Воздушно-десантные войска. История российского десанта - читать онлайн книгу. Автор: Роман Алехин cтр.№ 79

Директивой Генерального штаба ВС СССР от 14 июля 1969 года в связи с обострением обстановки на Ближневосточном направлении 98-я гв вдд была передислоцирована из города Белогорск Амурской области в город Болград Одесской области (217-й и 299-й гв пдп), поселок Веселый Кут (1065-й гв ап), а 300-й гв пдп — в город Кишинев Молдавской ССР. Части дивизии разместились на фондах военных городков 48-й мотострелковой Ропшинской Краснознаменной дивизии имени М. И. Калинина, которая еще в 1968 году ушла в Чехословакию. Уже в июне 1971 года 98-я гв вдд участвовала в учениях «Юг» и десантировалась в один из районов Крыма.

В августе 1972 года на базе 691-го отдельного батальона связи ВДВ (Боровуха-1) и центра подвижных средств связи 879-го узла связи ВДВ в поселке Медвежьи Озера Щелковского района Московской области был сформирован 196-й отдельный полк связи ВДВ. 20 декабря 1972 года после убытия 691-го обс в поселке Боровуха-1 был сформирован 8-й отдельный танко-ремонтный батальон ВДВ.

* * *

С 1969 года на вооружение ВДВ стала поступать боевая машина десанта, ставшая буквально революционной, — БМД-1. Машина десантировалась парашютным способом, что позволило придать десанту свою броню в любом месте, где только мог быть выброшен десант. Машина имела герметичный алюминиевый пуленепробиваемый корпус, фильтровентиляционную установку, 240-сильный двигатель и комплекс вооружения, который соответствовал тому, что получили пехотинцы на своей машине БМП-1. В состав вооружения боевой машины десанта вошло 73-мм орудие «Гром», которое стреляло выстрелами, аналогичными тем, что применялись на станковом противотанковом гранатомете СПГ-9, и могло создать серьезную угрозу средним танкам противника на средних дистанциях боя. Также на машине был установлен противотанковый ракетный комплекс 9м14 «Малютка», с помощью которого экипажи БМД-1 могли уверенно бороться с тяжелой техникой противника, с дальних дистанций поражать наиболее важные цели: ракетные установки, радиолокационные станции, узлы связи и пункты управления. Кроме того, машина имела спаренный с орудием 7,62-мм пулемет ПКТ. Еще для двух пулеметов в носовой части корпуса машины имелись специальные лючки, через которые десант мог вести огонь из пулеметов ПК или РПК. Выход десанта из машины осуществлялся через верхний кормовой люк, а также верхние носовые люки. Всего машина могла вместить 7 человек. Коэффициент тяговооруженности машины (соотношение мощности двигателя к массе) составлял около 33, что давало десантникам транспортное средство, способное преодолевать крутые подъемы, сложно-пересеченную местность и разные другие препятствия. Этому способствовал высокий дорожный просвет — 450 мм, который мог снижаться до 100 мм (при десантировании машины парашютным способом или при необходимости «залечь» в засаде), а также возможность плавать со скоростью 10 км/ч. На суше БМД-1 могла развить скорость до 65 км/ч. Запас хода составлял 300 км (вполне должно было хватить для выполнения основной и второстепенной задачи в тылу противника).

Для этой (и ряда других) машины была отработана система десантирования «Кентавр», которая позволяла десантировать часть экипажа внутри боевых машин. Для этого внутри машин, подготовленных к испытаниям, были установлены модернизированные космические кресла типа «Казбек-Д», разработанные в КБ завода «Звезда» главным конструктором Гаем Ильичом Северином для космических аппаратов и адаптированные для использования в новом проекте. Система имела пять куполов площадью по 760 кв. м каждый.

Парашютно-платформенные средства, на которых планировалось десантировать боевую машину с частью экипажа, были хорошо освоены в войсках, имели достаточно высокую, подтвержденную большим количеством десантирований надежность — 0,98 (расчетная надежность системы имела коэффициент 0,995). Для сравнения: надежность парашюта, предназначенного для людей, составляет 0,99999, т. е. на 100 тысяч раскрытий — один технический отказ.

Эксперимент по десантированию экипажа внутри машины планировалось провести впервые не только в истории советских воздушно-десантных войск, но и во всем мире. Подготовка к первому в мировой и отечественной практике десантированию людей внутри боевой техники проводилась научно-техническим комитетом ВДВ в тесном контакте с конструкторским бюро Московского агрегатного завода «Универсал», многолетним головным разработчиком средств десантирования техники ВДВ, руководимым главным конструктором, Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственной премий СССР Алексеем Ивановичем Приваловым. Одновременно в ГНИИ авиационной и космической медицины (ГНИИАКМ) проводились физиологические испытания (копровые сбросы) по переносимости ударных перегрузок, действующих на человека при десантировании. Начальник института генерал-майор медицинской службы Николай Михайлович Рудный лично контролировал эту работу.

Сложность такого эксперимента заключалась прежде всего в том, что десантники, которым предстояло «прыгать» внутри боевой машины, не имели личных средств спасения, случись в воздухе отказ основной системы. В этой связи институт имени Чкалова не принял комплекс к испытаниям. Пришлось командующему ВДВ долго объяснять министру обороны Маршалу Советского Союза А. А. Гречко и начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза В. Г. Куликову необходимость проведения эксперимента в интересах воздушно-десантных войск. При этом он настаивал на участии в эксперименте непременно офицеров, которые смогут в дальнейшем передавать свой опыт в войсках. Когда же маршал Гречко поинтересовался, кто будет десантироваться, командующий ВДВ генерал В. Ф. Маргелов сделал шаг вперед и просто сказал: «Я…» Разумеется, ему было отказано. Тогда генерал предложил кандидатуру одного из своих сыновей — Александра Маргелова и опытного офицера-десантника, мастера спорта по прыжкам с парашютом, майора Леонида Гавриловича Зуева. В октябре 1971 года все было готово к проведению эксперимента, предварительные испытания были завершены. В совместном решении от 28 октября 1971 года, утвержденном руководителями НИИ, командованием ГНИИАКМ, военно-транспортной авиации и, наконец, командующим ВДВ, отмечалось успешное завершение копровых и натурных сбросов БМД-1 с макетами и манекенами и предлагалось провести экспериментальный сброс с людьми.

В середине 1972 года в связи с задержкой получения разрешения на проведение эксперимента было принято решение в комплексе «Кентавр» десантировать собак. Три собаки в одной машине были успешно десантированы. Было принято решение на десантирование людей 5 января 1973 года на тульском аэродроме. К этому времени участники эксперимента переехали в казармы 106-й дивизии.

В 14 часов 5 января с аэродрома взлетел самолет Ан-126 с боевой машиной десанта на борту, в которой находились испытатели. Командующим ВДВ была поставлена жесткая задача: после приземления расшвартовать машину и начать движение не более чем через 2 минуты, в ходе которого провести машину по намеченному маршруту со стрельбой по мишеням из орудия и спаренного пулемета. Экипаж должен был доказать, что не только отлично перенес все этапы десантирования, в том числе ударные перегрузки при приземлении, но и сохранил физические и умственные способности, может успешно вести боевые действия.

Вот как описывает экспериментальное десантирование сам Александр Маргелов: «Вытяжной парашют по команде штурмана вывалился, расправился, набрался сил и как бы нехотя стал потихоньку вытаскивать «Кентавра». Как гигантский маятник с центром качания вокруг вытяжного парашюта, машина-«утюг сначала завалилась на 135 градусов от горизонтали, затем стала раскачиваться с постепенно уменьшающейся амплитудой колебаний. И вот раскрылись тормозные, а затем и основные парашюты. Перевернувшись в первый момент вниз головой, мы в доли секунды испытали состояние, близкое к невесомости. В этом убедил невесть откуда взявшийся в машине хлам. Особенно ненужной показалась в этой ситуации довольно приличных размеров гайка, «всплывшая» прямо между головами. В следующий момент все гулко ухнулось на пол и потом еще некоторое время там перекатывалось, пока машина «изображала» из себя маятник. Все свои ощущения спокойно, как нам казалось, мы передавали на землю. Только вот с земли после выхода машины из самолета ничего не слышали — пришлось ориентироваться о работе системы по личным ощущениям да по показаниям приборов — высотомер после раскрытия многокупольной системы равномерно «приближал» нас к земле, а вариометр «застыл» на скорости снижения около шести метров в секунду.