Берсерки. Воины-медведи древнего Севера - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 14

Таким образом, с течением времени, в процессе эволюции мифа точка отсчета поменялась: с одной стороны, гнев воспринимался более всего как эффективное боевое средство (бойцовское качество), необходимое для победы над противником на поле боя, с другой же стороны, следствием его становилось отрицание рассудка, что для литературной традиции с идеалом эпического героя не совпадает. Но на раннем этапе существования мифа «гнев» входит в понятие идеала эпического героя. Это хорошо видно на примере гомеровского эпоса. Сама доблесть «хорошего», «лучшего», как правило, «буйная», «неукротимая», «неистовая». У Ахилла-Ахиллеса, самого доблестного из ахейских героев, — ужасающая, страшная «склонность», «способность» впадать в эпический гнев (свойственная, кстати говоря, уже в эпоху Античности величайшему полководцу эллинского мира — гегемону всей Греции, царю Македонии, а затем и «всей Азии» Александру Великому, способному в припадке буйного, бешеного гнева не только обречь на истребление всех жителей неприятельского города, но и убить лучшего друга; кстати говоря, именно из-за этой склонности к бешенству Александра Македонского сравнивали с Ахиллом, которому он подражал, как современники, так и историки последующих эпох). Эпический гнев героя сопутствует едва ли не любому его деянию, а потому «склонность», «способность» Ахилла, по существу, всеобъемлюща. Гнев, ярость — свидетельство сил эпического героя. Гнев Ахилла, явившийся в своей значительности тем композиционным стержнем, на котором держится вся поэма, не утихает ни на минуту.

Сходные качества, как наиболее связанные с понятием воинской доблести, ценили в бойцах и германцы. Манера воевать по-германски в более поздних, средневековых источниках описывалась, например, следующим образом: «…его (Одина) воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие войны назывались берсеркрами» («Сага об Инглингах», VI). Доблесть германского воина заключалась в свирепой отваге и безудержной воинской силе. Германский способ и германская манера ведения боя были противоположны «механическому», слаженному, как машина, римскому рационально-геометрическому строю и соответствовали скорее описанному многократно Гомером ряду поединков сильнейших передовых бойцов. Римляне придерживались, прежде всего, согласованности военного строя, дисциплины. В противоположность им германцы развивали мистическое wut или odhr — священное, божественное неистовство. Кто пал его жертвой, тот был одержим богом. Тут нащупывается явная точка соприкосновения с древними греками.

Германские корни wut; odhr обозначают как боевую ярость, так и одержимость, божественную энергию, свойственную не только воину, но и поэту, сказителю, скопу (древнегерманскому дружинному певцу-скопу соответствовал более поздний скальд эпохи викингов, аналогичный кельтскому барду, а также древнегреческим аэдам и рапсодам). К этим корням восходит имя одного из главных богов воинственного германского пантеона: «Водан, что значит «ярость», правит войнами и вселяет в людей храбрость перед лицом врагов». Существует версия, что Водан является скрытым виновником смерти своего сына Бальдра (Бальдура). Свиту Одина составляли волки и вороны. Воины, наиболее выдающиеся своим «вут» (wut), именовались «берсерк(р)» (berserkr), «ульфхедин» (ulfhedinn) и «бьорнульф» (bjoemulf). С таким «воином-зверем» может быть сопоставлен и «лев» Геракл.

Согласно мифу, в результате обуявшего его бешенства, Алкид (от αλκή) — доблесть) получил новое имя Геракл, что значит «прославленный Герой». Между Герой и Гераклом, таким образом, также существовала связь, характер которой до сих пор не совсем понятен.

Очевидно, в основе ее может лежать следующее. Гера — отнюдь не миролюбивая богиня. Греческое слово «Гера» — «защитник, охранитель», отсюда «герое», или, по-русски: «герой». Культ Геры был связан, прежде всего, с местами обитания наиболее воинственных греческих племен, проживавших в Аргосе и Спарте. Гнев — одна из главных черт характера богини Геры. По количеству упоминаний обуявшего ее гнева, описанного в различных терминах в «Илиаде», Гера опережает всех других богинь и богов. Она гневается тринадцать раз, Зевс — десять, Афина — шесть, Аполлон — пять (один раз гневаются его спутницы-музы), Арес — восемь, Артемида — четыре, Посейдон — два. На Зевса, «отца богов и людей», не смеет гневаться никто, кроме Геры (Гомер «Илиада», XXIV, 55; VIII, 46; XV, 104; I, 24). От Геры произошла распря и брань между богами (Гомер «Илиада», XXI, 513). Бог брани (войны) и ярости Арес — родной сын Геры, с которой он, по выражению Рошера, разделяет ее ярость (менос). Или в русском переводе Н. И. Гнедича:

Богиня Гера может выступать и как первоисточник, творец эпического гнева — лучшего качества древнего воина, то есть Гера является богиней, сходной по этой функции с германским Одином. Интересно и то, что, в отличие от «Илиады» (целиком посвященной теме Троянской войны) упоминаний гнева Геры в другой поэме Гомера — «Одиссее» (посвященной, несмотря на наличие и в ней батальных сцен, приключениям Одиссея на его многотрудном пути домой на остров Итаку) нет вообще.

Кроме параллели Геракла с Герой как подательницей качеств эпического идеала, существуют указания и на их родственные связи. В Беотии сохранился миф о том, что Гера выкармливала Геракла во младенчестве (Павсаний, «Описание Эллады», IX, 25, 2). Геру отождествляют с римской Юноной, супругой Юпитера (обе восходят к одной грекоиталийской богине). В Италии известны несколько сюжетов, показывающих связь Юноны с Геркулесом (римский вариант имени Геракла). Сюжет отдачи Юпитером Юноны в жены Геркулесу, встречается дважды, Гера и Геркулес вместе борются с дикими животными оленем и кабаном. Так мотив связи переплетается с мотивом помощи в трудной ситуации.

Если мы примем такую трактовку, то, по мнению Косарева, вариант вражды между Герой и Гераклом отпадает, по крайней мере, с точки зрения изначального идеала эпического героя. Безумие Геракла является превосходной степенью того гнева, или бешенства, которым не «покарала», а, напротив, «одарила» его Гера. Ведь гнев — основная черта характера этой богини, и сама Гера как бы воплощается в сверхчеловеческом гневе героя, Геракл становится ее ипостасью, а гнев оказывается даром. Дар этот имеет ценность, вполне соответствующую идеалу эпического героя. Вызывает сомнение, могла ли Гера наградить Геракла каким-либо другим качеством, кроме гнева. Этот дар мог получить и Александр-Парис, если бы захотел, и, присудив Гере «яблоко раздора», стал бы владыкой Вселенной (Гомер «Илиада», XXIV, 25–30; Еврипид «Андромаха», 274–308).

Вполне вероятно, что сопутствующим свойством такого дара была и неуязвимость героя. Подобная связь широко представлена в скандинавском материале. Норманнскому берсерку обычно не нужны ни доспехи, ни щиты, железо его не берет, он даже не заботится об отражении вражеского удара. Разновидностью этого воззрения является и общее для многих европейских народов представление, что оборотня можно убить не железным или каким бы то ни было иным металлическим оружием, а только осиновым колом (мотив губительной для вервольфа-вурдалака серебряной пули появился значительно позднее, но и он нисколько не отменяет представление об эффективности осинового кола). Неуязвимы Сигмунд, Сигурд, Синфьотли, неистовый — т. е. бешеный — Роланд в одноименной поэме Лодовико Ариосто («Орландо Фуриозо») и другие.