Иудейские древности. Иудейская война - читать онлайн книгу. Автор: Иосиф Флавий cтр.№ 440

3. Их ответ гласил: условий от него принять не могут, так как они клялись не делать этого никогда и ни в каком случае; но они просят его дать им свободно пройти через обводную стену вместе с женами и детьми. Они пройдут в пустыню и оставят ему город. Возмущенный тем, что они, находящиеся в положении пленников, диктуют ему еще условия, как победители, Тит велел объявить им через вестника: ни один перебежчик не будет принят отныне, да не надеется никто на милость, ибо он не пощадит никого. Пусть они сопротивляются всеми силами и спасутся, как знают, он же будет действовать теперь только по законам войны. Одновременно с тем он приказал солдатам жечь и грабить город. Однако в тот день они еще выжидали; но на следующий день они подожгли архив, Акру, здание совета и часть города, называвшуюся Офлой. Огонь распространился до дворца Елены, стоявшего в середине Акры, и на пути истребил также отдельные дома и целые улицы, наполненные телами умерших от голода.

4. В тот день явились к Цезарю с просьбой о помиловании сыновья и братья царя Изата в сопровождении многих знатных граждан. Как ни был Тит восстановлен против всех оставшихся еще иудеев, он все-таки не мог изменить своему характеру и принял их, приказав лишь на первых порах содержать их всех под стражей. Впоследствии он сыновей родственников царя повел в оковах в Рим в качестве заложников.

1. Мятежники бросились теперь в царский дворец, где многие, ввиду его укрепленного положения, держали на хранении свои сокровища, выгнали оттуда римлян, уничтожили всю скопившуюся там чернь, около 8400 человек, и разграбили имущество. Из римлян они двух взяли в плен живыми, одного конного и одного пешего солдата. Последнего они сейчас же убили и поволокли по всему городу, словно желая в лице этого одного человека отмстить всем римлянам; всадник же, обещавший дать им полезный совет для их спасения, был приведен к Симону. Но так как он здесь не знал, что сказать, то и был предан в руки одного предводителя по имени Ардалы для казни. Этот, скрутив ему руки за спину и завязав повязкой глаза, повел его вперед для того, чтобы обезглавить на виду римлян. Но пока иудей извлекал свой меч, пленник поспешно убежал к римлянам. Тит не мог позволить себе лишить его жизни после того, как он спасся от рук неприятеля, но считая бесчестием для римского солдата сдаться живым в плен, он приказал отнять у него оружие и исключить его из войска, что для человека с честью составляет большее наказание, чем смерть.

2. На следующий день римляне выгнали разбойников из Нижнего города и предали огню всю местность до Силоама. Хотя их и тешил вид горящего города, но вместе с тем не мало огорчало их лишение добычи, ибо мятежники все начисто опорожнили и отступили в Верхний город. Несчастье не приводило их к раскаянию; они, напротив, хвастали им, точно они достигли успеха. Глядя на горящий город, они заявляли, что теперь они спокойно и с радостью умрут, – умрут, ничего не оставив врагам, ибо народ погиб, Храм сожжен, а город объят пламенем. И теперь, когда дело доходило до крайности, Иосиф не уставал просить их спасти остаток города. Но, сколько он ни говорил об их свирепости и нечестии, сколько ни убеждал их спасти себя, – кроме насмешек ничего не достиг. Так как они, в силу своей клятвы, не могли сдаться римлянам, а оказать сопротивление тоже не были в состоянии, потому что оказались как бы заключенными в тюрьме, то желая убийствами, сделавшимися для них привычным делом, пресечь возможность побегов, они выходили поодиночке на окраину города и, прячась в развалинах, подкарауливали тех, которые хотели переходить к римлянам. Многие, которые, вследствие истощения от голода, не имели сил бежать от преследователей, были ими пойманы, убиты и брошены на съедение собакам. Но всякая другая смерть казалась им сноснее голодной, а потому и бежали они к римлянам, несмотря на то, что не имели никакой надежды на помилование; потому они добровольно давали убивать себя и кровожадным мятежникам. Ни одного свободного места не оставалось в городе, где бы не валялись жертвы голода и разбоя – все было покрыто их трупами.

3. Тираны, с их разбойничьей шайкой, возлагали еще надежды на подземные ходы, где, как думалось им, они останутся не разысканными до окончания войны, а после, когда римляне удалятся, они снова выйдут и убегут. Но это, конечно, была мечта: им не суждено было укрыться от Бога и римлян. В надежде на эти подземные ходы, они сами жгли еще больше, чем римляне. Тех, которые из горевших зданий спасались в мины, они беспощадно убивали и грабили их имущество, а если находили у кого-либо пищу, оскверненную хотя кровью, то и ее похищали и пожирали. Из-за грабежа они даже воевали друг с другом и, если бы не подоспело покорение, то они, кажется мне, в своем остервенении пожирали бы даже трупы.

1. Так как Верхний город, вследствие своего крутого положения, не мог быть взят без валов, Тит, в 20-й день лаоса, разделил войско по шанцевым работам. Тяжела была доставка леса, ибо для постройки прежних укреплений, как выше было сказано, вся окрестность города, на сто стадиев кругом, была совершенно обнажена. Все четыре легиона воздвигали свои сооружения на западной стороне города, против царского дворца, между тем как вспомогательные отряды и остальная масса войска работала вблизи Ксиста, моста и той башни, которую Симон построил как опорный пункт в борьбе с Иоанном и назвал своим именем.

2. В эти дни вожди идумеян тайно собрались вместе и совещались относительно перехода к римлянам; они послали из своей среды пять человек к Титу, с просьбой о помиловании. Тит подумал, что после ухода идумеян, составлявших большую военную силу, тираны тоже сделаются уступчивее, и потому, после долгого колебания, обещал им действительно помилование и отпустил послов обратно. Но Симон проведал про их приготовления к отступлению и немедленно казнил всех пять человек, бывших у Тита; предводителей же, в том числе и знатнейших из них, Якова сына Сосы, бросил в темницу, а простую идумейскую толпу, лишившуюся своих вожаков и оставшуюся беспомощной, приказал охранять и, кроме того, усилил еще охрану на стене. Тем не менее стражи не были в силах остановить побеги: сколько ни убивали, а все-таки беглецов было еще больше. Римляне принимали всех, так как Тит, по кротости своей, оставлял без исполнения свои прежние угрозы, а солдаты, из пересыщения и надежды на прибыль, удерживались от убийств. Ибо только одиноких людей римляне пропускали мимо, всю же остальную массу они продавали с женами и детьми за бесценок как вследствие многочисленности рабов, так и незначительного числа покупателей. И хотя Тит приказал объявить, чтобы никто не переходил сам один, а брал бы с собою свои семейства, тем не менее он принимал и явившихся поодиночке. При этом он все-таки учредил суд, который выделял из перебежчиков людей, достойных наказания; несметное же множество было продано в рабство. Из числа простых жителей было помиловано и отпущено на свободу, куда кому угодно было, свыше 40 000.