Мгновение истины. В августе четырнадцатого - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Носатов cтр.№ 78

– Я вижу, что вы зря время не теряете, – удовлетворенно промолвил ротмистр. – Как имя ефрейтора, который только что так умело и слаженно проводил занятие с отделением?

– Ефрейтор Собакин, – гордо, словно это он сам выучил гусара так хорошо командовать, сказал корнет.

– Похвально, корнет, это очень похвально. Сами догадались готовить младших унтер-офицеров или кто посоветовал?

– Вахмистр Загороднев рекомендовал, а младший унтер-офицер Кузьмин подготовил. Я решил только проверить, как ефрейтор Собакин справляется с обязанностями отделенного, – откровенно признался Аристрах.

– Хвалю за правду, – улыбнулся Лермонтов, – вижу, что я полностью могу на вас положиться, – искренне добавил он и, пришпорив коня, поскакал обратно в лагерь.

Закончив занятия, Аристарх поблагодарил гусар за усердие и хватку и, передав бразды правления вахмистру, усталый и довольный собой, порысил в лагерь.

Несмотря на то что гусарский полк, на взгляд Аристарха, был превосходно подготовлен к боевым действиям, полковой командир требовал от каждого офицера полной отдачи на занятиях, чтобы они как следует подготовили своих солдат не только к очередному смотру, который намечался начальником дивизии через несколько дней, но и к ведению боя в самых сложных условиях. И потому полевые занятия и учения, проводились так же каждодневно и интенсивно, как и в период подготовки к высочайшему смотру. Все это во многом способствовало тому, что моральный дух солдат и офицеров был в полку чрезвычайно высок. Гусары буквально рвались в бой.

Насколько был выдержан и спокоен Владимир Михайлович Лермонтов, но и он однажды вечером, обсуждая со своими офицерами итоги очередного рейда вдоль границы, в результате чего кавалерийский разъезд, возглавляемый штаб-ротмистром Малагамбой, был обстрелян с вражеского берега из пулеметов, не сдержался. Грозно помахав в сторону австро-венгров кулаком, он с чувством продекламировал несколько жгучих, призывных строк, сочиненных его великим предком:

…Что ж мы? на зимние квартиры? Не смеют, что ли, командиры Чужие изорвать мундиры О русские штыки?… ^[18]

– Зимних квартир не будет! – радостно прокричал поручик фон Фрейман, забегая в офицерскую палатку. – Господин ротмистр, господа офицеры, только что из Ставки получено сообщение о том, что Австрия объявила нам войну! Полковой командир собирает всех офицеров, чтобы объявить приказ!

Первые дни после объявления войны протекали в полку без особых потрясений. Гусары, как и ранее, с нетерпением ожидали настоящих боев, но полковой командир ограничивался лишь высылкой теперь уже усиленных пулеметами разъездов и разведкой приграничной полосы.

Однажды в офицерскую палатку шестого эскадрона внезапно зашел чем-то озабоченный командир полка Лев Тигранович Нелидов. Усадив вскочивших поприветствовать его офицеров обратно, он, обращаясь ко всем присутствующим, сказал:

– Господа офицеры, нам не сегодня, так завтра предстоит форсировать Збруч. Но, к нашему стыду, мы до сих пор не знаем обстановки на вражеском берегу. Наблюдения с нашей стороны мало что нам дают. Именно поэтому я обращаюсь к вам, господа, с просьбой подыскать желательно молодого, не женатого, проверенного, смелого и сообразительного офицера, способного, как говорится, «пролезть сквозь игольное ушко», но представить мне схему расположения вражеских частей и подразделений, а также прикрывающих их артиллерийских батарей.

В палатке, где еще несколько минут назад царил громкий говор и беззаботный смех, повисла мертвая тишина.

– Господин полковник, – встал со своего места командир эскадрона, – я скажу за всех моих офицеров. Любой из них посчитает высокой честью выполнить любое ваше приказание…

– Я в этом нисколько не сомневался, Владимир Михайлович. Не в обиду всем вам будет сказано, но для этого дела нужен именно такой офицер, которого я вам обрисовал.

– Разрешите мне, господин полковник, – вскочил фон Фрейман.

– Но насколько я знаю, у вас в Пскове жена и маленький ребенок, – благодарно взглянул на поручика полковой командир.

– Ну и что? – недовольно пробурчал офицер. – У всех нас есть жены и дети, но это не дает вам права меня от дела отставить…

– Мы еще не старики, чтобы нас командиры списывали… – ворчали ветераны.

– Разрешите мне! – радостно и возбужденно воскликнул Аристарх, стараясь перекричать шум недовольства, возникший в палатке. – В отличие от остальных офицеров у меня семьи нет, – привел он самый веский довод в доказательство своего права на участие в деле.

– Но у вас есть невеста, – вставил свое последнее слово фон Фрейман, все еще надеясь на то, что именно его, а не этого юного корнета направят в тыл врага.

– Я порвал со своей невестой, – сказал словно отрезал Аристарх и с надеждой на поддержку взглянул на командира эскадрона.

– Я всего несколько недель знаю корнета Баташова, но за это небольшое время он в полной мере раскрыл передо мной многие из своих достоинств, которыми, по-моему, и должен обладать настоящий разведчик. Единственно от чего я хотел бы его остеречь, то это от излишней самоуверенности и форса…

– И в самом деле, форс разведчику совсем ни к чему, – согласился полковник.

– Я буду предельно осторожным и внимательным, господин полковник, – уверенно сказал Аристарх.

– Хорошо, – после небольшого раздумья сказал Нелидов, – я назначаю вас заведующим командой эскадронных разведчиков. С завтрашнего дня я даю вам право отбора в вашу команду младших чинов из любого эскадрона.

– Зачем же, господин полковник, – сменил корнет восторженный тон на деловой, – у нас и в шестом эскадроне достойные люди имеются.

– Да-а, вам, корнет, палец в рот не клади, откусите, – удовлетворенно промолвил полковой командир и, как достойно выполнивший свое дело начальник, насвистывая арию из оперы «Аида», направился в штаб.

Как только командир вышел, все офицеры сразу же обступили Аристарха и, глядя на него с нескрываемой завистью, начали его поздравлять, после этого со всех сторон посыпались советы о том, как вести разведку в тылу врага. И тут, как никогда, ему пригодились рекомендации отца, который еще с кадетских пор старался привить ему аналитические способности. Слушая более опытных и мудрых, чем он, офицеров, корнет что-то раскладывал в своей голове по полочкам, а что-то сразу отметал, словно пустую шелуху, за ненадобностью.

3

На следующий день полковой адъютант поручик Попов ознакомил Аристарха с приказом о его назначении, со штатом команды, а также сообщил по секрету, что кавалеристам, заслужившим высокое звание эскадронных разведчиков, положены знаки отличия в виде желтого басона вдоль погон. Но кто и где должен эти знаки нашивать, не сказал. Поэтому до поры до времени корнет говорить об этом никому не стал. Ему было чертовски приятно, что война еще вроде и не началась, а он уже заслужил знаки отличия.