История груди - читать онлайн книгу. Автор: Мэрилин Ялом cтр.№ 8

Этот обмен ролями, когда кормящая мать кормит своего родителя, а не своего ребенка, был увековечен специальным храмом, посвященным богине дочерней почтительности. Много веков спустя, в эпоху ориентированного на классический мир Возрождения, эта тема была связана с христианской добродетелью милосердия и стала темой для многих произведений искусства ^[29]. И что интересно: во всех этих работах, которые я видела, родитель сменил пол. Мать превратилась в отца, что внесло нотку инцеста в эту историю (илл. 12).

К тому времени, когда Плиний внес свою лепту в легенду о римском милосердии, материнское грудное вскармливание определенно выходило из моды в римских семьях. Плиний с ностальгией обращается к тем временам, когда римские дети впитывали гражданские добродетели с молоком матери, а не отправлялись к кормилицам. Он и Тацит (56–120 гг.) советовали женщинам Римской империи заглянуть в прошлое, когда «каждое дитя человеческое… находилось не в задней части дома в комнате купленной кормилицы, а у груди своей матери и в ее объятиях» ^[30]. Судя по всему, этот совет не услышали матроны эпохи позднего Рима, которые с радостью передавали своих детей на руки кормилиц и служанок. От более раннего эпоса, посвященного грудному вскармливанию, остались только легенды о волчице и о почтительной дочери. Римские матери очистились от грехов спустя много времени после того, как они прекратили кормить грудью своих детей.

12. Жан Гужон. «Дочернее милосердие». Середина XVI века. Первоначально в римской истории «Дочернее милосердие» говорилось о дочери, кормившей грудью свою мать, сидевшую в тюрьме. Интерпретация эпохи Возрождения заменила мать отцом, внося в эту историю гетеросексуальную нотку инцеста.

Когда мы рассматриваем иудейский мир, который возник раньше древнегреческого и древнеримского миров и существовал одновременно с ними, мы вынуждены опираться практически исключительно на литературные источники — на Библию, а не на изваяния, — так как закон Яхве недвусмысленно запрещал создавать скульптуры. Первые главы Книги Бытия рассказывают нам, что Адам и Ева были нагими в Эдемском саду, «но они не испытывали стыда друг перед другом» (Книга Бытия 2: 25). Лишь после того, как они нарушили запрет Бога и съели плод с Древа Познания добра и зла, «и открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги» (Книга Бытия 3: 7). В этот момент они сшили вместе фиговые листья и прикрыли чресла. Нет никаких специальных упоминаний о том, что Ева прикрыла свою грудь.

В иудейской Библии женщины ценились прежде всего как сосуды создания новой жизни. Как только Бог избрал патриарха Авраама отцом всего народа Израиля, главной обязанностью женщин стало продолжение рода. Разумеется, некоторыми библейскими женщинами восхищались из-за их красоты, верности или рассудительности, или даже из-за их храбрости. Но в целом материнство было их главным достоинством и уделом. Как и во многих ортодоксальных иудейских (и мусульманских) семьях в наши дни, женщина становится настоящей женщиной, только родив сына.

Иудейская озабоченность продолжением рода нашла свое выражение в часто повторяющемся пожелании: «Плодитесь и размножайтесь». Это пожелание и приказ как для женщин, так и для мужчин. Иудейский ученый Давид Биале (David Biale) видит сходство между благословениями грудей и чрева матери, содержащимися в Книге Бытия, и культами плодородия соседей израелитов — ханаанцев. Он подозревает здесь влияние ханаанских богинь, таких как Астарта (Иштар) и Анат, «чьи изображения отличаются выдающимися вперед грудями…» Эти богини называются в одном ханаанском тексте «кормилицами богов». Есть также упоминание о «божественных грудях, грудях Астарты и Рахам» ^[31].

Священные груди, которые встречаются в раннем иудаизме, напрямую связаны с Самим Господом. Эль Шаддаи, имя Бога, которое всегда ассоциируется с пожеланиями плодородия, означает что-то вроде «Бог (Эль) с грудями» или «Бог, который кормит грудью» ^[32]. Даже если эти слова следует понимать исключительно как метафору, это очевидный захват мужчиной сугубо женского основного атрибута. Бог может одновременно рассматриваться как мужчина и как женщина, выходя за узкие рамки человеческой половой принадлежности.

Продолжение рода занимало в раннем иудаизме такое же место, как и в языческих религиях. И груди, как и чрево, открыто прославлялись. Сарра, жена Авраама и мать иудейского народа, рассмеялась от радости, родив в преклонном возрасте Исаака, и воскликнула: «Кто сказал бы Аврааму: „Сарра будет кормить детей грудью?“» (Книга Бытия 21: 7). Анна, мать будущего судьи Самуила, отказалась отправиться в паломничество для ежегодного жертвоприношения до тех пор, пока не отлучит своего сына от груди, а это два-три года (Первая Книга Царств 1: 21–22). Позже в Талмуде будет сказано, как долго все иудейские женщины должны кормить младенцев: «Младенец сосет грудь двадцать четыре месяца… Нельзя сокращать продолжительность грудного вскармливания, иначе младенец умрет от жажды» ^[33]. В случае необходимости мать могли заменить кормилицы или ребенку давали молоко овцы, козы или коровы.

Библейскому мужу предлагалось получать удовольствие от грудей своей жены: «Наслаждайся твоей юностью с женой твоей… Груди ее да упоят тебя во всякое время». Но его предупреждали: «И для чего тебе… обнимать груди чужой?» (Книга притчей Соломоновых 5:19–20). Тот, кто следовал этому совету, мог надеяться на благословение и законное потомство, награду за моногамную сексуальность.