Гридень. Из варяг в греки - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Большаков cтр.№ 14

– А-а! – скривился Рогволт. – Проиграл князю! Ну, поднимай своих тюленей!

Я улыбнулся – десяток мой, вернее, девятка, и впрямь напоминали лежбище.

Отлежавшись, отроки приплелись в избу, и я мигом организовал из них стройбат – одни тащили старые лавки и сломанные столбы, а другие волокли камень-плитнячок.

Поручив бойцам приделать второй ярус лавок вдоль пары стен, я занялся более квалифицированным трудом – замесил глиняный раствор и стал выкладывать дымовую трубу.

Выложив с метр, остановил работу – пускай камень усядется, а завтра можно и продолжить.

Паче чаяния, отроки мои справились с плотницким заданием – укрепили столбики, прибили лавки. Я потрогал – держится.

– Теперь надо вот сюда и сюда ступеньки присобачить. Ивар, Ратша и ты, Рулав. Займитесь.

– Есть! – дружно ответила троица и бросилась выполнять приказ.

– Линду!

– Я!

– Ты у нас кто? В смысле, какого племени?

– Из весинов мы.

– Понятно. На сегодня я тебя назначаю старшим по кухне. Возьмешь Идана в помощь, и сходите, куда тут, купите чего поесть. Вот, держи.

Линду бережно принял от меня три дирхема.

– Разрешите идти?

– Ступайте.

Вздохнув, я и сам решил прогуляться до города. Недолго ждать осталось до урочного времени. Загляну на поляну с идолом и пойду к Детинцу. Что-то меня на гостиный двор потянуло…

* * *

На поляну я вышел без пятнадцати семь. Прождал полчаса, плюнул и направил стопы к Бажене.

Вторая ночь в этом мире и времени мне понравилась еще больше, чем первая. Бажену я встретил в Детинце, она обрадовалась мне и отвела к себе домой.

Оставалось лишь благословлять нынешние порядки, еще не извращенные лицемерием. Вы только не подумайте чего лишнего, товарищи посторонние, я нисколько не против христианства.

Наоборот, «возлюбить ближнего» – это величайшая идея всех времен и народов. Я против изуверов, против тех, кто использует веру в корыстных целях.

Вы почитайте Ветхий и Новый заветы – сколько там всего намешано, сколько наслоений собрано! В Библии нет стройности и гармонии, потому как некому было редактировать Священное Писание. Вот и громоздятся парадоксы, вроде Троицы, непорочного зачатия и тому подобного. А в итоге – «Верую, ибо абсурдно!».

Да дело даже не в этом. Просто нельзя давать волю духовенству, не важно, какой религии. Иначе не обойтись без инквизиции, массовых психозов и мракобесия.

Но я отвлекся. Бажена жила за стенами Детинца, примерно в том месте, где в будущем протянется улица Прусская.

У нее был маленький домик, окруженный высоким частоколом, так что постройка больше напоминала форт. Девушка жила с малолетней сестрой Радой – обе осиротели года два назад, когда их отец не вернулся из холодной Биармии, где промышлял скупкой мехов.

Известная ситуация. Дикий Север.

Я накупил гостинцев, и мы поужинали. Потом я с Баженой занимался любовью, а Рада пялилась на нас с теплой печи – тут детям не закрывают глаза на голых дядей с тётями.

Мне, признаться, было немного не по себе, тем более что Раде уже четырнадцать зим стукнуло, и груди ее выдавались под рубахой весьма заметно, но Бажена не обращала на такие житейские пустяки ровно никакого внимания. И я привык.

А потом мы просто валялись на кровати и болтали обо всем. Заснули рано, но и встали на рассвете, повторив вчерашнее в обратном порядке – сначала занялись любовью, а потом поели.

И я отправился в Городище. Вернее, меня подвезли – ушкуй, груженный золой, высадил на пристани.

Отроки уже встали и шлялись по дружинной избе.

– Стройся!

Бойцы не сразу, но построились.

– Разрешите доложить? – выступил Воист.

– Докладывай.

– А нам новенького прислали!

– Кто? Рогволт?

– А… Так точно!

Из-за спин отроков вышел здоровенный верзила, поперек себя шире – золотистые кудри, синие глаза. Богатырь!

– Представься.

Богатырь потоптался и прогудел:

– Мал меня зовут.

– Твое имя тебе подходит, – улыбнулся я. – Стать в строй. На сегодня я освобождаю вас от бега, но учтите – завтра с утра побежите опять. Если б зайцы бегали, как вы, их бы давно переловили. А если б так носились волки, то они бы с голоду попередохли, не сумев никого поймать на обед. Сегодня будем смотреть, как вы с луком упражняетесь, с копьем, с мечом, с секирой. Нале-во! Шагом… марш!

И потопали мы на стрельбище. Да, да, самое настоящее стрельбище, где упражнялись лучники. Лучшим стрелком оказался Лют – ни разу не промахнулся. А вот с копьями и топорами отроки обращались куда лучше меня. Меня утешало то, что разобрать и собрать «Калашников» они бы точно не смогли…

* * *

И потянулась моя служба. Князь со своими то на охоте пропадал, то в Ладогу наведывался, то водь белоглазую шугал, а я гонял отроков.

Кузнец здешний отлил да отковал мне что-то похожее на «блины» от штанги, сделал и гриф. И стали мои задохлики мышцы себе накачивать.

Кожаный мешок с житом повесили, чтобы отрабатывать удар.

Я свой десяток только самбо учил да карате, вернее, тому миксту из восточных единоборств, что нам на заставе старшина Бехоев показывал. Мы, говорит, погранцы, а не спортсмены. Нам главное – нарушителя скрутить, а «ки-а!» пущай Джеки Чан вопит…

Человек я контактный, так что пристроил к своим отрокам нужных людей. Бой на мечах преподавал Вуефаст Беззубый, старый рубака. Как с луком обращаться, показывал Булан, чистокровный хазарин. В его луке тетивой служила «косичка», свитая из оленьих жил. Растянуть такой до упора мог один Мал, зато выпущенная стрела пробивала человека навылет.

«Тренером по гребле» выступил седой Доман, бывший кормщиком у самого Рюрика.

Такая вот была учебка.

Первую неделю я еще наведывался на злополучную поляну, а потом бросил это дело. Не ближний свет – топать в такую даль, а чего ради?

Не то чтобы я смирился со своим уделом – просто свыкся. Да и что я такого забыл в будущем? Интернет? Вот уже месяц не заходил ни на один сайт, и жив до сих пор!

Жаль, конечно, что друзья остались там, но некому пенять.

Нет, в самом деле! Кому-то может показаться, что я бодрюсь и притворяюсь, но мне по-настоящему нравится это время, эти люди, этот мир. Говорят, что он жесток. А когда было иначе?

По крайней мере, здешняя безжалостность честная и нелицемерная, здесь пока нет и следа той подлости и гнуси, которой пропитана «реал политик» в моем родимом будущем.