Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Александров cтр.№ 11

— Понятно, — вроде бы удовлетворился ответом Верховный, но тут же задал следующий вопрос: — А что предпринимается Генштабом, товарищ Антонов, для обеспечения безопасности в авиационном смысле сосредоточения и развёртывания прибывающих с Запада войск?

— Эта задача, товарищ Сталин, возложена на приграничные укрепрайоны, и часть сил полевых войск, уже выдвинута к госгранице, на заблаговременно подготовленные рубежи обороны. С воздуха приграничные и тыловые районы будут прикрыты силами противовоздушной обороны, формируемые в составе фронтовых армий ПВО. Кроме того, в каждую из них будет включено по одной истребительной дивизии из приданных фронтам воздушных армий.

Захваченный перипетиями ожесточённых боёв в Берлине, Верховный практически всю первую декаду мая не требовал от «оперативников» подробных докладов по дальневосточным делам. Это позволило Генштабу основательно проанализировать более десяти возможных вариантов действий наших войск и избрать в качестве основного действительно оптимальный. Глубокие встречные удары с территории Монгольской Народной Республики и Приморского края, направленные на окружение и разгром основных сил Квантунской армии, исключали возможность длительного сопротивления противника, позволяли добиться достижения решающих целей всей кампании в самом её начале.

Генштабом был глубоко проанализирован вопрос о нанесении нескольких вспомогательных ударов для решения конкретных локальных задач. Усилия правофланговых войск Забайкальского фронта на Долоннорском и Калганском направлениях преследовали цель на отсечение Маньчжурии от остальной территории Китая. С целью изоляции Квантунской армии от метрополии намечалось наступление Приморской группы войск вдоль восточного побережья Кореи в тесном взаимодействии с десантами Тихоокеанского флота.

Тщательно шлифовался вопрос о пофронтовом составе наших войск. При этом особо учитывалось не только их достаточное количество, но и полученный боевой опыт на советско-германском фронте. С учётом этих обстоятельств определялось возможное количество необходимых средств усиления, главным образом за счёт артиллерии РВГК ^[7].

В полосе наступления Забайкальского фронта на обширных пустынно-степных и пустынно-горных пространствах нельзя было обойтись без участия мощных подвижных соединений. Для прорыва укрепрайонов и высокоманёвренных действий в оперативной глубине намечались войска также с солидным боевым опытом в сходных условиях.

В полосе наступления Приморской группы войск успешные действия могли быть обеспечены лишь при тесном взаимодействии стрелковых соединений с авиацией, способной сокрушить долговременную оборону укрепрайонов. Прорыв главных фронтовых сил в оперативную глубину по пересечённой заболоченной местности требовал достаточного количества переправочных средств и активных темповых действий одновременно на нескольких направлениях.

Принимая решение о переброске в состав Забайкальского фронта 6-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Кравченко, Ставка до середины мая не определила исходный район её сосредоточения. Но в любом случае танкистам предстояло преодолеть Большой Хинган. В необычности применения крупных танковых сил, как полагал Генштаб, и заключался ключ к решению основной задачи операции. Позиции противника на Большом Хингане не были подготовлены. Отдельные полевые укрепления врага прикрывались относительно слабыми войсками. Поэтому задача танкистов заключалась в овладении с ходу имеющимися в горах проходами и развитии оперативного успеха на Маньчжурской равнине.

Такой вариант применения 6-й гвардейской танковой армии, считали в Генштабе, явится неожиданным для командования Квантунской армии. Оно ведь уверено, что Большой Хинган не доступен для крупных танковых сил. Не менее неожиданным должно было явиться и само оперативное построение подвижных соединений, которые наступали в нервом эшелоне. Вслед за ними, как бы во втором эшелоне, на Линьдун и Фусинь, тоже в высоком темпе предстояло наступать испытанным под Кёнигсбергом дивизиям 53-й армии генерал-полковника Манагарова.

Вспомогательные удары войск 36-й и 39-й армий генералов Лучинского и Людникова слева, от главного удара 6-й гвардейской танковой и 53-й армий, а также 17-й армии и конно-механизированной группы советско-монгольских войск генералов Данилова и Плиева — справа, преследовали цель ещё более дезориентировать противника относительно общего плана фронтовой операции.

Не сразу был найден приемлемый ответ на вопрос о сроках начала фронтовых операций при организации их тесного взаимодействия с учётом сложных и очень разных природных и оперативных условий на Монгольском и Приморском направлениях. Детально анализировался вариант, при котором казался целесообразным более ранний переход в наступление войск Забайкальского фронта. В этом случае, как считали в Генштабе, противник непременно снимет часть своих войск из полосы действий Приморской группы и перебросит их навстречу наступающей с запада «советской лавине». Во времени эта передислокация оценивалась в семь — десять суток. Её завершение должно было послужить сигналом к выступлению войск маршала Мерецкова.

Но расчёты показывали, что и при этом оперативном раскладе имеется немало скрытых опасностей. Вдруг командование Квантунской армии не станет ослаблять свои укреплённые районы вдоль восточного участка маньчжурской границы, а перебросит к Большому Хингану войска из глубины, например из Северной Кореи? Тогда в выигрыше окажется уже противник. Он получит возможность надёжно отразить атаки наших фронтов по очереди. Кроме того, переход в наступление войск Приморской оперативной группы для врага ожидаем и не станет каким-то сюрпризом, неожиданностью. Может остаться сюрпризом только месяц нашего наступления. Но в этом случае не извлечёшь слишком больших выгод. Значит, предпочтительным оставался вариант с одновременным выступлением наших ударных фронтов. Окончательное решение ни по одному из вариантов в Генштабе принято не было.

Стремление Ставки добиться внезапности действий наших войск осложнялось тем, что политическое и военное руководство Японии твёрдо уверовало в неизбежности войны с Советским Союзом. Поэтому о достижении стратегической внезапности думать не приходилось. Реальным представлялся лишь фактор тактической внезапности. Другими словами, сам срок начала военной кампании. Требовалось сохранить в секрете степень готовности дальневосточной группировки к нанесению разящих фланговых ударов, которые бы лишили командование Кванту некой армии возможности манёвра силами за счёт 3-го и 17-го фронтов, дислоцированных западнее Мукдена и в Северной Корее.

Срок начала боевых действий никому не объявлялся. Строжайшим образом соблюдался режим не только перегруппировок войск, но и сосредоточения материальных средств. Генштаб обоснованно полагал, что с учётом поставок союзников и относительно слабой пропускной способности транссибирской магистрали противник спланирует начало войны на осень, после периода муссонных дождей на Дальнем Востоке, с наступлением отличной сухой погоды. В то же время, согласованный с союзниками срок начала боевых действий — через два-три месяца после окончания войны с Германией — приходился как раз на самый дождливый отрезок времени.