Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Александров cтр.№ 69

Проблема японских военнопленных, вставшая перед маршалом Василевским фактически на пятый день Дальневосточной кампании, стремительно набирала остроту по мере продвижения наших войск к центру Маньчжурии.

Когда во второй половине дня 14 августа командующий 39-й армией генерал-полковник Людников прибыл со своей оперативной группой в район Кайтуна, на командный пункт командира 5-го гвардейского стрелкового корпуса, генерал-майор Безуглый познакомил его с только что полученным донесением командира передового отряда полковника Коваленко. Тот ставил не шуточную проблему: «В городе Сыпингай японская пехотная дивизия ждет, чтобы ее взяли в плен. Нам некогда ею заниматься. Мы пошли вперед».

Положение у командира ударного корпуса действительно было не из легких. Весь внешний вид генерал-майора Безуглого выдавал даже некоторую его растерянность. Но рядом находился опытнейший командарм, который хорошо знал, как войска Сталинградского фронта разобрались с десятками тысяч военнопленных гитлеровцев на берегах Волги. Генерал-полковнику Людникову и адресовался вопрос комкора:

— Вот ведь до чего дошло! Упрекнуть полковника Коваленко не в чем — он решает свою боевую задачу. А что делать мне, когда главные силы корпуса на марше?

Командующий 39-й армией искоса посмотрел на члена своей оперативной группы генерал-майора Бажанова:

— Придётся вам, Юрий Павлович, принимать капитуляцию японцев в гарнизоне Сыпингая.

Командующий армейской артиллерией согласился:

— Понятно, Иван Ильич. Надо быстро вылетать, пока нет дождя, и солнце еще достаточно светит.

— Летите, Юрий Павлович, — распорядился генерал-полковник Людников. — Самолёт не отпускайте, пока не разберетесь с обстановкой. С ним и пришлите первое донесение.

Поздно вечером 14 августа командующему 1-й Краснознаменной армией генерал-полковнику Белобородову позвонил маршал Мерецков и громче обычного спросил:

— Афанасий Павлантьевич, вы хорошо помните наш разговор утром И августа?

— Конечно, помню, Кирилл Афанасьевич, — уверенно подтвердил командарм 1-й Краснознаменной. — Речь шла о том, чтобы войска нашей армии быстрее овладели Муданьцзяном.

— Совершенно правильно, генерал Белобородов, — согласился командующий 1-м Дальневосточным фронтом. — Так когда же я смогу доложить в Ставку о том, что Муданьцзян взят 1-й Краснознаменной?

— Бои за город идут с раннего утра, Кирилл Афанасьевич, — ровно доложил генерал-полковник Белобородов. — Но в данный момент точно могу сказать только одно, что сегодня овладеть этим крупным узлом железных и шоссейных дорог, важным административным и политическим центром Восточной Маньчжурии нам не удастся. Командующий 1-м фронтом генерал Кита отлично понимает значение Муданьцзяна для всей обороны Квантунской армии.

Маршал Мерецков возразил:

— И я понимаю его значение товарищ командарм. По нашим разведывательным данным, в Муданьцзяне размещается штаб 1-го фронта противника. Поэтому, овладев этим важным узлом сопротивления, мы окончательно сломаем всю систему управления его войсками.

Сделав затем минутную паузу, командующий 1-м Дальневосточным фронтом предложил:

— Может, ночной штурм Муданьцзяна организуете, Афанасий Павлантьевич, с прожекторами? Наверняка получится весьма эффектно и эффективно.

Но командарм 1-й Краснознаменной не согласился:

— Это сложно будет сделать, Кирилл Афанасьевич. Если бы на город наступала одна наша армия, тогда другое дело. Не стоит, по-моему, подвергать риску свои же войска. Не позднее 15 августа оборона Муданьцзяна будет сокрушена.

— Сегодня тихоокеанцы высадили морской десант в Сейсине. Теперь Квантунская армия окончательно отрезана от метрополии, — в порядке информации поделился маршал Мерецков. — Наша 25-я армия высокими темпами продвигается вдоль побережья, сея панику в оборонительных порядках войск 17-го фронта генерала Кодзуки.

Рано утром следующего дня возвратился самолет, доставивший из Кайтуна в Сыпингай генерал-майора Бажанова. Лётчик передал командарму 39-й первое донесение командующего армейской артиллерией: «В городе дислоцируются части пехотной дивизии и танковой бригады японцев. Личного состава около десяти тысяч при полном вооружении. Командир 107-й пехотной дивизии — генерал-лейтенант Саса. Мною приказано японцам завтра к двадцати ноль-ноль все вооружение и технику сосредоточить на аэродроме. Никаких железнодорожных составов, автомашин и повозок из города не выпускать. Заявил японцам, что на всех дорогах поставлены наши войсковые заставы.

В девять ноль-ноль 15 августа собираю командование японских соединений и частей гарнизона Сыпингая, чтобы дать указания по разоружению и точному учету военнопленных и оружия. Ставлю своей задачей выявить наличие подвижного состава на железной дороге и возможность его использования для наших войск. По докладу генерал-лейтенанта Саса, его дивизия имеет пять тысяч триста банок автобензина по восемнадцать килограммов горючего каждая».

Это донесение командующего армейской артиллерией вдвойне порадовало генерал-полковника Людникова. Отныне его войска получали в свое распоряжение пригодную к эксплуатации Южно-Маньчжурскую железную дорогу, проходящую через Ванемяо, Таонань и Мукден на Ляодуньский полуостров, к Дальнему и Порт-Артуру. Кроме того, войска, испытывающие большие трудности с горючим, отныне обеспечивались им в полном достатке с немалыми резервами на будущее. Но главным силам 39-й армии еще предстояло овладеть этим районом Сыпингая.

Маховик безудержной американской дипломатии продолжал набирать обороты. Утром 15 августа нарком Молотов получил очередное письмо американского посла в Москве Гарримана. В нём сообщалось, что Американское правительство, при посредничестве Швейцарии, предложило правительству Японии распорядиться о быстром прекращении военных действий, сообщить Верховному Командующему союзных держав о дислокации японских вооруженных сил и пункте для официального принятия от них капитуляции.

Нарком иностранных дел тут же встретился с председателем СНК Сталиным. Было решено пригласить американского посла на беседу и сделать ему официальное сообщение от имени Советского правительства.

На подготовку текста сообщения не потребовалось много времени. В середине дня посол Гарриман был приглашен в Кремль. Нарком Молотов зачитал ему и вручил текст сообщения Советского правительства. Оно звучало убедительно:

«В заявлении Японского правительства правительствам Соединенных Штатов Америки, Советского Союза, Великобритании и Китая от 14 августа сообщается, что, в связи с изданием императором Японии рескрипта о принятии ею условий Потсдамской декларации, Япония готова дать приказы всем военным, военно-морским и авиационным властям Японии и всем находящимся в их подчинении вооруженным силам, где бы они ни находились, прекратить всевозможные боевые действия и сдать оружие.

В рескрипте императора Японии, объявленном в полдень 15 августа, никакого приказа, упомянутого в заявлении Японского правительства от 14 августа, не содержится. Указанный рескрипт представляет собою лишь декларацию общего необязательного характера.