Иудейские древности. Иудейская война - читать онлайн книгу. Автор: Иосиф Флавий cтр.№ 244

Когда же мы двинемся на них, то сумеем умерить их пыл, причем наше мужество возрастет по мере того, как они в битве будут падать духом. Ведь мы вовсе не понесли уже столь крупного урона, да и постигшее нас бедствие вовсе не является, как готовы думать некоторые, знаком гнева Предвечного на нас. Вся эта неудача – дело простого случая. Если же все это случилось по желанию Господа Бога, то ясно, что теперь и прекратилось по Его желанию, ибо Он удовлетворяется прошедшим; если бы Он и дальше думал наказывать нас, то не изменил бы теперь Своего решения. А что сам Господь желает этой войны и считает ее справедливою, это видно из следующего: в то самое время, когда многие в стране погибли от землетрясения, все солдаты остались невредимыми и все вы спаслись, так что тем самым Предвечный показал вам, что, если бы вы двинулись в поход всем народом, с детьми и женами, никто из вас не потерпел бы никакого урона. Имея все это в виду, особенно же памятуя, что в Господе Боге вы имеете всегдашнего заступника, вы теперь смело и спокойно можете выступить против тех, кто нечестив к друзьям, кто вероломен в битвах, кто насильствен по отношению к послам и кто всегда был побеждаем вашею доблестью».

4. После этой речи иудеи почувствовали больше храбрости вступить в бой. Ирод же совершил установленные жертвоприношения и быстро двинулся на арабов, перейдя через реку Иордан. Затем он расположился лагерем вблизи врагов, имея в виду занять лежавшее между ним и неприятелями укрепление, которое считал полезным для себя как в случае быстрого начала битвы, так и в том случае, если бы дело затянулось, так как у него был бы в распоряжении укрепленный стан. Так как и арабы рассчитывали таким же точно образом, то произошел бой из-за крепости. Сперва завязалась перестрелка, затем большие толпы вступили между собою в рукопашный бой, причем порядочное число людей пало с обеих сторон, и наконец арабы были побеждены и отступили.

Это тотчас же сильно воодушевило иудеев; Ирод же, понимая, что войско арабское теперь решится скорее на все другое, только не на бой, начал храбро срывать их укрепления и двинулся вперед с целью овладеть их лагерем. Таким образом, враги были принуждены биться и выступили в беспорядке и робко, потеряв всякую надежду на одержание победы. И все-таки они вступили в бой, уповая на свое большинство и побуждаемые к тому необходимостью. Произошла ожесточенная битва, в которой пало немало людей с обеих сторон. Под конец, однако, арабы были обращены в бегство. При этом началась страшная резня среди бегущих, потому что они не только умирали от руки врагов, но сами губили друг друга, ибо при массе и беспорядочности беглецов последние топтали друг друга или ранили себя своим же собственным оружием. Таким образом их пало около 5000 человек, остальная же масса врагов поспешно бежала в (какое-то) укрепление, где ей, однако, представлялось мало надежды спастись вследствие недостатка в съестных припасах, особенно же в воде. Преследовавшим их иудеям не удалось проникнуть вместе с ними в крепость; поэтому они окружили ее и отрезали к ней решительно всякий доступ, не впуская и не выпуская из нее никого.

5. В такой крайности арабы отправили парламентеров к Ироду, чтобы переговорить с ним об условиях сдачи, а также (вследствие ужасной жажды) с предложением каких угодно условий, лишь бы он дал им воды. Однако царь не принял ни послов, ни выкупа за пленных, ни другого чего-либо, потому что намеревался наказать их за все несправедливости, нанесенные ими иудеям. Таким образом, побуждаемые недостатком всего прочего и особенно жаждою, некоторые арабы вышли из крепости, отдались в руки врагов и дали связать себя. Так в течение пяти дней отдались в плен около четырех тысяч человек; на шестой день все остальные решили сделать из крепости нападение на врагов и вступить с ними в бой, предпочитая пасть на поле брани в случае необходимости, чем бесславно погибать поодиночке. Решив это, они вышли из укрепления, но не могли долго биться и храбро сопротивляться, потому что были утомлены душою и телом и видели благодеяние в смерти и позор, если бы остались в живых. В этой первой битве пало около семи тысяч человек. После такого удара арабы окончательно утратили все свое прежнее мужество. В таком бедственном положении арабы, изумляясь военному искусству Ирода, добровольно подчинились ему и признали его правителем своего народа. Ирод, очень радуясь своим успехам, вернулся в свою страну, где его сильно превозносили за этот его доблестный подвиг.

1. После того как Ирод устроил дела свои вообще хорошо и во всех отношениях гарантировал себя, он подвергся опасности сразу потерять все, так как Цезарю удалось победить Антония в сражении при Акции. Тогда изменилось положение не только самого Ирода, но вместе с тем также всех его друзей и врагов, потому что казалось невероятным, чтобы Ирод остался теперь безнаказанным вследствие его столь тесной дружбы с Антонием. Друзья Ирода перестали уповать на возможность поддержки с его стороны, что же касается его врагов, то они делали вид, будто соболезнуют ему, а в тайниках души своей лелеяли надежду на перемену к лучшему. При таких обстоятельствах Ирод считал полезным избавиться от Гиркана, в котором видел единственного себе соперника, имеющего право на царский престол; при этом он рассчитывал, что, если он сам (Ирод) удержится и избегнет грозящей опасности, в настоящем положении дел для него будет выгоднее, если не найдется человека, имеющего больше прав на царский престол, чем он сам, если же придется потерпеть от Цезаря, то он все-таки считал более целесообразным избавиться от Гиркана, не желая, чтобы последний стал его преемником по престолу.

2. Пока царь обдумывал это дело, с другой стороны, ему само собою представился повод привести его в исполнение. Вследствие мягкости своего характера Гиркан ни в это, ни в другое время не желал интриговать и вообще касаться политики, удовлетворяясь тем положением, которое дала ему судьба. Между тем отличавшаяся честолюбием и постоянно рассчитывавшая на поворот дел Александра стала теперь уговаривать отца своего (Гиркана) не допускать, чтобы Ирод навсегда продолжал свои беззакония относительно членов своей семьи, но воспользоваться случаем и в уповании на лучшее будущее постараться гарантировать себе безопасность. Поэтому, уговаривала она, нужно о всем написать правителю арабскому, Малиху, и просить его принять их к себе и дать им безопасное убежище, ибо, если по их удалении дела Ирода примут такой оборот, как они должны принять вследствие вражды к нему Цезаря, им одним будет принадлежать законное право на престол как по их происхождению, так и вследствие расположения к ним народной массы. Первоначально Гиркан не обращал на эти слова никакого внимания, но когда Александра, в пылу своего честолюбия и женской настойчивости, не переставала уговаривать его денно и нощно и всегда указывала ему на подходящий момент и на козни Ирода, старик наконец решился вручить одному из преданных друзей своих, некоему Досифею, письмо, где он просил араба прислать ему всадников, которые могли бы взять их и проводить до Асфальтового озера, отстоявшего от пределов Иерусалима на расстояние 300 стадиев. Гиркан потому доверил это письмо Досифею, что он был предан ему и Александре и к тому же имел немало поводов быть враждебным Ироду. Дело в том, что Досифей приходился родственником казненному Иродом Иосифу и братом тех, которые в Тире были раньше перебиты Антонием. Впрочем, все это не побудило Досифея оставаться верным Гиркану, но, предпочитая снискать себе милость царя, он передал письмо Ироду. Последний похвалил его за расположение и приказал ему довести дело до конца, а именно вновь запечатать письмо, доставить его Малиху и получить от него ответ, потому что Ироду очень хотелось узнать при этом случае мнение Малиха. Досифей старательно исполнил поручение, арабский же правитель ответил, что готов принять к себе Гиркана и членов его семьи, равно как всех его единомышленников из иудеев, и обещал прислать рать, которая могла бы эскортировать их, причем обещал всякую поддержку, в чем бы иудеи ни нуждались. Получив и это письмо, Ирод немедленно послал за Гирканом и спросил его, не заключил ли он союза с Малихом. Когда же Гиркан стал отрекаться, он в заседании синедриона предъявил ему письмо и затем велел казнить его.