Парижские тайны царской охранки - читать онлайн книгу. Автор: Валериан Агафонов cтр.№ 70

Затем мы узнали, что Бакай и Бурцев благодаря некоторым сведениям первого стоят на той точке зрения, что убийство Плеве и Сергея было выгодно Рачковскому, так как Рачковский находился во вражде с Плеве, а Великий князь Сергей был покровителем Плеве. «Рачковский же мог двинуться по служебной лестнице только, если Плеве будет не у дел». Бакай в своей статье «Азеф, Столыпин и провокация» («Былое», № 9,10, Париж, 1909 год), говорит:

«Рачковский («бывший воспитатель Азефа» как называет Рач-ковского в другом месте Бакай. — В. А.) несомненно подтолкнул Азефа допустить убийство Плеве… и наконец впоследствии покровительствовал Азефу, зная, что он участник дела Плеве. Расчет Рачковского оказался верным.

После убийства Плеве и кратковременной «весны» Святополк-Мирского Рачковский был призван к власти. По приезде в Петербург Рачковский завел второе охранное отделение (?! — В. А.) помимо существующего, и всю агентуру (то есть провокаторов. — В. А.) перевел к себе. Хорошо зная о роли Азефа, Рачковский прекратил поиски по делу убийства Плеве и только приблизил к себе Азефа».

Конечно эти данные Бакая требуют документального подтверждения, уже теперь для нас несомненно, что в них имеется много неточностей. Но даже и не базируясь на данных Бакая, мы можем утверждать, что Рачковский конечно знал Азефа задолго до 1905 года. Ведь Рачковский как известно заведывал заграничной агентурой с 1885 года по 1902 год, Азеф же жил за границей с 1892-го по 1899 год — и затем часто приезжал и подолгу жил за границей. При таких условиях невозможно допустить, чтобы жадный до провокаторов Рачковский и жадный до денег Азеф не «вошли в контакт». Удивительная настойчивость, с которой они все время подчеркивают, что до августа 1905 года не были знакомы друг с другом, является лишь новым доказательством преступности их совместной таинственной деятельности. Кроме того, нам были даны и свидетельские показания, подтверждающие, что Рачковский виделся с Азефом и до 1905 года.

Мы уже упоминали, что Рачковский в 1905 году выписал из средств Департамента полиции 500 рублей для передачи Гершуне через Азефа на изготовление бомб. Рачковский не мог не знать об участии Азефа в убийстве Плеве еще и потому, что конечно Жученко, Татаров, Маш и другие провокаторы доносили и раньше о роли Азефа в партии, и Рачковский, став во главе розыска, не мог не знать об этих донесениях; да, повторяем, он и не нуждался в осведомлении его об Азефе, так как знал о нем лучше осведомителей, и потому прекратил розыски по делу об убийстве Плеве.

Азеф не хотел убийства Плеве, боясь за свою шкуру, как выражался Ратаев. «Это доказывают его предупреждения, что готовится покушение на Плеве, его чуть ли не ежедневные донесения Ратаеву в феврале 1904 года о том, что террористы съехались, с каким паролем они явятся к нему, и подробное описание их примет, думая, что сыск в Петербурге поставлен так же хорошо, как и в Москве, и что этого достаточно, чтобы Департамент полиции мог разыскать террористов и помешать покушению».

Тот факт, почему не удалось покушение на Плеве 18 марта, показывает, что Департамент полиции был предупрежден Азефом, о чем предполагал и Ратаев. Когда затем участники покушения жили на улице Жуковского перед июльским покушением, Азеф из Москвы доносил на Трандафилова, двери черного хода квартиры которого были рядом с квартирой Савинкова. Азеф рассчитывал, что филеры, хорошо зная в лицо Савинкова, при слежке за Трандафиловым неизбежно натолкнутся и на Савинкова.

Таким же предупреждением был поставленный в упор Азефом Ратаеву вопрос: «А Вы не боитесь, что террористы могут бросить бомбу в окно квартиры Плеве?».

Когда все его предупреждения не помогли, он решил послужить не без пользы для себя своему бывшему патрону и уехал устраивать себе alibi. Он еще задолго до покушения написал Ратаеву, что скоро будет у него в Париже; затем сообщает из Вильно 7 июля, что денег не хватило на поездку в Париж, а на другой день убийства он уже в Вене.

Во время подготовления покушения на Сергея Азефа нет даже в России, его же патрон Рачковский — во главе сыска. По словам Ба-кая, Рачковский сообщил московскому охранному отделению, что готовится покушение на Сергея, и указывает лиц, за которыми нужно следить, но без разрешения из Петербурга не велел никого арестовывать; Великому князю ничего не сообщают, а только при выездах усиливают охрану. «Но вот князь выезжает без предупреждения, едет прямо на Каляева и был убит». А лица, ведущие розыск, «заявляют, что и для них это неожиданно, а чтобы скрыть следы, уничтожают дневники наблюдения и всякие по сему поводу сведения».

Рассказанная нами в первой части этой книги история о парижской мастерской бомб, а также только что опубликованные сведения о причастности Рачковского к взрыву собора в Льеже (в Бельгии) и к убийству генерала Сильверстова (дяди Протопопова, последнего министра внутренних дел при Николае II) в Париже — достаточно характеризуют преступную «хватку» этого удивительно ловкого шпио-на-провокатора и честолюбивого авантюриста-политикана.

В недавно опубликованном письме к Гессе Рачковский говорит о той горькой обиде, какую нанес ему Плеве в 1902 году его отставкой, высылкой навсегда из Франции и отправкой открытого листа в парижское посольство, чтобы все могли видеть, что он лишен полной пенсии. Из этого же письма к Гессе понятно, что с таким опасным человеком как Плеве, который хочет стать диктатором и погубить Россию, лучше не иметь дела, пишет автор и тут же ловко вворачивает, что Плеве готовит записку о несостоятельности «дворцовой охраны», что и его, Гессе, Плеве хочет сместить с такого выгодного поста и послать вместо этого куда-то генерал-губернатором. И прибавляет, что Великий князь Сергей покровительствует Плеве…

Наша гипотеза требует конечно дальнейшего подтверждения, но невероятного в ней нет ничего и новейшие данные наоборот подкрепляют ее…

Азеф, конечно, крупный негодяй — с большой выдержкой и самообладанием, но по сути он был самым обыкновенным провокатором и как все остальные провокаторы конечно не все выдавал охране, скрывая иногда и важные вещи, боясь, что охрана «выдаст» своих преждевременным арестом или неумелыми допросами и прочее. Поэтому постоянно его письма пестрят изречениями: «как можно осторожней используйте мои сведения; деликатно используйте эти сведения; один неосторожный шаг и — провал мой; не превращайте моих сведений в циркуляр…».

И все же сколько раз Департамент полиции «подводил» его!

Азефу было выгодно допустить убийства Плеве и Сергея еще и потому, что он этим не только угождал своему патрону, но и спасал себя; проваливая покушение, он мог провалить и себя, а помогая революционерам, он еще больше возвышался в их глазах, положение его среди них еще больше укреплялось. А награда Департамента полиции за предупреждения покушений — ничто в сравнении с тем, что он мог брать, бесконтрольно расходуя деньги боевой организации.

* * *

Стоит только взглянуть на портрет Азефа, чтобы удивиться, каким образом этот человек мог играть столь важную роль среди революционеров.

Даже и среди провокаторов наружность его выделяется своим отталкивающим видом. Таков же был и его моральный облик.