Древние цивилизации Русской равнины - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Абрашкин cтр.№ 65

У слова «вара» в санскрите есть еще одно значение – «круг», такое же, как у древнерусского «коло». Если последнее породило этнонимы «сколоты» и «кельты», то от первого происходит имя знаменитых варягов. Скифы-сколоты – кельты – варяги – это звенья единой цепочки, восходящей к арийско-русской лексике. Выдающийся советский историк А.Г. Кузьмин (1928—2004 гг.) указывал на наличие кельтской составляющей в варяжской среде. Мы же со своей стороны проясняем общее в религиозном мировоззрении разных племен: культ солнца, почитаемого в образе сакрального круга. Именно приверженность к религии солнца (верховный бог – Солнце) выделила арийцев из среды индоевропейских народов. Среди скифов к таковым следует относить, в первую очередь, царских скифов – сколотов. Но в их область влияния входили также арийские племена тавров, меотов и венетов. В целом, Великая Скифия представляла союз индоевропейских племен, но «цементировали» его потомки ариев.

Скифы схожи с современными русскими двумя уникальными качествами. Первое – отношение к выпивке, второе – любовь к парной бане. Враги скифов прекрасно знали, что после сражений те любили на славу попировать. Точно так же русские: до смерти работают, до полусмерти пьют. Эту особенность наших предков решил использовать персидский царь Кир, когда пошел войной на скифов (530 г. до н. э.). Для этого он собрал в своих войсках всех слабых и плохих воинов, которыми ему не жалко было пожертвовать, и двинул их вперед – в направлении скифов, причем приказал этому передовому отряду, по приходе на ночлег, приготовить множество всякой пищи и вина и так ожидать появления скифов. Это приказание Кира было в точности исполнено. Вскоре перед персидским передовым отрядом появились скифы под предводительством молодого сына царицы Томириссы. Они без труда разбили персов, а затем накинулись на приготовленную пищу и вино и предались необузданному разгулу и пьянству, без всяких мер предосторожности. Этим-то и воспользовался Кир. Он напал на беспечно бражничавших скифов, перебил громаднейшее их число и, кроме того, забрал великое их множество в плен, в том числе и молодого сына царицы. Всего при этом было пленено и убито около 150 тысяч скифов. Впоследствии царица Томирисса отомстила персам: армия Кира была полностью разгромлена, а сам он убит.

Подвиг скифов трудно переоценить – они победили сильнейшую на тот момент армию в мире. Но наряду с этим историки будут неизменно поминать и начальный акт военной кампании персов, добавляя при этом: «Ох уж эти русские!» Причем самым непонятным для «холодных» аналитиков явится то, что трагедия первого боя и триумф последнего неотделимы друг от друга. Геродот не случайно упомянул, что, когда Кир разрешил снять оковы с молодого сына царицы, тот от стыда и горя наложил на себя в отчаянии руки. Но и персам потом воздалось сторицей. Переживая за позор своих товарищей, скифы стали драться с удесятеренной отвагой. Уж таков один из законов русского общежития: чтобы нам всем сплотиться, нужна большая беда.

Что же до нашей дружбы с «зеленым змием», то зародилась она в очень давние времена. Религиозные книги древних ариев рассказывают о необыкновенном напитке – соме, делавшем людей равными небожителям. Ученые спорят о том, как он приготовлялся, но это уже частности. Божественный сома – это хорошо известный россиянам самогон. В настоящее время известна масса способов его приготовления, уже Остап Бендер держал в голове более сотни рецептов. Думается, что и арии знали их в достаточном количестве и работы для интересующихся этим вопросом хватит надолго. В названии же пьянящего нектара, которое никак не могут объяснить лингвисты, отражено его главное свойство – он сам «гонится» (приготовляется), отсюда и произошло слово «сома».

Нисколько не пропагандируя винопитие, все же следует подчеркнуть, что, являясь потомками первооткрывателей крепких напитков, русские, пусть зачастую в очень неудачной форме, выступают хранителями одной из древнейших традиций человечества, уже чуждой и оттого непонятной многим другим народам. Так, Яков Рейтенфельс, посол Рима в Москве с 1670 по 1673 г., в своих записках о Московии характеризовал русских так: «Они думают также, что невозможно оказать гостеприимство или заключить тесную дружбу, не наевшись и напившись предварительно за одним столом, и считают поэтому наполнение желудка пищею до тошноты и вином до опьянения делом обычным и делающим честь». Здесь посол, как обычно при характеристике русских иностранцами, хватанул через край, но в принципе понятия о гостеприимстве у нас именно такие – накорми и напои. Такой обычай у нас в крови, в наших домах он приобрел характер священного действия, что, к сожалению, не почувствовал римский посол. Н.И. Костомаров по этому поводу писал: «Отличительная черта русского пиршества была – чрезвычайное множество кушаний и обилие в напитках. Хозяин величался тем, что у него всего много на пиру – гостьба толсто-трапезна! Он старался напоить гостей, если возможно, до того, чтоб отвести их без памяти восвояси; а кто мало пил, тот огорчал хозяина. «Он не пьет, не ест, – говорили о таких, – он не хочет нас одолжать!» Пить следовало полным горлом, а не прихлебывать, как делают куры. Кто пил с охотою, тот показывал, что любит хозяина. Женщины, в то же время пировавшие с хозяйкой, также должны были уступать угощениям хозяйки до того, что их отвозили домой без сознания. На другой день хозяйка посылала узнать о здоровье гостьи. – «Благодарю за угощение, – отвечала в таком случае гостья, – мне вчера было так весело, что я не знаю, как домой добрела!» Но, с другой стороны, считалось постыдным сделаться скоро пьяным. Пир был, в некотором роде, война хозяина с гостями. Хозяин хотел, во что бы то ни стало, напоить гостя допьяна; гости не поддавались и только из вежливости должны были признать себя побежденными после упорной защиты. Некоторые, не желая пить, из угождения хозяину притворялись пьяными к концу обеда, чтобы их более не принуждали, дабы таким образом в самом деле не опьянеть». В общем, русскую культуру винопития опять-таки нельзя признать варварской!

Еще более роднит скифов с русскими пристрастие к бане. Правда, скифы бросали на раскаленные камни семена конопли, а не воду. Но это детали. Важно другое – не было в древности другого такого народа, который бы так боготворил парную баню! Уже одно это говорит о безусловном родстве русских со скифами. Скифское государство явилось предтечей России, существуя примерно в тех же границах и проводя схожую геополитическую линию. Скифы выступили связующим звеном между Азией и Европой. И тысячу раз прав был А.А. Блок, написав: «Да, скифы мы, да, азиаты мы!»

Имя «скифы» объединило потомков ариев. Античные историки связывали подвиги арийских племен с деяниями современных им скифов. Но когда возник этноним «скифы»? И что он означает?

Для разговора на эту тему очень полезно начать с ряда важнейших наблюдений, приведенных в книге Л.А. Гиндина и В.Л. Цымбурского «Гомер и история Восточного Средиземноморья». В «Илиаде» особую роль играют Скейские ворота. Они непосредственно обращены к полю битвы: над ними восседают на стене троянские старейшины, глядя на подступающее к городу ахейское войско, через них выезжает Приам для принесения клятвы перед поединком Менелая с Парисом. Эти ворота неоднократно упоминаются Гомером и в других местах поэмы, очень часто в контекстах, где речь идет о выходе троянцев на битву или об их отступлении в город. Поскольку, согласно поэме, смотр ахейских войск происходил в находившейся к югу от Илиона Скамандрийской долине, надо полагать, что Скейские ворота смотрели на юг. Наряду с ними в поэме упоминаются также и Дарданские ворота. Они обращены к древнему троянскому городу Дардану, лежавшему на северо-северо-восток от Илиона. Эти ворота упоминаются лишь однажды.