Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Никонов cтр.№ 99

Забыты концепция стратегического партнерства, предложенная Евросоюзом и поддержанная Россией в 1999 году, и концепция создания четырех общих пространств (экономического, внутренней безопасности, внешней безопасности и науки, образования и культуры), принятая на Санкт-Петербургском саммите Россия — ЕС в марте 2003 года. Проходившие дважды в год саммиты Россия-ЕС не вызывали большого интереса даже у СМИ, и сейчас больше не собираются.

ЕС — главный торговый партнер России. Для Европейского союза Российская Федерация является третьим торговым партнером — после Китая и Соединенных Штатов. В общем объеме российских инвестиций за рубежом на страны ЕС приходится около 60 %, причем, в основном, на страны, близкие по своему статусу к «налоговым гаваням». В основном активы вложены в обрабатывающие отрасли и маркетинг, в том числе российских товаров. Такие предприятия теоретически могли быть источниками передовой технологии, но в реальности этого не происходило. Например, владея 6 % акций Европейского оборонно-космического консорциума ЕАДС, российский ВТБ не получил никаких ноу-хау.

Энергетическое партнерство осложнено газовыми войнами. «Третий энергопакет» ЕС, принятый в 2011 году, предусматривал, что вся транспортировка газа и передача электроэнергии в ЕС функционально и юридически должны быть отделены от их производства и сбыта, что явно дискриминировало Газпром. Против Газпрома в ЕС ведется специальное антимонопольное расследование. Заблокировано Брюсселем строительство газопровода «Южный поток» — в обход Украины.

В очевидном внешнеэкономическом крене в сторону Европы есть проблема: Россия оказывается больше привязанной к недружественному и вводящему против нас санкции ЕС, чем к наиболее динамично развивающемуся и вовсе не враждебному Азиатско-Тихоокеанскому региону.

Водораздел между Россией и Европой проходит и по другим линиям — культурным, связанным с отношением к религии, нравственности, семейным ценностям, однополым бракам.

Соединенные Штаты рассматривались в Москве как единственная глобальная сверхдержава и как неизбежный партнер в борьбе с распространением оружия массового отражения, с международным терроризмом. Перезагрузка сохранила контроль над вооружением. Беспокойство России было связано с повышенной американской военно-политической активностью по всему периметру ее границ. И в Москве США воспринималась как страна, по-прежнему заинтересованная в сдерживании, ослаблении и дестабилизации России.

Глобальная система противоракетной обороны США предполагала создание баз в Польше, Румынии, в Средиземном море, что прямо нарушало политическое обязательство, принятое членами НАТО, не размещать объекты военной инфраструктуры на территории новых членов альянса. Не менее быстрыми темпами создается противоракетная оборона в Северо-Восточной Азии как часть глобальной системы, расположенной у наших границ ^[533].

Новое обострение вызвало дело Эдварда Сноудена, неожиданно для всех оказавшегося в транзитной зоне аэропорта «Шереметьево». Путин занял предсказуемо твердую позицию: «Проблема в том, что у нас нет с Соединенными Штатами соглашения о взаимной выдаче преступников. Мы Соединенным Штатам многократно предлагали заключить такое соглашение и получили отказ… Наших преступников, которые не какие-то секреты выдали, а у которых руки по локоть в крови, которые людей убивали, которые торговали людьми, и наши коллеги американские знают об этом, нам не выдают» ^[534].

Путин не разделял уверенность вице-президента Джозефа Байдена, который, выступая в Московском государственном университете в 2011 году, доказывал, что переизбрание Путина будет бедой (harmful) для него лично и для России. И не было понимания того, почему, отменяя поправку Джексона-Вэника, ее нужно заменить законом Магницкого. Ответом стал «список Гуантанамо». Были также запрещены усыновления в США. На фоне попыток вмешательства США в российские внутренние дела, растущей воинственности Вашингтона в отношении Сирии, уже летом 2013 года США вышли на первое место среди стран, которые, по мнению граждан России, настроены к ней наиболее враждебно: с 38 % США опередили Грузию — 33 %, Латвию — 21 %, Литву — 17 % и Эстонию — 16 % ^[535].

Но главное испытание для отношений Россия — Запад было впереди — украинский кризис.

Геополитическое соперничество за Киевскую Русь насчитывает уже не одно столетие, и в происходящем сейчас на Украине в Москве видят его продолжение.

Нынешний раунд начался во Второй мировой войне, быстро переросшей в войну холодную. Вместе с гитлеровцами сражались бойцы дивизии СС «Галичина» и другие фашисты с Западной Украины, которая впервые стала частью СССР в 1939 году. Они отметились особой жестокостью в отношении евреев, поляков, русских, словаков, да и поддерживавших СССР украинцев. На их руках кровь сотен тысяч детей, женщин, стариков. Многие из бандеровцев, каждый из которых приносил клятву лично Гитлеру, оказались в Германии, а затем в Америке. Те подразделения гестапо и СС, которые занимались Украиной (как, впрочем, и Прибалтикой, и Северным Кавказом), вскоре превратились в соответствующие управления в ЦРУ, которое не брезговало работать с нацистами. Они и сейчас состоят во многом из прямых потомков бандеровцев, которые руководят в эти дни украинскими правоохранительными органами.

На Западе могут называть происшедшее на Украине как угодно — вплоть до триумфа демократии, но практически для всей России и значительной части украинцев происшедшее на Украине — антиконституционный вооруженный переворот, организованный, в основном, Соединенными Штатами для реализации своих геополитических целей. Европа в данном случае, как и часто, выступила как группа поддержки. Для России это вызов не геополитический — это вызов экзистенциальный, и Москва ведет себя соответственно. У граждан русского Востока и Юга Украины были и есть, как мы видим по трагическим событиям гражданской войны, основания опасаться за свои жизни и права.

26 февраля 2014 года легитимный парламент Крыма выступил с инициативой референдума о выходе из Украины. 18 марта в состав Российской Федерации вошли два новых субъекта — Республика Крым и город федерального значения Севастополь. Присоединение Крыма поддержало 96 % проголосовавших крымчан и 92 % россиян. Те, кто маршировал с плакатами «Аннексия Крыма — позор России», а затем выходил на «марш мира» лишили себя очень надолго, если не навсегда, политических перспектив.

Запротестовали Юг и Восток Украины, которые были присоединены к ней по воле Владимира Ленина, чьи памятники были дружно снесены по всей Украине. Россия и политики Юго-Востока предлагали конструктивный план выхода из кризиса: провести конституционную реформу, предусмотрев федерализацию — возможность для граждан каждого региона выбирать собственную власть; статус русского языка как государственного внеблоковый статус Украины. Мнение Москвы проигнорировали. Активистов протеста на Юго-Востоке слушать не захотели: их арестовывали, избивали и убивали люди из Правого сектора и СБУ, их семьям угрожали, дома сжигали, их выгоняли из страны. С Юго-Востоком американские кураторы нынешнего киевского режима предпочли поступить, как с Ираком и Афганистаном. Туда были брошены армия, спецназ, наемники, бойцы Правого сектора, ставшие Национальной гвардией. Число жертв пошло на многие тысячи, а беженцев — на многие сотни тысяч.