Тайны мозга. Почему мы во все верим - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Шермер cтр.№ 12

Так и есть, но я благодарен за то, что путь, который привел меня к вере, не опирался на прочный фундамент детского знакомства с какой-то конкретной религией. Это отчасти избавило меня от необходимости гадать, было ли решение моим собственным или навязанным культурой.

Как верующий, некогда бывший неверующим, как вы думаете, почему Бог делает свое существование настолько неопределенным? Если он хочет, чтобы мы верили в него, почему бы не сделать это существование очевидным?

Видимо, по той причине, что Богу угодно предоставить нам свободу воли и возможность выбора. Если бы Бог сделал свое существование абсолютно очевидным для каждого, все мы превратились бы в роботов, исповедующих единственную всеобщую веру. И какой в этом смысл?

Почему, как вы думаете, множество мыслящих людей видят те же доказательства, что и вы, но приходят к иным выводам? Возможно, они по-другому принимают эмоциональные решения.

Все мы привносим накопленный жизненный багаж в каждое решение, которое принимаем, вдобавок есть такие факторы, как то, что говорят свидетельства, и то, как мы хотим услышать сказанное ими. Конечно, множество людей недовольны идеей Бога, имеющего власть над ними, или Бога, который чего-то ждет от них. Эти соображения мучали меня в мои двадцать два года, и я уверен, они же терзают некоторых людей на протяжении всей жизни. Мне пришлось стать верующим, чтобы ощутить вкус свободы, который приносит это состояние.

Вы обличали сторонников креационизма разумного замысла за их довод «Бог пробелов» (God of the Gaps), но сами, по сути дела, утверждаете, что высшие источники вселенной и нравственного закона содержатся в пробелах, которые не в состоянии объяснить наука. Значит, если мы зайдем достаточно далеко, пробелы в любом случае неизбежны?

Думаю, да. Но пробел пробелу рознь. Пробелам, которые наука в состоянии заполнить естественными объяснениями, не нужен Бог. Но пробелы, которые никак не заполнить естественными объяснениями, годятся для сверхъестественных. Прямо-таки призывают к ним. Вот тут-то и появляется Бог.

В «Науке добра и зла» (The Science of Good and Evil) я доказываю, что нравственное чувство развилось в нас по той причине, что мы относимся к виду социальных приматов, нам необходимо уживаться друг с другом, следовательно, мы просоциальны, склонны к сотрудничеству и временами даже альтруистичны. Причем альтруистичны нерасчетливо, в соответствии с принципами теории игр «ты – мне, я – тебе», когда я помогаю вам и жду ответной помощи от вас, а в более глубоком, подлинном смысле, радуясь возможности оказать помощь другим. Этот «негромкий внутренний голос» нашего нравственного сознания – то, что создала эволюция. С точки зрения верующего, почему бы Богу не воспользоваться эволюцией, чтобы создать в нас нравственное чувство, так, как он использовал эволюцию, создавая жгутики бактерий или ДНК, которые, как вы утверждаете, эволюционировали?

Здесь я с вами полностью согласен. Мое мнение по этому вопросу эволюционировало со времен написания «Доказательства Бога», где я гораздо пренебрежительнее отверг саму мысль о возможности развития радикального альтруизма. Теперь я считаю, что это вполне возможно. Но это не исключает возможности замысла Божьего, поскольку для меня, сторонника теистического эволюционизма, эволюция – грандиозный замысел Бога для всего творения. Если Божий замысел привел к появлению ногтей на пальцах ног и височных долей мозга, почему то же самое не может относиться к нравственному чувству? И если кто-то пытается отвергать альтруизм как исключительно натуралистическое явление, остается другой вопрос: почему вообще существуют такие принципы, как «верно» и «неверно». Если наше нравственное чувство целиком и полностью является следствием давления эволюции, обманом побудившей нас верить в вопросы нравственности, тогда «верно» и «неверно» – иллюзия. А утверждать, будто бы добро и зло не имеют смысла, – это чересчур даже для закоренелого атеиста. Это беспокоит вас, Майкл?

Временами – да, беспокоит. Услышав от умирающей женщины в больнице тот же вопрос, который она задала вам, я не знал бы, что ответить. Но я не сторонник этического релятивизма. Это слишком опасный путь, чтобы следовать по нему. Я считаю, что действительно существуют нравственные принципы, которые почти абсолютны, – то, что я называю условными нравственными истинами, в которых есть и что-то условно верное, и что-то условно ошибочное. Под ними я подразумеваю то, что для большинства людей в большинстве мест большую часть времени некое поведение «икс» является верным или неверным. Думаю, это лучший вариант из возможных в отсутствие внешнего источника, подобного Богу. Но даже если существует Бог, воплощающий верное и неверное, как мы должны учиться различать, что есть что? С помощью священных писаний? Посредством молитвы? Как?

С помощью тихого внутреннего голоса.

Да, я тоже слышу этот голос. Вопрос в другом: что является его источником?

Правильно. Для меня источник внутреннего голоса нравственности – Бог.

Понимаю. А для меня этот голос – компонент нашей нравственной природы, возникшей в результате эволюции.

Конечно, и, возможно, Бог дал нам эту нравственную природу посредством эволюции.

Значит, мы пришли к некоему высшему неизвестному?

Да, это так.

* * *

Фрэнсис Коллинз нравится мне, я его уважаю. Этот человек отважно обратился к самым глубоким жизненным вопросам, подступил к самому краю пропасти, осмотрелся и поступил так, как счел нужным. Это не мой путь, но воистину только его собственный. Именно в этом случае убеждения носят в высшей степени личный характер, это и есть верообусловленный реализм. Окончательных ответов на вечные вопросы нет.

В чем же заключается смысл жизни в условиях столь фундаментальной неопределенности? Неважно, верующий вы или скептик, смысл жизни здесь. И сейчас. Он в нас и вне нас. Он в наших мыслях и в наших поступках. В нашей жизни и в нашей любви. В наших семьях и в наших друзьях. В наших сообществах и в нашем мире. Он в смелости наших убеждений и в характере наших обязанностей. Надежда вечна независимо от того, вечна жизнь или нет.

Распространенный миф, который большинство людей воспринимает на интуитивном уровне, гласит, что существует обратная зависимость между уровнем интеллекта и верой: по мере роста интеллекта суеверность и вера в магию снижаются. Но в действительности дело обстоит иначе, особенно если направиться к верхнему краю спектра IQ. Среди представителей таких профессий, где у всех IQ выше среднего (среди врачей, юристов, инженеров и т. д.), не прослеживается зависимость между интеллектом и достижениями, так как на этом уровне в игру вступают другие переменные, определяющие карьерные результаты (честолюбие, распределение времени, социальные навыки, связи и знакомства, везение и т. д.). Так и в тех случаях, когда люди сталкиваются с утверждениями о том, в чем они разбираются слабо (а для большинства людей такими будут почти все утверждения), интеллект обычно не влияет на формирование убеждений с единственным исключением: как только человек приобретает некие убеждения, то чем он умнее, тем успешнее находит этим убеждениям логическое обоснование. Таким образом, разумные люди верят в странное и непонятное потому, что владеют искусством защиты убеждений, к которым пришли по «неразумным» причинам.