Паутина колдовского мира - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 23

Он все еще ломал себе голову над этим, как вдруг позади него послышался тихий звук. Саймон так резко обернулся, что чуть не потерял равновесия. В ногах его постели стояла какая-то фигура, более хрупкая, с немного менее нарушенными пропорциями, чем у мальчика, но без сомнения — той же расы.

На ней было длинное платье, переливающееся огоньками, и эти блестки не были вышиты или приколоты — они являлись как бы частью самой ткани. Пушистое облачко, не похожее на волосы, — такое же облачко Саймон заметил и у мальчика — окружало ее (его) голову легким пухом, достигавшим до плеч. У мальчика же оно плотно прилегало к голове. Только на висках пух был перехвачен серебряными пряжками.

В руках у женщины был поднос, она поставила его на край постели и только тогда подняла глаза на Саймона.

— Ешьте! — это был приказ, а не приглашение.

Саймон сел, придвинул к себе поднос, но смотрел больше на женщину, нежели на еду. В тусклом обманчивом свете ему все же показалось, что она немолода. И дело было не в признаках возраста, — они вообще отсутствовали, а в том неуловимом, что исходило от нее: зрелость, мудрость и… властность! Несомненно, эта женщина занимала высокое положение.

Саймон взял обеими руками кубок и поднес к губам: сосуд был, как ему показалось, из дерева, но шелковистая и тщательно отделанная поверхность и красивая полировка делали его произведением искусства.

В кубке была вода, в которую что-то подмешали: не эль и не вино, а какой-то настой из трав. На вкус питье слегка отдавало горечью, но после первого глотка Саймон нашел его восхитительным и освежающим. Такой же вкус имела и еда: разложенные на деревянном подносе твердые кубики, по виду напоминающие сыр, сначала чуть горьковатые, потом восхитительные и аппетитные. Пока Саймон ел, женщина стояла перед ним, не спуская с него глаз. Но вся ее поза выражала такую отчужденность, словно она исполняла свой долг, принося пищу кому-то, кого она находит для себя совершенно неприемлемым. Саймон почувствовал себя от этого неуютно.

Он покончил с едой и сразу же почувствовал, что к нему вернулись силы. Он поднялся на ноги и отвесил своей посетительнице такой же церемонный поклон, которым приветствовал обычно Властительницу.

— Благодарю вас, леди.

Она не стала забирать поднос, но сделала шаг вперед, и теперь Саймон мог видеть ее более ясно в свете двигающихся огней, которые, как Саймон теперь убедился, ползали по потолку, собираясь группами.

— Вы из Эсткарпа? — Это было почти утверждением и вопросом одновременно, словно женщина, взглянув на него, усомнилась в своей догадке.

— Я служу Властительницам. Но я не принадлежу к Древней расе.

— Из Эсткарпа… Скажите мне, воин волшебниц, кто командует армией в Эсткарпе? Вы?

— Корис из Горма, маршал и сенешаль Эсткарпа. А я — Хранитель Южных Границ.

— А что это за человек — Корис из Горма?

— Великий воин, добрый друг, человек, который всегда держит слово и тот, кто несчастен от рождения.

Откуда взялись у Саймона все эти слова? Он никогда не говорил так. Но тем не менее, эта речь в точности соответствовала тому, что он думал о Корисе.

— А как же стал владелец Горма служить волшебницам?

— Потому что он никогда не был настоящим повелителем Горма. Когда его отец умер, мачеха призвала колдеров, чтобы они помогли установить власть ее собственного сына. И Корис, спасаясь от колдеров, прибыл в Эсткарп. Ему не нужен Горм, потому что Горм по милости колдеров погиб, а он сам все равно никогда не был там счастлив.

— Не был счастлив… Почему же? Ведь его отец был добрым и хорошим человеком.

— Но те, кто наследовал ему, никогда не давали возможности Корису забыть, что он… чужой.

Саймон запнулся, не зная, как лучше выразить свою мысль. Ведь мать Кориса была из рода торов, и эта женщина вполне могла оказаться ее родственницей.

— Да… — Больше она ничего не сказала и спросила совсем другим тоном.

— Эта девушка, которая пришла сюда с вами — кем она вам приходится?

— Она — мой друг… Мы вместе сражались на поле боя. И она помолвлена с Корисом, который сейчас разыскивает ее…

Если можно извлечь хоть какую-то пользу из отношений Лойз с сенешалем, Саймон должен предоставить Лойз такую возможность.

— Да… Говорят, что она — герцогиня в Карстене. А ведь между волшебницами и Карстеном идет война… Похоже было, что в Болота торов, несмотря на изолированность от внешнего мира, проникают все новости извне.

— Это долгая история…

— Времени хватит, — сказала она кратко, — и я готова выслушать эту историю.

В ее тоне был приказ. Саймон начал свой рассказ, опуская детали, но подробно рассказав о той вынужденной свадьбе, к которой принудили Лойз в Верлейне, и обо всем том, что случилось дальше. Когда Саймон дошел в своем рассказе до того места, как они с Корисом очутились в заброшенной гробнице Вольта, как Корис храбро вынул топор из рук мумии, женщина резко велела ему остановиться и стала расспрашивать обо всех мельчайших подробностях этого события.

— Топор Вольта… Значит, сейчас он носит топор Вольта! — сказала она наконец. — И об этом следует подумать.

Саймон едва не задохнулся от изумления — женщина вдруг исчезла, словно испарилась, словно ее вовсе не было здесь. Саймон, растерянный шагнул вперед, но ее не было!

Неужели это галлюцинация? Но ведь раньше и мальчик-тор исчез с его глаз точно таким же способом.

Саймон вернулся к кровати: поднос с кувшином и тарелками по-прежнему стоял там. К тому же, его голод и жажда прошли бесследно — и это не было галлюцинацией. Его захватили в плен и заточили в темницу. Но в то же время его накормили, и пока что ему ничего не угрожает. Его самострел исчез, но в этом ничего необычного не было. Чего хотят эти обитатели болот? Они с Лойз случайно попали на их землю. Саймон знал, что торы не терпят вторжения в свои земли, но неужели они настолько фанатичны, что и такое вынужденное появление считают вторжением? Для всех ли в равной мере закрыты их границы? Ведь Алдис вызывала на помощь колдеров и, значит, они уже должны быть где-то здесь, в стране торов, словно тот отвратительный гад, который полз к их летательному аппарату.

Колдеры! Для волшебниц Колдер никогда не бывает тайной, они ощущают его по странной пустоте, доступной только их пониманию. Раньше и сам Саймон умел распознавать колдеров — не по пустоте, а по ощущению угрозы, опасности. Может быть, это и теперь ему удастся?

Саймон оставил поднос на табурете, бросился на кровать, закрыл глаза и расслабился. У него всегда был этот странный дар предвидения, дар, который не поддавался никакому реальному объяснению, но служивший ему еще в прежней жизни. А со временем его появления в Эсткарпе этот дар усилился, стал более действенным. Джелит… при этой мысли у Саймона, как и раньше, защемило сердце. Джелит дважды пользовалась его даром, чтобы послать ему известие, и оба раза ее послания находили у Саймона отклик.