Святой Грааль - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 59

Олег покачал головой, на ходу молодецки крякнул, шарахнул ребром ладони по бревну. Страшно затрещало, вверх и в стороны брызнули осколки щепы. Половинки бревна с грохотом обрушились на землю, лишь края остались на огромных камнях. Застывшие столбики монахов исчезли: кто упал, кого снесло щепками, а самые могучие отбежали сами.

Томас смотрел укоризненно, Олег с независимым видом пожал плечами:

— Гнилое... Червяки изгрызли!

— Короеды, — посочувствовал Томас. — Климат жаркий, вот и лютуют. Даже камень источили!

Они посмотрели друг на друга, ухмыльнулись, чувствуя, как начинает спадать страшное напряжение. Обнявшись за плечи, пошли наверх, точнее — их потащила могучая магия запахов приготовленного стола.

Пировали в гордом одиночестве, если не считать бесшумных монахов, что неслышно выдвигались из-за странных бумажных стен, убирали опустевшие блюда и сразу заменяли новыми, полными, от которых пахло еще более колдовски, одуряюще.

Томас распустил пояс до последней дырочки, а Олег резал на ломти молодого кабанчика, когда вдруг из окна на веранду прыгнул широкий в плечах, плотно сбитый монах. Зачем-то перекувыркнулся через голову, взвизгнул страшно, но к этому Томас и Олег уже привыкли, резко взмахнул руками.

Томас и Олег обалдело наблюдали, как он выдернул из-за широкого пояса что-то блестящее, коротко взмахнул рукой, еще раз, третий...

О железную грудь Томаса тоненько звякнуло. Он с удивлением смотрел на застывшего в ожидании монаха, перевел недоумевающий взор на Олега. Тот тоже переводил взгляд то на монаха, то на Томаса, наконец просветлел, кивнув на пол:

— Железка!

Сам он полапал себя по груди, бережно выпутал из густой волчьей шерсти блестящую звездочку. Железка была из толстого сыродутного металла с заточенными острыми краями.

Томас осторожно поддел с пола свою, которая смялась от удара как букашка, задумчиво повертел в булатной ладони, с огорченным видом, кляня низкосортное железо, принялся бережно расправлять края, словно крылышки редкой бабочки.

Олег, глядя на рыцаря, загнул все пять острых концов вовнутрь, чтобы монах не дай бог не порезался, вежливо бросил ему обратно. Монах ошалело смотрел то на гостей, то на свои швыряльные звездочки. Наконец завизжал тонко и жалобно, словно ему защепило лапу или еще что-то дверью, повернулся и с разбега кинулся головой вперед через окно.

Томас проводил взглядом мелькнувшие пятки, с уважением покачал головой. Он бы так прыгнуть не сумел, все-таки два пуда доспехов, да и собственный рост и вес что-то значат, а монахам хорошо — легкие как кошки, хоть с крыши бросай их на каменный двор — перевернутся на все четыре, отряхнутся и снова побегут на крышу, где уже другие коты вопят на луну!

Олег шумно вздохнул:

— В каждой стране, в каждом племени свои ритуалы... Как не воевать бедным людям?

— Язычники, — осудил Томас сурово — Христос для того и придумал одни ритуалы для всех, чтобы не дрались.

— Да, но пока его ритуалы не принял весь мир, держи уши на макушке. А то, неровен час, невзначай такое сотворишь, что и на голову не налезет! А людей забижать нельзя, даже язычников.

Они доели и допили уже в молчании, встревоженные. Солнце стояло высоко, но Олег посмотрел по сторонам, предложил уйти от греха в комнату, которую им отвели для отдыха. Там за запертой дверью можно передохнуть, поспать, дождаться утра... Томас взглянул остро, Олег уловил тщательно скрываемый страх, и у самого словно железной рукой сжало сердце. Утром должны прибыть два бойца, с которыми предстоит сразиться. Сейчас гости отдыхают с монастырской челядью лишь потому, что бойцы в отлучке, но к утру поспеют. Попробовать среди ночи тайком вывести коней и ускакать?

Они были в широком коридоре на полпути к своей комнате, когда внезапно из узкой щели в стене выметнулось серое, шершавое. Олег судорожно выхватил нож. Веревка, задев его петлей, мигом обвилась вокруг блестящего туловища рыцаря, намоталась в три ряда. На конце был камень с кулак размером, он напоследок трахнул по железному животу. Томас смотрел ошеломленно, не сразу сообразил, что его дергают, куда-то пытаются тянуть, как бычка на веревочке. Он ухватил за веревку обеими руками, дернул к себе.

Деревянная стена с треском разлетелась вдрызг, рассыпая щепки и комья сухой глины. В облаке желтой удушливой пыли под ноги Томасу и Олегу выкатились трое обнаженных до поясов монахов — жилистых, смуглых, в странных женских юбках. На плоских решительных лицах горели черные, как терн, глаза, все трое были поджарые, без капли жира. Они крепко вцепились в веревку, один даже намотал ее на кулак — огромный, как у новорожденного англа или славянина.

Томас сдвинул в недоумении плечами, он все еще не разумел чужих ритуалов, осторожно уронил веревку на пол, где лежали оглушенные монахи, обошел их по дуге, с Олегом ушли в отведенную им комнату.

Монахи еще долго оставались в груде щепок и комьев глины, затуманенными глазами смотрели вслед.

Ночью Олег спал неспокойно и слышал, как вздрагивает во сне Томас. Рыцарь постанывал, ворочался, жутко скрипел зубами. Хрупкие ложа стонали под не по-монашески крупными телами. Ночь стояла душная, Олег обливался потом. Хотел встать, помыться холодной водой, но побоялся влезть в какую-нибудь халепу, нарушить табу или наступить на местную святыню. Все племена пристрастны к ритуалам, а уж в монастырях в особенности. Лишь на горьком опыте могло родиться мудрое правило: «В чужой монастырь со своим уставом не лезь»...

Заснул Олег под утро, когда восточный край неба окрасился красным, а подхватился как ошпаренный, едва солнце самым кончиком высунулось из-за горизонта. Томас, уже в доспехах, сидел у двери, бледный и осунувшийся, смотрел на калику с завистью.

— На тебе хоть дрова коли, — сказал он хмуро. — Чистая совесть, да? Но для тех двух бойцов, с которыми сейчас надо драться, все равно, что у тебя на душе. Чтобы выстоять, нам надо иметь что-то кроме чистой совести!

— У нас есть, — буркнул Олег.

Он быстро одевался, чувствуя обшаривающий взгляд рыцаря, профессиональный, изучающий, который сразу отмечает, какие мышцы развиты поднятием камней, какие упражнениями с мечом, какие бросанием копья, а какие работой с боевым топором. В глазах Томаса было сомнение, и Олег хмуро улыбнулся — не один знаток приходил в недоумение, видя его мышцы.

— Что у нас есть? — спросил Томас скептически.

— Чаша.

Томас пугливо оглянулся, пощупал ладонью мешок, нежно провел пальцами по выпуклости, следуя изгибам, суровое лицо смягчилось.

В дверь постучали. Томас вытащил из ножен меч, встал слева от двери. Олег со швыряльным ножом в руке, пересек комнату, отодвинул засов. В коридоре стоял пышно одетый монах. Лицо его было непроницаемым, в глазах светилось злое торжество. Он низко поклонился, молча сделал широкий жест. Сбоку выдвинулся стол на колесиках, кишки в животе Олега невольно громко квакнули. Расселись, распуская ремни, потирая ладони, переглядываясь и подмигивая друг другу.