Святой Грааль - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 34

Когда улеглись, Чачар долго умащивалась между двумя мужчинами, зябла, ее нужно было согревать с двух сторон, то нос холодный, то вовсе ледяные ладошки, то мерзла спина. Томас смущенно покашливал, а Олег сказал утешающе, чувствуя, что мысли молодого рыцаря все еще далеко от этого костра и молодой женщины, что извертелась между ними:

— Не всегда цивилизация лишь зло. Ваш Бог, как я понял по вашим истинам, вроде бы и культурен насколько может, и в меру цивилизован. Значит, можно...

Ранним утром едва рассвет окрасил облака алым, Олег безжалостно поднял Томаса и Чачар. Чачар ночью ухитрилась, извиваясь как уж, заползти рыцарю в железные объятия, но Томас в походах спал, не снимая доспехов, и Чачар выгреблась утром в синяках и царапинах. Бедный Томас, потерявший чашу, даже не заметил, что ему старались хоть чем-то возместить потерю, что у него была ночь любви.

Продрогшие кони рвались перейти в рысь, даже в галоп. Олег удерживал, всматривался в следы. Не проехали и версты, когда обнаружили опаленное пятно, зола еще хранила тепло. Томас досадливо крякнул, ударил себя кулаком по лбу.

Олег проверил лук, повел плечами, поправляя за спиной колчан со стрелами. Томас косился синим глазом, начинал суетливо подергивать меч в ножнах, хлопать железной ладонью по боевому топору. Чачар часто выезжала вперед, теперь на нее орали и шикали два голоса, велели не высовываться, смирненько ехать сзади. Чачар обиделась окончательно, отстала, поехала не обращая на мужчин внимания вовсе. Чтобы показать лишний раз свою гибкую фигуру, на скаку свешивалась с седла, хватала головки цветов. Томас и Олег ехали настороженные, шарили взглядами по сторонам. Над дальними кустами с криком кружили сороки, мужчины обменялись взглядами, поправили рукояти мечей.

Наперерез в сотне шагов выехало четверо вооруженных мужчин — на боевых конях, хмурые, собранные. Все выглядели очень опасными. Они перегородили дорогу, и так стояли в угрюмом ожидании. Двое одеты по-европейски, в тяжелых латах, шлемах с ниспадающими на плечи кольчужными сетками, что надежно защищали шею от сабельных ударов до тех пор, пока не явились франки с их тяжелыми, как молоты, мечами и массивными, как наковальни, топорами.

Двое были явно сарацины — сухие, смуглые, на горячих арабских скакунах, те зло грызли удила, нервно перебирали точеными ногами, стремясь распластаться в бешенной скачке, для которой родились и росли. Сарацины блистали легкими булатными доспехами, редкими даже для знатных арабов, на обнаженных саблях вспыхивали синеватые искорки — знак лучшей дамасской стали. Их лица были надменными, неподвижными, но в посадке, развороте плеч просматривалась готовность к стремительной схватке, столь молниеносной, что тяжелые европейские рыцари не успеют даже пришпорить могучих коней, а бой уже закончен.

— Олег, — сказа Томас негромко, едва ли не впервые называл калику по имени, — мне кажется, день начинается неплохо.

— Я не люблю, когда загораживают дорогу, — ответил Олег грустно.

— Хлипкий заборчик! — возразил Томас. — Всего четыре доски!

— Но не гнилые...

Он покосился на Чачар. Женщина замерла, ее ладошки прижаты ко рту. Глаза широко распахнулись в страхе и недоумении: только что срывала цветы, уже придумала под каким предлогом поднести букет столь застенчивому рыцарю, а тут на фоне синего безоблачного неба выросли четыре грозовые тучи с блистающими молниями сабель! Что случится с нею, если ее защитники будут убиты, а враги уцелеют?

— Я беру на себя франков, — заявил Томас высокомерно. Тон его исключал любые возражения. Он с металлическим лязгом опустил забрало, скрыв лицо, ставшее злым и надменным. — А ты отвлеки сарацинов. Займи их чем-нибудь.

— Всегда выбираешь лучшее, — обвинил Олег.

— В другой раз будешь выбирать ты, — пообещал Томас.

Вся четверка медленно пустила коней навстречу. Сарацины держались в седлах неподвижно, обнаженные сабли уже блестели в их руках, а оба латника переглядывались, зло усмехались. Один вдруг заорал громко:

— Постарайся умереть сразу, англ! А ты, странник, можешь убираться к своим языческим дьяволам. Конечно, надо бы содрать с вас шкуры... С живых, конечно. Ладно, все потехи возместим на девке. Уже дрожит от нетерпения, не дождется, ха-ха! Чует настоящих мужчин! Клянусь она получит все и чуть больше, прежде чем отдаст душу.

Они остановили коней в шагах десяти напротив друг друга. Арабские скакуны грызли железо удил, храпели, а тяжелые битюги франков, если бы не обмахивались лениво хвостами, можно было бы принять за каменные статуи. Томас, видя, что натиска не ожидается, одним быстрым движением отшвырнул копье и выдернул из ножен меч. Все четверо противников покачивали в руках кривые сабли, которые Олег по старой привычке все еще звал хазарскими мечами.

Олег в растерянности похлопал себя по карманам, пошарил за пазухой справа, поискал слева, внезапно его лицо озарилось радостной улыбкой, словно изловил зловредную вошь. Четверо противников издевательски хохотали, сарацины — сдержанно, с чувством полного превосходства, латники раскачивались в седлах. Томас хмурился, стало неловко за калику, даже отодвинулся чуть, словно ничего не имеет общего с ним, но противники захохотали лишь громче, злее.

Олег что-то тащил из-за пазухи, внезапно его рука молниеносно дернулась, в ней блеснуло, он очень быстро взмахнул еще, и тут же повернулся к злому рыцарю, сказал недоуменно:

— Что-то у меня противники уже кончились. Дай одного из твоих.

Сарацины раскачивались в седлах. Один, у которого рукоять ножа торчала между зубов, повалился на гриву скакуна, а другой вскинул руки, ухватился за рукоять чужого ножа, что погрузился в горло на палец выше края кольчуги. Кровь брызнула двумя тугими струйками, в пробитом горле зашипел воздух. Сарацин раскачивался сильнее, упал, сапог запутался в стремени, испуганный конь шарахнулся, в страхе помчался волоча труп. Сердобольная Чачар поскакала вдогонку, жалея обезумевшего от страха коня.

Все произошло в считанные мгновения. Двое латников смотрели неверящими глазами, смех не успел замереть на губах, а их уже осталось двое против двоих: сильных, умелых, опытных — из которых даже простоватый с виду паломник оказался простоватым лишь с виду.

Томас тоже хлопал глазами, рот его был раскрыт:

— Быстро... Вот так ты и кабана съел раньше, чем сели за обед!

— Кто смел, тот двух съел. Я беру левого?

— Только с отдачей! — предупредил Томас оскорбленно.

Оба латника переглянулись, уже не так уверенно тронули коней. Один сближался с Томасом, другой, с саблей в правой руке, круглым щитом в левой, медленно поехал на Олега. Легкий щит был постоянно в движении, теперь швыряльный нож отскочил бы, как брошенный камень, но швыряльных ножей у Олега уже не осталось. Он вытащил из ножен огромный меч, проговорил медленно:

— Можете уйти целыми.