуск в здание Управления, следовало прикрепить на лацкан пиджака. Данные пропуска автоматически считывались сканерами, а в случае необходимости над значком воспаряла голосфера с дополнительной информацией для идентификации личности и выяснения степени допуска.

Какая у меня степень допуска, размышлял Гюнтер. Высокая? Низкая? Отчего меня так тревожит дурацкий, в сущности, вопрос?!

Они с Безукоризненным спустились на лифте под землю. Гюнтер не знал, насколько глубоко. Вместо сенсоров с номерами этажей лифт был оснащён управляющей матрицей. На матрице Безукоризненный стремительно – не уследить! – набрал какой-то код. Едва ощутимое падение, двери разъехались…