Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Чиков cтр.№ 136

В кабинете воцарилась мертвая тишина. Словно не уловив смысла сказанного начальником нелегальной разведки, генерал задумчиво посмотрел на него, потом ответил:

— Мое мнение и мнение Короткова позволяет нам сделать вывод, что Макса надо отзывать из Италии.

— Теперь мне понятно, откуда дует ветер, — тихо, словно для самого себя, промолвил Тишков.

— О чем вы?.. О каком ветре говорите? — вспылил опять Рясной.

— О холодном, разумеется. Теперь мне понятно, с чьей стороны он дует.

— Что вы все какими-то аллегориями выражаетесь?!

— Да нет, Василий Степанович, это не аллегория, это мое удивление в том, что вы почему-то легко согласились с мнением Короткова. Я считаю, это неправильно.

Рясной слегка побагровел. Потом, махнув рукой, проворчал:

— Ладно, пусть Макс пока работает… А там посмотрим, куда задует ветер…

Но «смотреть» генералу Рясному не пришлось: через две недели его как любимца бывшего министра Игнатьева, вместе с ним состряпавшего отвергнутую Сталиным операцию «Стервятник» по ликвидации президента Югославии, отстранили от должности начальника внешней разведки. Вместо него Берия назначил исполняющим обязанности Александра Короткова.

Теодоро опасался, что после собственных признаний в том, что он мог попасть в поле зрения вражеских спецслужб, его могут теперь откомандировать в Советский Союз. Но все обошлось: Центр поздравил его с сорокалетием и наградил ценным подарком. Вдохновленный непрекращающейся заботой Москвы о его безопасности, он, несмотря на то что вынужден был по указанию руководства внешней разведки отказаться от работы с агентурой, продолжал регулярно, один раз в месяц, направлять документальные сведения политического характера. Теодоро получал их не только из первых уст дипломатов, но и от высоких должностных лиц итальянского правительства и Ватикана.

Высокую оценку в Центре получил его отчет о поездке в Югославию.

Из донесения Теодоро Кастро:

«…26 апреля я выехал на машине в Белград, прихватив с собой мешок высшего качества кофе для президента Югославии. Остановился в отеле «Мажестик». На другой день меня как дуайена приняли руководители протокольного отдела югославского МИДа Маринович и Смолядка. Получив от них инструкцию о процедуре представления верительных грамот, я посетил в отеле временного поверенного в делах Мексики Хорхе де ля Вега и поверенного в делах Аргентины Ферро. Вечером по приглашению японского посла я побывал на приеме, где мне удалось встретиться и переговорить в неофициальной обстановке с приглашенными руководителями Югославии Джиласом, Моше Пьядом и Ранковичем.

На другой день после вручения верительных грамот в ресторане отеля «Мажестик» был устроен торжественный обед, на котором присутствовал и президент Югославии Тито. Он был в прекрасном настроении, много шутил, пил сливовицу, хвалился, что в стране ожидается по прогнозам хороший урожай всех сельскохозяйственных культур и что часть урожая югославы готовы продать другим государствам. Зацепившись за это предложение, я попросил Смолядку организовать мне личную встречу с Тито в пределах четверти часа. Через десять минут Смолядка сообщил, что президент готов принять меня на следующий день в 11 часов в Белом Дворце.

Ровно в одиннадцать я, Смолядка и личный фотограф Тито вошли в кабинет президента. Вместе мы сфотографировались, а затем началась моя беседа с руководителем балканского государства.

Тито поблагодарил меня за мешок кофе «с моей плантации», который я подарил ему накануне. Я в свою очередь тоже выразил благодарность за радушный прием, который мне оказывали в предыдущие поездки югославские власти, наговорил ему кучу всяких любезностей. Говорили по-английски. Он говорил на этом языке медленно и плохо и часто переходил на сербский — переводил Смолядка.

Затем стали задавать друг другу вопросы. В основном были затронуты следующие темы: последствия смерти Сталина, положение Италии, Триестская проблема и положение в Латинской Америке.

На мой вопрос, как повлияет смерть Сталина на положение Советского Союза и на его политику по отношению к Югославии, Тито ответил следующее: «Смерть Сталина пришла вовремя, потому что его послевоенная внешняя и внутренняя политика завела СССР в тупик и привела страну к полной изоляции. Такая политика грозила крахом Советскому Союзу. После смерти Сталина не следует ожидать больших перемен, только в тактическом смысле эта политика может измениться».

Далее он заметил, что в ближайшее время разгорится острая борьба за власть между двумя «Б» — Берией и Булганиным. Эта борьба может привести даже к кровопролитию.

О Маленкове он выразился так: «Это очень сильная личность, он не сможет превратиться в Сталина и должен будет в конце концов уступить или Берии, или Булганину, в распоряжении которых находятся вооруженные силы. После смерти Сталина нападки на Югославию заметно уменьшатся, но страны-сателлиты продолжат клевету, обвиняя меня в том, что я — агент империалистов, предатель, палач и т. п.» Несколько раз он повторил это с кривой улыбкой: «Вообразите, я — предатель, я — шпион! Но я хочу только одного — жить в мире со всеми, даже с Советским Союзом, и пусть нас оставят в покое. Советскому правительству можно верить только на основе его дел, а не его словесных утверждений. Поживем, увидим!»

После этого Тито задал мне вопросы: каковы мои впечатления о политическом положении в Италии, какими будут результаты выборов в Риме, можно ли прийти к соглашению с итальянским правительством по поводу Триеста после выборов?

Политическое положение в Италии я обрисовал ему в юмористических тонах. Сказал, что де Гаспери находится в полном подчинении у Ватикана, который, в свою очередь, ненавидит «новую, свободную, прогрессивную» Югославию. Тито, мол, для Ватикана опаснее Сталина. Против урегулирования отношений с Югославией выступают итальянское правительство, Ватикан, монархисты, фашисты и социалисты, одним словом, все, кому не лень. Пока Югославия будет искать и добиваться согласия с Италией, будет идти на уступки, у нее мало шансов договориться. Италия понимает только язык силы и угрозы. Если христианские демократы одержат победу и сформируют свое правительство, у Югославии будет меньше шансов договориться с Италией. Тем более что итальянцы считают, что Югославия — это слабая, отсталая страна, что ее положение тяжелое из-за конфликта с Советским Союзом, поэтому время работает на них, и что рано или поздно они скомбинируют так, что навсегда останутся с Триестом.

Однако, если Югославия возьмет курс на твердую политику, итальянцы пойдут на уступки, и тогда можно будет заключить соглашение на основе компромисса. Для Запада Югославия — большая сила, в то время как Италия с военной точки зрения — пока пустое место.

По лицу Тито видно было, что мои похвалы по адресу Югославии и мое «пренебрежение» по отношению к Италии пришлись ему по душе. После получасовой беседы я поднялся, чтобы распрощаться, но Тито попросил, чтобы я остался. Я еще два раза поднимался чтобы уйти, но Тито просил повременить. Как потом заявил Велебит, которого я встретил на параде 1 Мая, Тито сказал ему, что от меня он услышал впервые глубокий и правильный анализ положения дел в Италии и в итало-югославских отношениях.