Римская империя. Величие и падение Вечного города - читать онлайн книгу. Автор: Айзек Азимов cтр.№ 25

Линия, образованная реками Рейн и Дунай, по которой проходила северная граница, была наиболее слабо защищена в том месте, где находились истоки обеих рек. Там, где теперь располагаются южногерманские города Баден и Вюртемберг, они образовывали дугу, далеко выступающую в направлении на юго-запад. Если бы германцы начали наступление в этом месте, то легко перерезали бы пути сообщения между Италией и Галлией, что повлекло бы за собой огромные проблемы. Во времена Домициана к такой угрозе следовало отнестись со всей серьезностью: местные германские племена хаттов то и дело вступали в стычки с римскими легионерами ещё со времен Августа, и император решил положить этому конец. В 83 г. он во главе своих войск пересек Рейн, разгромил германцев и приготовился надолго занять этот регион.

Как и Тиберий, Домициан не был заинтересован в неразумном (и дорогом) завоевании земель своих соседей; уничтожив угрозу со стороны германцев, он снова занял строго оборонительную позицию, построил вдоль опасного участка границы линию крепостей и таким образом снова сделал весь юго-западный участок германской границы безопасным.

Позднее император отозвал военачальника Агриколу из Британии, и этот шаг дал врагам Домициана повод обвинить его в жадности, хотя затянувшаяся кампания, вполне возможно, давно уже приносила куда больше убытка, чем прибыли. В самом деле, пустынные взгорья Северной Шотландии и дикие, населенные варварами торфяники Ирландии вряд ли стоили трудов, крови и золота, которые приходилось тратить на их завоевание. Домициану не хотелось заниматься этим, тем более что войска требовались в гораздо более близких частях Империи.

Точно так же, как это случилось с Тиберием полстолетия назад, замкнутый характер императора обрек его на одиночество. Поскольку он никому не доверял, то и не приобрел друзей, и, естественно, его замкнутость привела к тому, что придворные и военачальники все меньше доверяли Домициану и все больше верили слухам, что он замышляет массовые казни. Недостаток популярности привел к тому, что некоторые военачальники начали мечтать о мятеже, и в 88 г. Антоний Сатурнин, который во главе своих войск охранял германскую границу, объявил себя императором и поднял восстание, рассчитывая на помощь местных варварских племен. Это был первый предвестник ужасных времен, когда враждующие римские группировки во главе варваров пойдут по земле умирающей Империи. Обратившись за поддержкой к варварам, военачальник создал первый прецедент из тех, что впоследствии послужили к уничтожению государства.

В этот раз попытка не удалась, и Домициан без особого труда подавил восстание, но в результате подозрительность императора многократно усилилась, вылившись в массовое преследование тех, кто участвовал в восстании или симпатизировал ему, эти события сильно повлияли на его характер. Домициан начал казнить римских философов, идеализировавших времена Республики и таким образом автоматически выступавших против любого сильного императора. Он преследовал иудеев, рассеянных по всей Империи, зная, что они не станут лояльно относиться к тому, кто носит имя Флавиев, и, согласно историческим данным, организовывал гонения на христиан. Впрочем, стоит заметить, что в то время они вряд ли могли рассматриваться иначе, чем одна из иудейских сект, так что преследования носили скорее политический, чем религиозный характер. После кровавого восстания иудеи навсегда потеряли доверие Рима, а постепенное распространение христианства на землях, принадлежащих Империи, подстегнуло гонителей.

Для того чтобы предотвратить новые попытки военного переворота, Домициан приказал, чтобы каждый легион располагался отдельным лагерем вдоль границы. Это должно было помешать войскам объединить свои силы в борьбе против императора, но попутно привело к потере мобильности, поскольку теперь любую попытку легионеров вместе выступить против внешнего врага могли принять за предательство и начало заговора. Таким образом, защитники Рима намертво засели на своих позициях, потеряв гибкость и возможность успешно сдерживать варваров.

К примеру, во времена Домициана происходили кровавые стычки с даками, племенем, которое жило к северу от нижнего течения Дуная на территории нынешней Румынии. В 80 г. их вождем стал воинственный человек по имени Децебал. После его прихода к власти даки не раз зимой переправлялись через замерзший Дунай и вторгались в Мезию, римскую провинцию, которая находилась немного южнее. В результате императору пришлось принимать ответные меры. Он вытеснил даков из Мезии, вторгся на их собственную территорию и в течение нескольких лет вёл успешную войну, но восстание Сатурнина вынудило его отвести войска, а оставшиеся потерпели сокрушительное поражение. В дальнейшем неудачные попытки сражаться с германскими племенами к западу от Дакии доказали бессмысленность попыток продвинуться в этом направлении. Домициан решил, что будет гораздо проще принять от Децебала номинальную присягу и вручить ему корону, которую тот согласился принять из рук императора Рима. Этот шаг не имел реальных последствий: фактически он как был, так и остался независимым. Более того, начиная с 90 г. император платил повелителю Дакии ежегодную ренту в обмен на заверения о мире и прекращение набегов. Конечно, это было дешевле, чем продолжать войну, но оппозиция воспринимала эти выплаты как позорную дань, которую пришлось выплачивать в первый раз за всё время существования Рима.

В 96 г. (849 г. AUC) наступил конец власти императора. Последние годы Домициан правил исключительно с помощью террора, и наконец в результате дворцового заговора, в котором участвовала сама императрица, он был убит. Таким образом, прекратился род Флавиев, правивший Римом в течение двадцати семи лет и давший ему трёх императоров.

Заговорщики приняли во внимание судьбу тех, кто поколение назад убил Нерона, и не дали противоборствующим военачальникам возможности начать войну за титул императора. Они заранее выбрали подходящего кандидата на престол. Поскольку сами заговорщики не были военными (но позаботились о том, чтобы заранее получить поддержку начальника преторианской гвардии), их выбор пал не на военачальника, а на сенатора.

Императором стал весьма уважаемый член сената Марк Кокцей Нерва, сын известного адвоката и друг императора Тиберия, в свое время пользовавшийся доверием Веспасиана и Тита, а в 90 г. бывший консулом в то же время, что и Домициан. Позднее он поссорился с императором и был изгнан в южную часть Италии. Ко времени смерти Домициана Нерве было уже за шестьдесят, и он не мог прожить особенно долго, но, вне всякого сомнения, заговорщики именно на это и рассчитывали и считали его правление только кратким периодом затишья, во время которого можно будет подыскать более достойного кандидата.

Нерва пытался прекратить взаимную ненависть между правительственными органами и воплотить в жизнь теорию, согласно которой Римская империя управляется сенатом, а император является только исполнителем его воли. Он пообещал, что ни один сенатор не будет казнен ни по какой причине, и выполнил свое обещание даже тогда, когда был обнаружен заговор против и его самого. Вопреки обычной практике, Нерва только изгнал главного заговорщика, но не казнил никого из участников мятежа. Основной чертой правления императора была строгая экономия, сопряженная, однако, со множеством добрых дел: он вернул политических изгнанников из ссылки, организовал государственную почтовую службу, создал благотворительные учреждения для нуждающихся детей и вообще показал себя добрым и милосердным человеком во всём.