В тени меча. Возникновение ислама и борьба за Арабскую империю - читать онлайн книгу. Автор: Том Холланд cтр.№ 64

Но покров рассказывал только часть истории. Изображение императора – юного и любимого Христом мечтателя, который в счастливом 534 г. одержал верх над вандалами, – закрывал усохший труп 83-летнего старика. Между образом императора во всем блеске своего величия, повелителя большей части Средиземноморья, и мрачной реальностью протянулась бездонная пропасть. По мнению критиков Юстиниана, которых – за закрытыми дверями, конечно, – было немало, исцеление императора оказалось таким же опасным, как и болезнь. В Италии, к примеру, хотя его сторонники отрицали это с пеной у рта, его «победа» сделала полуостров намного менее римским, чем он был при Теодорихе. Два десятилетия утомительных и кровавых усилий сбросить остготов привели к ликвидации консульства, бегству практически всех сенаторов в Константинополь, а зимой 550 г. – это было самым шокирующим из всех разрывов с прошлым – полному, хотя и временному обезлюдению Рима. Со времен Ромула Вечный город не был таким пустым, брошенным траве и болотам. Такая победа не слишком отличается от поражения. Почему же тогда Юстиниан так упорно к ней стремился? «Потому что он был кровожаден и жесток по природе»⁴⁶, – утверждали некоторые. Тот факт, что во время его правления весь мир был залит кровью⁴⁷, объяснялся не его отчаянной борьбой с тяжелыми обстоятельствами, а тем, что он, оказывается, являлся посланником ада. Даже то, что он бесконечно жег ночами масло и напряженно работал, трактовалось как свидетельство не его преданности римскому народу, а его дьявольской природы. Один слуга поведал, что видел Юстиниана однажды ночью без головы, другой – что лицо императора неожиданно превратилось в бесформенный кусок плоти. Значит, этот человек может быть только демоном⁴⁸.

Понятно, что сторонники этой теории затачивали топоры⁴⁹. Юстиниан и в лучшие времена никогда не пользовался популярностью среди традиционной элиты, и он вряд ли вырос в их глазах, принимая отчаянные меры по ликвидации бюджетного дефицита. В нем не было ничего инфернального, считали загнанные в угол неплательщики налогов, если не считать его «жадности». Тем не менее нужно ли верить, что имперский трон действительно занят «властелином демонов»⁵⁰, чтобы опасаться распахнутых настежь ворот ада? Зороастрийские священнослужители были не в одиночестве, предупреждая свои паствы, что в титанической смертельной борьбе между добром и злом наступит конец времен. То же настроение (смесь страха и надежды), которое вдохновило Маздака на заявление, что горизонт не так уж далеко, что великая кульминация всего сущего приближается, посещало и христиан. Сам Христос говорил своим ученикам, чего ждать: Его собственного возвращения, «как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада»⁵¹; Его суда над живыми и мертвыми; наказания нечестивых и вознаграждения праведников. Когда же это все будет? Этого не знает никто, даже ангелы. Тем не менее верующие узнают о приближении Судного дня по определенным знамениям: «восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам: все ж это – начало болезней»⁵².

После правления Юстиниана такое пророчество казалось более чем тревожным. Чума после своей первой опустошающей вспышки так и не прекратилась. Нанося удары в разное время в различных местах, вроде бы без какой-либо системы, она создавала устойчивое ощущение опасности. «Из-за ее постоянных возвращений, – писал юрист из Антиохии, – я потерял в разные времена детей, жену и многих родственников, не говоря уже о слугах – и в городе и деревне»⁵³. Со временем он потеряет еще и внука. Аналогичные истории повторялись по всей империи и за ее пределами. Однако чума была только одним из предвестниц конца света, посланных римскому народу. До появления болезни – еще в 536 г. – странное пылевое облако погрузило мир во тьму на месяцы. В декабре 557 г. Константинополь потрясло ужасное землетрясение, такое сильное, что следующей весной рухнул купол Айя-Софии. На его восстановление нужны были годы ремонта. В 559 г. армия варваров перешла по льду Дунай и проникла так глубоко на юг, что угроза нависла над Грецией и самой столицей. Константинополь был спасен от казавшегося неминуемым разрушения только благодаря поспешному отзыву Велизария из отставки. Престарелый генерал, став немощным, не утратил способности одерживать победы. В других местах со стремительным наступлением варваров справиться было труднее. Многочисленные группы мигрирующих крестьян – славяне – начиная с 540-х гг. проникали на Балканы. Из-за Дуная угрожали особенно жестокие дикари – степные кочевники авары. Но самым деморализующим было наступление на Италию бритоголовых и длиннобородых людей, которые называли себя лангобардами (ломбардами). Им с воистину удивительной быстротой удалось отобрать у Константинополя с таким трудом завоеванный полуостров. Прошло меньше десяти лет после смерти Юстиниана, и имперский контроль был ограничен нешироким коридором между Равенной и Римом. Так много крови, так много разрушений, и все зря.

Как можно было объяснить подобные катастрофы? С одной стороны, очень просто. До кочевников чума по большей части не добралась. Поэтому, откуда бы они ни появились – из-за Дуная или с Альп, – они были намного многочисленнее, чем местные гарнизоны. Даже Велизарий, защищавший Константинополь, сумел собрать лишь несколько сотен ветеранов и был вынужден полагаться на отряды крестьян и блеф. В других местах, несмотря на упорство, с которым Юстиниан вкладывал доходы в сооружение крепостей на границах империи, даже самые прочные стены оказывались бесполезными без людей. Всадники варваров снова и снова вторгались на территории римлян. Они скакали мимо неубранных полей и покинутых деревень. Большие территории империи были совершенно безлюдными⁵⁵.

Все это давно предсказывали. Не один Христос говорил о том, каким будет конец мира. Еврейские пророки и христианские святые тоже предвещали нападение на людей Бога в последние дни страшных диких орд, «как туча, чтобы покрыть землю»⁵⁶. Этим ордам в Библии даны зловещие названия: Гог и Магог. Намека на мрачную тайну во всем этом (мир становился все более христианским, а варвары являли собой нешуточную угрозу) было достаточно, чтобы вызвать горячие дебаты. Кто такие Гог и Магог? Где они находились? Почему не материализовались до самого конца времен? Ответы на эти вопросы были неожиданно найдены в биографии Александра Великого. Историки давно знали, что великий завоеватель в ходе своих передвижений по миру открыл горный перевал на краю мира, который он закрыл «железными воротами»⁵⁷. Много веков история изменялась и дополнялась. Ко времени Юстиниана уже имелись представления о том, что ворота отделаны бронзой, а народы, которых они удерживают, – это Гог и Магог, и Александр, на которого снизошел дух Всевышнего⁵⁸, построил ворота по подсказке ангела.

Для христиан Александрии это были не такие уж плохие новости. Они получали доказательство того, что основатель их города, несмотря на свою прискорбную склонность к рогам языческого демона, все же стал самопровозглашенным слугой Бога⁵⁹. Однако в общем и целом выводы оказались тревожными. Было трудно, когда варвары собирались у стен Константинополя, и весь мир, казалось, пришел в движение, не сделать очевидного заключения: появилось еще одно предзнаменование конца света. Люди опасались, что ворота Александра начали постепенно разрушаться. А за ними ждали возможности напасть на мир Гог и Магог – демоны настолько страшные, что они пили кровь младенцев и закусывали котятами. В ожидании таких захватчиков кто может знать, какова будет судьба мира?