Великие завоевания варваров - читать онлайн книгу. Автор: Питер Хизер cтр.№ 136

Нельзя сказать, что это далось ему легко. Лишь в 950 году Оттону удалось окончательно подчинить себе мятежных герцогов и устранить родственников, претендующих на престол. Он также весьма эффективно продолжил одно из главных дел своего отца – экспансию на восток. Оттон отправился в успешный поход на Италию в 951 году, захватив большую часть ее северных и центральных регионов. Это показало, что теперь он стал самым влиятельным правителем в землях латинского христианства, и этот статус он подтвердил, нанеся сокрушительное поражение язычникам мадьярам в битве на реке Лех в 955 году. Теперь он обрел славу верховного владыки и идеологическую легитимность, поскольку, разумеется, сам Бог позволил ему разбить язычников, с которыми не смогли справиться другие христианские правители. Вооружившись этими аргументами, Оттон был твердо намерен убедить папу короновать его как императора. В 961 году начался 2-й Итальянский поход, после которого, в 962 году, его желание сбылось. Появилась третья империя в истории второй половины 1-го тысячелетия. Основанная изначально на унаследованных от отца Оттона землях в Саксонии, империя эта была по существу близка каролингской, фактически став прямой наследницей Восточно-Франкского королевства IX века ^[466].

Франкские империи в Северной Европе господствовали в том числе в крупных регионах Западной и Западно-Центральной Европы между 500 и 1000 годами. Они не отличались такой стабильностью, как их римская предшественница, твердая власть императоров сменялась периодами продолжительного политического хаоса (650–720 и 850–920 годы). И все это происходило потому, что все три империи основывались на более слабой государственной структуре. В Римской империи местная власть была сосредоточена в руках региональных элит, но при этом центральный аппарат сохранял основные рычаги влияния. Они имели право требовать налоги с самого крупного сектора экономики – сельского хозяйства – и получать значительные ежегодные поступления. Эти доходы шли на содержание профессиональной армии, госаппарата и государственных законодательных структур (на сами законы и судопроизводство), которые были средоточием легитимности в римском мире. При всех своих ограничениях и недостатках (а таковых было множество) Римская империя обладала довольно крупным государственным аппаратом для своей эпохи. Три Франкские империи второй половины тысячелетия существенно отличались друг от друга, но ни одна из них не взимала налоги систематически, чтобы поддерживать многочисленную профессиональную армию. Основой их военной мощи были воины-землевладельцы в подвластных им регионах. Иногда мужчин можно было вынудить пойти на военную службу, но обычно за нее требовалась та или иная награда. И поскольку все эти поздние правители не пополняли каждый год свою казну благодаря развитой налоговой системе, богатство постоянно утекало из центра империи в карман землевладельческой элиты.

Как уже было замечено, три Франкские империи второй половины 1-го тысячелетия образовывались тогда, когда сложившиеся обстоятельства благоприятствовали хищнической политике военной экспансии. Полученные таким образом доходы позволяли правителям (будь то Меровинги, Каролинги или Оттониды) вознаградить своих сторонников и не понести при этом никаких финансовых потерь. Однако стоило прекратиться экспансии, как тут же возвращалась политическая раздробленность, когда средства снова начинали утекать из центра, ресурсы которого более не пополнялись ^[467]. Как мы увидим, этот аспект политической жизни франков второй половины 1-го тысячелетия сыграет важную роль в дальнейшей трансформации варварской Европы и также во многом объясняет неровный, прерывистый характер франкского империализма. Тем не менее, глядя на события тех лет со стороны, можно с уверенностью сказать о появлении и существовании в тот период доминирующей западноевропейской силы, чье влияние распространялось на многие регионы континента. И разумеется, именно взгляд со стороны – то есть точка зрения варваров в остальной части Европы – будет интересовать нас в последующих главах этой книги. Но прежде чем мы приступим к подробному рассмотрению реакции прочих членов европейского сообщества на новый стимул к развитию, порожденный появлением североевропейской империи, а также характера сопутствующей ему экспансии, необходимо коснуться еще двух важнейших преобразований древнего мирового порядка.

Первое произошло приблизительно в то же время, что и возвышение первой династии франков – Меровингов. Их империя, как мы видели, простиралась от Атлантики до Эльбы, и, если мы сравним этот регион с преобладающими зонами развития в Европе в VI веке, станет очевидно, что его протяженность к востоку от реки Рейн практически полностью повторяла старые границы периферии Римской империи – внутренней и внешней, – которая сохранила определенную преемственность германской материальной культуры и соответствующих ей уровней социально-политической организации во времена падения Римской империи. Это крайне важный момент, который легко упустить из виду, поскольку он затрагивает области Европы, история коих практически (или вовсе) не освещается в сохранившихся исторических источниках. Однако их значимость бросается в глаза сразу, даже после краткого обзора археологических остатков.

В позднеримскую эпоху преимущественно германские внутренняя и внешняя периферии Римской империи включали в себя значительные территории, протянувшиеся преимущественно с северо-запада на юго-восток Европы. На севере ее ширина составляла приблизительно тысячу километров, от восточного берега Рейна до земель сразу за Вислой. На юге она еще немного расширялась – 1300 километров от Железных Ворот до западного берега реки Дон (карта 15). Народности, населявшие эту территорию, характеризовались довольно высокой плотностью и быстрым ростом населения, сравнительно развитым сельским хозяйством, связью с Римской империей и наличием материальных культур, которые, как правило, включали в себя значительное количество искусно изготовленных металлических предметов и керамических изделий. К VI веку культурный коллапс распространился почти на весь регион. На Украине и в Южной Польше это произошло, когда распались черняховская и южная пшеворская системы, в начале V века. В Средней Польше коллапс можно датировать примерно 500 годом, в Померании близ Балтики – 500–525 годами. В регионе между Эльбой и Зале полный коллапс произошел в самом конце VI века; между Эльбой и Одером нет никаких признаков того, что германское превосходство сохранилось и в VII столетии. К югу от этого региона, в Богемии и Моравии, резкий спад в количестве остатков германского типа наблюдается в V–VI веках, за которым следует полное их исчезновение в середине VI – начале VII века. К 700 году характерные стили традиционной германской материальной культуры сохранились исключительно на территориях к западу от Эльбы (см. карту 15) ^[468].