Русский Дьявол - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Абрашкин cтр.№ 99

Но если в истории казни Майгеля можно искать аргументы «за» и «против», то ситуация, сложившаяся по месту его службы, должна быть однозначно охарактеризована как трагическая. Зрелищная комиссия, в которой следует видеть художественный образ Наркомата обороны, лишилась руководства. Пустой костюм под именем Прохора Петровича, водящий по бумаге не обмакнутым в чернила сухим пером, символизирует тот факт, что лавина арестов лишила тело армии «головы» (руководящего комсостава) и «рук» (среднего командирского звена). Полная растерянность царит и в филиале зрелищной комиссии (образе Политуправления Красной Армии). Работники филиала, загипнотизированные Коровьевым, безостановочно поют песню про «Славное море священный Байкал», обнаруживая серьезный интерес к дальневосточному краю. В выбранной писателем песне присутствует намек на грядущий военный советско-японский конфликт в районе озера Хасан, обнаруживший серьезные внутриармейские проблемы. Строка из той же песни — «Молодцу плыть недалечко!» — напоминает о судьбе маршала Блюхера, отстраненного от должности командующего войсками Дальневосточного Краснознаменного фронта после хасанских событий и арестованного 22 октября 1938 года…

Теперь о товарище Босом. Ведущий диковинного концерта, привидевшегося Никанору Ивановичу, объявляет его как председателя домового комитета и заведующего диетической столовкой. Домовой комитет можно понять как «комитет домовых», то есть предводитель чертопоклонников. Если откликнуться на эту авторскую шутку, то сразу же откроется имя прототипа Босого — Николай Иванович Бухарин (редкий случай для романа, но тут полные инициалы прототипа и его героя совпадают).

Первый номер «Безбожника», издание которого было начато в 1923 году, открывался статьей Бухарина «На борьбу с международными богами». Там, в частности, говорилось:

«Русский пролетариат сшиб, как известно, корону царя. И не только корону, но и голову…

Международные боги <…> еще очень сильны: Так дальше жить нельзя! Пора добраться и до небесных корон, взять на учет кое-кого на небе…

Пока что мы начинаем поход против богов в печати… В бой против богов!..» Бухарину не дает покоя слава богоборца, не забудем и его юношеские мечты о роли Антихриста в этом мире. Бухарин хотел «перевернуть» мир: низвергнуть божественное, возвысить роль ревтрибунала и стать председателем этого чертова кабинета. Булгаков блестяще обыгрывает это в романе в разговоре Босого со следователем:

«— Вы Никанор Иванович Босой, председатель домкома номер триста два-бис по Садовой?

На это Никанор Иванович, рассмеявшись страшным смехом, ответил буквально так:

— Я Никанор, конечно, Никанор! Но какой же я, к шуту, председатель!

— То есть как? — спросили у Никанора Ивановича, прищуриваясь.

— А так, — ответил он, — что ежели я председатель, то я сразу должен был установить, что он нечистая сила!»

Все, как говорится, ясно без комментариев.

Босой видит чудный сон. «Началось с того, что Никанору Ивановичу привиделось, будто бы какие-то люди с золотыми трубами в руках подводят его, и очень торжественно, к большим лакированным дверям. У этих дверей спутники сыграли будто бы туш Никанору Ивановичу, а затем гулкий бас с небес весело сказал:

— Добро пожаловать, Никанор Иванович!»

Некоторые исследователи отчего-то полагают, что это следственная тюрьма НКВД, но это неправильно. В своем сне Босой путешествует на тот свет. Если не верите, загляните в эпилог. Там сказано, что актер Куролесов, который является Босому в сновидении, умер год назад. «Театр», куда попал Босой, был заполнен только бородатыми мужчинами. Это важно отметить, потому что среди выходивших на сцену можно узнать вполне конкретные личности.

Вот Сергей Герардович Дунчиль — благообразный, но сильно запущенный мужчина лет пятидесяти. Его фамилия происходит от немецкого слова «дункель», что значит «смутный». Мутный — одно из прозвищ человека, пристрастившегося к «зеленому змию». Зная это, можно догадаться, что прототип Дунчиля — это Алексей Иванович Рыков (1881–1938). Он был подвержен алкоголизму, и его даже направляли на лечение в Германию. В 1937 году ему было 56 лет. Все сходится.

Дунчиля-Рыкова отпускают домой (на этот свет) после экспроприации у него валюты. Арестованы Бухарин и Рыков были 27 февраля 1937 года.

Гвоздем программы, увиденной Босым, было выступление известного «драматического таланта» артиста Саввы Потаповича Куролесова. В этом «рослом и мясистом бритом мужчине» следует признать Григория Евсеевича Зиновьева (1883–1936). Он действительно ушел из жизни за год до происходящих в романе событий.

Куролесов признался собравшимся «о том, что какая-то несчастная вдова, воя, стояла перед ним на коленях под дождем, но не тронула черствого сердца артиста». Этот эпизод заставляет вспомнить о гоголевском «Ревизоре», точнее, сцену, где к Хлестакову приходит со своей бедой слесарша. По распоряжению городничего ее мужа, вопреки существовавшей для него отсрочке, забрили в солдаты. Намеком на этот эпизод из гоголевской комедии Булгаков дает понять, что Куролесов был городничим. Зиновьев, в свою очередь, прославился своей жестокостью на посту председателя Петроградского совета. Ни в одном городе Советской России красный террор осенью 1918 года не был более массовым, чем в Петрограде. Широко практиковался здесь и расстрел заложников. Дерзость Зиновьева доходила до того, что его агенты в Петрограде перлюстрировали горьковскую переписку, в том числе письма самого Ленина. Фамилия Куролесов очень подходит Зиновьеву. Р. Конквест в книге «Великий террор» характеризовал Зиновьева так: «Он был очень эффектным оратором, но его речам недоставало основательности, и они производили лишь временный эффект на возбужденную массовую аудиторию». Примерно так же ведет себя на сцене артист Куролесов. Своей иронией по поводу бывшего вождя Коминтерна, запомнившегося современникам «частыми выступлениями по радио», писатель откровенно отводил душу…

2 июня 1937 года на заседании Военного совета при Наркомате обороны Сталин объявил о существовании в стране военно-политического заговора. В числе основных заговорщиков («ядра») им были названы 13 человек: Троцкий, Рыков, Бухарин, Рудзутак, Карахан, Енукидзе, Ягода, Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман, Гамарник. Почти половина из них выведена Булгаковым в романе. Фигура Троцкого, этого «демона» революции, как бы незримо присутствует на страницах романа, поскольку он, как один из лидеров оппозиции, причастен к деятельности отдельных выявленных нами прототипов.

Роман Булгакова — культовая книга российской интеллигенции. Обычно к ней относятся лишь как к высокохудожественному сочинению, образцу дивной прозы. Но в ней присутствует и политическая линия. Тема политических репрессий в романе «спрятана» предельно глубоко, но она есть. За исключением случая с Берлиозом, Воланд карает именно тех литературных героев, прототипы которых были истреблены Сталиным в ходе партийных «чисток».

Ситуация, изображенная в романе, приобретает действительно непреходящий интерес, если учесть, что Булгаков выводит Воланда масоном. Воланду принадлежит ряд масонских атрибутов. Это портсигар, «громадных размеров, червонного золота» с бриллиантовым треугольником на крышке, «большие золотые часы с алмазным треугольником на крышке», а также поставленный на стол «канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В этих семи лапах горели толстые восковые свечи». И треугольник, и семисвечник принадлежат к числу наиболее известных масонских символов. В библиотеке Булгакова была уже упоминавшаяся книга М. А. Орлова «История сношений человека с дьяволом», и писатель воспользовался ею как справочником по демонологии масонов. Вся структура воландовской компании и характеристики ее членов удивительно соответствуют демоническому пантеону «Великой материнской ложи мира», а своим внутренним убранством храм Воланда, где проходил весенний бал полнолуния, напоминает устройство главного масонского храма в Чарльстоне.