Свои. Путешествие с врагом - читать онлайн книгу. Автор: Рута Ванагайте, Эфраим Зурофф cтр.№ 6

Почему евреи раскачиваются, когда молятся?

В Книге сказано, что во время молитвы человек должен быть предельно сосредоточен и молиться всем телом. Евреи не становятся на колени. Для того чтобы молиться в синагоге, необходим кворум – десять мужчин, это называется миньян. Мы молимся вместе, чувствуя один другого. Мы даже учимся не поодиночке, а хотя бы вдвоем. Еще одна важная вещь, касающаяся еврейского обучения: мы учимся не только читая ответы, но и задавая вопросы сами.

А правда ли, что евреи учатся не так, как наши дети, а по-другому, то есть не стараясь запоминать, а постоянно споря и задавая вопросы?

Действительно, есть большая разница между тем, как христианство учит смотреть на авторитеты, и тем, чему учит иудаизм. Обратите внимание на то, что все наши пророки спорили с Богом. Мы спорим не потому, что нам это нравится, а потому, что в споре рождается истина. Евреи составляют всего три процента человечества, а среди лауреатов Нобелевской премии больше двадцати процентов – евреи. Одного нобелевского лауреата, между прочим, выходца из Литвы, спросили, почему он такой умный. Это заслуга моей мамы, ответил он. Когда я возвращался из школы, моя мама спрашивала совсем про другое, чем мамы других детей. Она не спрашивала, как мои успехи, какую отметку я получил, она спрашивала: ты задал хоть один хороший вопрос? Хотя всем известно, что два плюс два – четыре, мы можем подумать, что есть два котенка и два мышонка, и тогда у нас появится вопрос: в самом ли деле два и два – четыре. Эйнштейн говорил: если нормальному человеку велишь искать иголку в стоге сена, он искать не станет, потому что прекрасно знает поговорку. Однако удача сопровождает тех людей, которые ищут иголку в стоге сена. И находят. По словам Эйнштейна, если я нахожу одну иголку, то знаю, что будут еще иголки. И продолжаю искать. Нахожу и вторую, и третью. Тем я и отличаюсь от большинства людей. Иудаизм учит неустанно искать истину.

Расскажите, откуда взялась эта традиция – делать мальчикам обрезание.

Она взялась из той же самой Книги. У Авраама, первого еврея, и его жены Сарры долго не было детей. Бог сказал ему: ребенок может родиться только в союзе с Богом. Эта часть мужского тела отвечает за рождение ребенка, и потому ребенок должен быть зачат в союзе с Богом. Каждого еврейского мальчика обрезают на восьмой день его жизни. Теперь все понимают, что это делается и из гигиенических соображений.

Какую еду вы считаете кошерной?

Одна из 613 заповедей, которые мы находим в Торе, звучит так: “Не вари козленка в молоке матери его”. Скажем, караимы, у которых нет Талмуда, когда толкуют Тору, это высказывание понимают буквально, а для евреев запрет варить козленка в молоке матери означает, что нельзя смешивать мясные продукты с молочными. Другой вопрос – какое мясо нам есть запрещено. Мы можем есть мясо парнокопытных жвачных животных. Говорят, что евреи не едят свинину, потому что свинья – грязное животное. Свинья нисколько не грязнее других животных. Однако современная наука доказывает, что свинина для человека – нездоровая пища. Для того чтобы мясо было кошерным, животное должно быть заколото или зарезано таким способом, чтобы причинить ему как можно меньше боли. Это делает особый человек, ритуальный резник. То, что мы прочли в Торе, теперь, через столько лет, подтверждает наука – если животное мучается, в его мясо попадают токсины. В Торе есть много непонятного для нас, но теперь наука доказала, что это хорошо.

А миф про мацу? Якобы вы добавляете в нее кровь христианских младенцев.

Этот миф был распространен еще в Средневековье, во времена инквизиции и охоты на ведьм. В нашей еде вообще не может быть крови. Маца – это лепешки религиозного предназначения, мы едим их все восемь дней праздника Песах. Когда евреи бежали из Египта, они не успели положить в тесто для хлеба закваску, и получились лепешки – из муки с водой, испеченные на солнце. Во время праздника Песах все – и богач, и бедняк, – вспоминая своих предков, вышедших из Египта, не едят ничего мучного, только мацу.

Почему евреи носят шапочку – кипу?

Есть детское объяснение, и есть серьезные. Мама говорила мне, что кипу мы надеваем для того, чтобы Богу сверху было видно, кто из людей – евреи. В раннем христианстве все священники покрывали голову, а теперь головные уборы носят только высшие иерархи христианской церкви. А евреи – все их носят. Покрывать голову для нас – знак уважения, в отличие от христианского мира, где из уважения или в святых местах мужчины снимают шапки.

Как вы провожаете своих умерших?

Умершего человека хоронят в тот же, самое позднее – на следующий день. Его не одевают в костюм или красивое платье. Тело заворачивают в обычную простыню. Кем бы ни был человек в этом мире, в другой мир мы все отправляемся одинаковыми. После похорон – семидневный траур, семья скорбит дома, а друзья и близкие приходят их навестить. В современном мире семья готовит поминальный обед, а в иудаизме все наоборот – друзья и близкие во время траура приносят еду семье умершего. Через тридцать дней принято ставить памятный камень, памятник. На кладбища мы приносим не цветы, а камень, как символ вечности и вместе с тем – печали. Это словно частичка разрушенного Иерусалимского храма, нас печалит напоминание о том, что он был уничтожен. Мы верим, что, когда придет Мессия, Святилище будет заново отстроено, и тогда вместе с живыми туда войдут и воскресшие умершие.

Как иудеи представляют себе Бога? Это старик на небесах или это сила – кто или что это?

Войдя в синагогу, не ищите никаких изображений – ни Бога, ни каких-нибудь святых. Бог – всеобъемлющий, Сущий. Мы не думаем о нем, как о чем-то материальном. Я бы предложил вот какое сравнение: мы – словно муравьишки, суетящиеся на земле и вдруг увидевшие пролетающий над ними огромный боинг. Наше постижение Бога в точности на таком же уровне: что могут понять муравьишки, глядя на пролетающий боинг? Они видели пролетающих птиц, так что некоторые муравьишки могут сказать: это летит очень большая птица. Другие скажут, что это будто гром, третьи – что много лампочек, а еще кто-то вообще не поймет, что это было. Это примитивное, но верное сравнение. Мы должны делать то, что нам по силам, но вместе с тем понимать, насколько ограничено наше понимание.

В конце разговора Симон рассказал две коротких истории.