Колдовской мир - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 6

Он отцеплял следующий предмет — узкий цилиндр, когда из-за его спины протянулась белая рука и взяла цилиндр.

При этом прикосновении раненый шевельнулся. Он открыл глаза. И в его затуманенных смертью зрачках появилось такое выражение, что Саймон отшатнулся.

Он встречался с опасными людьми, желавшими его смерти, и справлялся с ними. Он стоял лицом к лицу с людьми, ненавидевшими его, и сам ненавидел их. Но никогда он не видел такого выражения, которое застыло в блестящих зеленоватых глазах охотника.

И тут же Саймон понял, что эти глаза обращены не к нему. Раненый смотрел на женщину, которая стояла, слегка согнувшись, щадя раненую ногу, поворачивая в руках жезл, который сняла с пояса охотника. Саймон ожидал увидеть на ее лице объяснение того горящего разъедающего гнева, с которым на нее смотрел раненый.

Женщина спокойно, без следа эмоций, глядела на охотника. Его губы изогнулись. С мучительным усилием он приподнял голову и плюнул в женщину. Затем его затылок ударился о землю, и он затих, как будто последнее выражение отвращения отняло у него всю энергию. В свете угасающего огня лицо его расслабилось, рот приоткрылся. Саймону не нужно было прислушиваться к стуку сердца: он знал, что охотник мертв.

— Ализон, — женщина тщательно выговорила это слово, переводя взгляд с Саймона на мертвеца. Наклонившись, она указала на эмблему на груди всадника и повторила:

— Ализон.

— Ализон, — сказал Саймон, вставая. У него больше не было желания осматривать вещи мертвого.

Женщина повернулась лицом к отверстию в стене, через которое уходила к реке дорога.

— Эсткарп… — снова тщательное произношение. Пальцем она указывала на речную долину. — Эсткарп, — повторила она, указывая на себя.

И как будто в ответ на ее слова, из-за стены послышался резкий трубный звук. Не вызывающий зов рога, а скорее свист, какой издает сквозь зубы человек, ожидая действия. Женщина в ответ прокричала несколько слов, ветер подхватил их, они эхом отдались от скальной стены.

Саймон услышал топот копыт, лязг металла о металл. Но поскольку спутница с радостным ожиданием смотрела на проход, он решил ждать, не прибегая к действиям. Лишь рука его сомкнулась на автоматическом пистолете в кармане. Он направил ствол оружия на щель в стене.

Они появлялись по одному, эти всадники. Двое, держа оружие наготове, протиснулись в проход. Увидев женщину, они радостно вскрикнули; это явно были друзья. Четвертый всадник поехал прямо к ожидавшим Саймону и женщине. У него была высокая мощная лошадь, выбранная как будто для того, чтобы нести большую тяжесть. Но всадник был настолько мал ростом, что пока он не спешился, Саймон принимал его за мальчика.

В свете огня тело всадника блестело, искры вспыхивали на шлеме, поясе, горле, запястьях. Хоть он был и мал ростом, плечи у него оказались необыкновенно широкие, а руки и грудь могли принадлежать человеку втрое большего размера. Одежда напоминала кольчугу, но облегала тело так плотно, будто была сделана из ткани. Шлем увенчивался фигурой птицы с распростертыми крыльями. А может, это была настоящая птица, каким-то образом замершая в неестественной неподвижности? Глаза на горделиво воздетой голове, казалось, следили за Саймоном с молчаливой яростью. Гладкая металлическая шапка, на которой сидела птица, оканчивалась чем-то вроде кольчужного шарфа, обернутого вокруг горла всадника. Идя вперед, всадник нетерпеливо потянул за этот шарф, открывая лицо. И Саймон увидел, что не так уж ошибся в своей первоначальной оценке. Воин в шлеме с птицей был молод.

Молод, да, но и силен. Внимание его разделилось между женщиной и Саймоном, он задал ей вопрос, враждебно осматривая Трегарта. Она ответила потоком слов, рука ее начертила в воздухе какой-то знак между Саймоном и воином. Увидев это, воин коснулся шлема жестом, который мог быть только приветствием чужеземцу. Но распоряжалась в этой ситуации женщина.

Указывая на воина, она продолжила урок языка: «Корис». Саймон быстро решил, что это может быть лишь личным именем. Он ткнул пальцем себе в грудь.

— Трегарт, Саймон Трегарт. — И подождал, пока она назовет себя.

Но она лишь повторила его слова, как бы запоминая:

— Трегарт., Саймон Трегарт.

Тогда Саймон решил спросить прямо:

— Кто? — он указал прямо на нее.

Воин Корис потянулся за оружием. Женщина нахмурилась, лицо ее приобрело холодное выражение. Саймон понял, что совершил большую ошибку.

— Прошу прощения. — Он развел руки, надеясь, что она воспримет этот жест как извинение. Он каким-то образом оскорбил ее, но из-за своего невежества. И женщина, должно быть, поняла это, потому что принялась что-то объяснять молодому офицеру. Впрочем, тот в последующие часы не стал более дружелюбным по отношению к Саймону.

Корис с почтительным видом, не соответствующим разорванной одежде женщины, посадил ее за собой на спину большой черной лошади. Саймон ехал с другим воином, держась руками за пояс всадника.

* * *

…Спустя долгое время Саймон неподвижно лежал в постели и невидящими глазами смотрел на резной деревянный верх полога. Он мог показаться глубоко спящим, если бы не эти открытые глаза. Но старая способность мгновенного перехода от сна к полному сознанию не оставила его в новом мире. И сейчас он напряженно классифицировал сведения, стараясь из разрозненных фактов нарисовать картину того, что находилось за каменными стенами этой комнаты.

Эсткарп оказался не только речной долиной; это была серия мощных крепостей вдоль дороги, означавшей границу. В этих крепостях они меняли лошадей, ели и снова скакали, подгоняемые необходимостью, которую Саймон не понимал. Наконец они оказались в городе круглых башен, серо-зеленых, как почва, на которой они стояли. В этом окруженном стеной городе жила раса высоких людей с гордой походкой, темными глазами и волосами такими же черными, как у Саймона. Чувствовалось, что эта расе очень древняя.

Но к тому времени, как они прибыли в город, Саймон так устал, у него так болело тело, что в памяти его сохранились лишь отдельные картины. И ощущение возраста, глубокой древности башен и стен. Башни и стены города могли быть частью гор этого мира. Трегарт бывал в старых городах Европы, видел дороги, по которым проходили еще легионы Рима. Однако здесь ореол возраста, покрывший все, был гораздо сильнее, и Саймон боролся с ним, обдумывая факты.

Его поселили в центральной башне города — массивном каменном сооружении, в котором была и торжественность храма, и безопасность крепости. Саймон с трудом мог вспомнить, как приземистый офицер — Корис — привел его в эту комнату, указал на постель. А затем — ничего.

Или было еще что-то?

Саймон нахмурился, слегка сдвинув брови. Корис, комната, постель… Но теперь, когда он глядел на узоры резьбы над головой, она показалась ему странно знакомой, как будто вырезанные там символы имели какое-то значение, когда-то известное ему.