Парижские тайны царской охранки - читать онлайн книгу. Автор: Валериан Агафонов cтр.№ 29

После этого начались требования бывшего агента Демайлля, тоже угрожавшего разоблачениями. Департаментом было уплачено ему 750 франков.

Чтобы насколько возможно обезопасить себя от повторения подобных инцидентов, мною, с разрешения Департамента, при увольнении агентов выдавалась им индемнитация в размере трехмесячного оклада жалования, но однако и это вознаграждение не мешало некоторым агентам в той или другой степени стараться вредить делу, которому они прежде служили.

Лучшим примером, яркой иллюстрацией всего того, что я имел честь докладывать выше, является дело с Леоне, который будучи уволен за самое недобросовестное исполнение служебных обязанностей и всякие неблаговидные поступки, тем не менее все же получил вознаграждение в 750 франков, выдав расписку в полном удовлетворении.

Этот же Леоне через год заявляет о своем желании быть вновь принятым на службу; сначала просит, затем требует, наконец угрожает и в конце концов идет к Бурцеву, который при помощи его поднимает против заграничной агентуры целый поход. При этом оказалось, что Леоне во время своей службы тщательно отмечал себе все, что могло представлять интерес, сохранил некоторые письма, другие сфотографировал, утаил доверенные ему фотографии, одним словом, систематически все время готовился к будущей измене.

Когда же момент этой измены наступил, то этот итальянец, ни разу не ступавший на французскую территорию, никогда меня не видевший и не слышавший от меня ни слова, заявляет всюду и везде, что он состоит на службе у русского посольства в Париже, и что я был его начальником, и это несмотря на то, что взятая с него при выдачи ему 750 франков вознаграждения подписка, собственноручно им написанная на французском и итальянском языках, гласит, что он «состоит на службе в справочном бюро Биттар-Монена, от которого и получил полное удовлетворение».

Ясно, что называть себя агентом русского посольства в Париже было для Леоне необходимо, чтобы придать важность разоблачениям, ибо кому кроме Бурцева могла бы быть интересна деятельность частного справочного или даже розыскного бюро, тогда как обвинение русского посольства в розыскной деятельности, в содержании агентов для наблюдения за эмигрантами являлось делом громким, имеющим уже политическое значение, а потому могущим найти поддержку и среди французских социалистов как повод к выступлению против правительства.

Необходимо при этом отметить и тот факт, что Леоне встретил поддержку со стороны бывших агентов заграничной агентуры, которых он разыскал в Париже.

Несмотря на то, что бывшие агенты, получившие при увольнении особое вознаграждение по 750 франков, отлично знали выступление Леоне, один из них — Геннекель — помогал ему деньгами, без которых он бы не прожил в Париже, другой — Робайль кроме денежной помощи еще сообщил ему все неизвестные Леоне, а известные ему, Робайлю, имена и адреса агентов наблюдения, каковые адреса Леоне тотчас же сообщил Бурцеву.

После Леоне другой агент, уволенный за надувательство, посылаемые им ложные донесения, тогда как он находился у своей жены — далеко от места наблюдения, — Жоливе тоже обратился к Бурцеву и предложил ему купить у него какие-то документы и сделать разоблачение, и дело не состоялось только потому, что у Бурцева не было денег. А между тем Жоливе, бывший агент парижской полицейской префектуры, был мне отлично рекомендован, при расчете с ним несмотря на изобличение его в обмане ему, кроме полного расчета выдано было еще вознаграждение в размере месячного оклада содержания.

К сожалению, должен доложить, что все примеры не есть исключение и что повторение подобных инцидентов можно ожидать постоянно по тому или другому поводу; более того, мне отлично известно, что многие агенты тщательно записывают все то, что делают сами, и то, что поручается их товарищам, службою коих они постоянно интересуются. Цель такого интереса и этих записей понятна сама собой — создать себе материал для использования в будущем.

Принимая во внимание все изложенное, нельзя не прийти к заключению, что является необходимым такому положению вещей положить конец, а это достигнется только тогда, когда наблюдение будет осуществляться вполне легально.

Когда в 1901 году издан был во Франции закон, воспрещающий воспитание юношества монашеским орденом, то последние тотчас же преобразовали свои учебные заведения, после чего продолжали по-прежнему свое преподавание, но только под личиной школ, содержащихся частными лицами или обществами.

Нечто подобное было бы необходимо предпринять для дальнейшего осуществления во Франции наружного наблюдения, создав для этого легально функционирующий орган, который бы не подлежал шантажу, основанному лишь на том, что наблюдение это ведется нелегально.

В донесении от 11/24 июня 1910 года я уже имел честь докладывать о необходимости поставить дело наружного наблюдения таким образом, чтобы филеры не могли считать себя на службе у русского императорского посольства, и что мною принимаются к тому все меры.

Прекратив допуск агентов в здание посольства, запретив посылку по адресу его донесений наблюдения и вообще всякой конспиративной корреспонденции, объявить наконец всем филерам путем предъявления им письменного разъяснения, что императорское посольство как дипломатическое учреждение полицейским делом и розыском не занимается и никаких агентов не содержит; я вместе с тем постараюсь все обставить таким образом, как будто агенты находятся на службе у Биттар-Монена, частного лица.

Однако несмотря на то, что вся «видимость» была за эту версию, все же агенты наблюдения при каждом нужном для них случае заявляли, что они находятся на службе в русском посольстве.

Инцидент с Леоне показывает, что одна «видимость» совершенно недостаточна и что необходимо по самому существу дела все поставить таким образом, чтобы подобного рода заявления противоречили самой очевидности, которую можно бы было в случае надобности установить документально.

Эта цель может быть достигнута только совершенной ликвидацией всего состава наружного наблюдения во Франции и Италии, которому было бы объявлено, что ввиду инцидентов последнего времени и повторяющихся случаев измен заграничная агентура прекращает окончательно свое существование, что никого не удивит, ибо филеры сами понимают, что дальше такое положение продолжаться не может.

Эта ликвидация с соблюдением всех формальностей — выдачей увольняемым агентам их документов, получением от них расписок в полном удовлетворении и тому подобное — составила бы первый пункт той программы, которую необходимо было бы ныне выполнить, чтобы достичь указанной выше цели.

Второй же пункт состоял бы после этого в организации с соблюдением всех требований французского закона частного розыскного бюро, которое как многие другие подобные предприятия, уже существующие в Париже и во Франции, вообще могло бы заниматься розыскной деятельностью и наблюдениями вполне легально.

Бывший начальник парижской сыскной полиции Горон, выйдя в отставку, открыл розыскное бюро, существующее до сих пор, и зарабатывает большие деньги. Заведовавший когда-то наблюдением при заграничной агентуре Альфред Деверин тоже занимается ныне частным розыском, и никто не будет удивлен, если теперь после окончательной ликвидации старший агент Бинт объявит другим филерам, что чувствуя себя еще в силах работать и, сделав за 32 года своей службы кое-какие сбережения, он намерен тоже открыть розыскное бюро по примеру Горона, Деверина и других.