Гражданская война в Испании 1936-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Бивор Энтони cтр.№ 76

Генералиссимус Франко стал заложником собственной незамысловатой стратегии. В октябре сражение, цинично прозванное германскими дипломатами «боем быков» ^[475], породило радужные ожидания, а последовавшая затем неудача со взятием Мадрида – маниакальное упорство. Франко внушал Фаупелю, новому германскому поверенному в делах: «Я возьму Мадрид; после этого вся Испания, включая Каталонию, упадет мне в руки почти без борьбы». Фаупель так отозвался об этом заявлении: «Эту оценку положения я не могу назвать иначе, чем легкомысленной» ^[476].

После неудачи атак Варелы и неспособности подорвать бомбами боевой дух города у Франко оставалось три варианта действий. Первый – попытаться окружить Мадрид с северо-запада и по крайней мере лишить его воды и электроэнергии, поступавших со Сьерра-де-Гвадаррамы. Это стало первой целью националистов. Другой удар можно было нанести с востока, через реку Харама, с большого выступа к югу от столицы. Республиканская территория вокруг Мадрида походила на полуостров, уязвимый снизу, где тянулся коридор вдоль дороги на Валенсию. Там предполагалось второе наступление. Центральный фронт имел сложную конфигурацию вокруг Сьерра-де-Гвадаррамы и в провинции Гвадалахара, дававшую возможность нанести удар по дороге на Валенсию с северо-востока. В этом секторе наступление националистов начнется в марте 1937 года.

29 ноября 1936 года Варела начал первую серию атак на дороге на Ла-Корунью северо-западнее Мадрида. Целью было прорваться на другую сторону горной цепи, а потом повернуть на север, к столице. Эта первая атака 3 тысяч легионеров и марокканцев при поддержке танков, артиллерии и бомбардировщиков «Юнкерс-52» была направлена против сектора Посуэло. Республиканская бригада в беспорядке отступила, но контратака при поддержке танков Т-26 восстановила линию обороны. После этого обе стороны снова развернулись, чтобы усилить свои фронтовые порядки западнее Мадрида.

Как выяснилось, экипажи испанских националистов не очень умели воевать на немецких танках. «Необъяснимые танковые операции, – язвительно записал 2 декабря в своем военном дневнике фон Рихтхофен. – Немецкие танкисты едут в зону боев, а там в танки садятся испанцы, ездят на них, копаются в них». Отзывался он через четыре дня и о действиях республиканских ВВС: «Красные пилоты избегают оказываться в пределах досягаемости нашей ПВО» ^[477].

Рихтхофен, кузен знаменитого воздушного аса «Красного барона», был суров и заносчив и не любил ни немецких, ни испанских офицеров. Ему предстояло снискать недобрую славу разрушителя множества городов: Дуранго и Герники в Испании, а потом Роттердама, Белграда, Кании и Ираклиона на Кипре, целого ряда населенных пунктов СССР, и прежде всего Сталинграда, где погибло 40 тысяч мирных жителей.

Командовать Центральным фронтом у националистов был назначен генерал Оргас. Непосредственное командование осталось за Варелой, располагавшим 17 тысячами человек, распределенных по четырем колоннам.

16 декабря на этом участке, после двухдневной передышки, вызванной погодными условиями, снова началось наступление. Первой целью после массированного обстрела из 155-миллиметровых орудий стала деревня Боадилья-дель-Монте примерно в 20 километрах западнее Мадрида. Ее заняли той же ночью, после чего Генштаб в Мадриде, поняв, что речь идет не об отвлекающем ударе, а о крупном наступлении, отправил туда XI и XII Интербригады и большую часть танков Т-26 Павлова. XI бригада контратаковала Боадилью, но, прорвавшись туда, оказалась отрезанной. Националисты отошли, получив четко обозначенную цель для артиллерийского огня, а потом бросили в наступление свою пехоту. Интербригады устроили оборонительные позиции за толстыми стенами особняков богатых мадридцев. 19 декабря, после отчаянного сопротивления, вспыхнула кровопролитная рукопашная схватка. Назавтра Оргас остановил наступление, пройдя всего несколько километров: ему недоставало резервов, ибо численное превосходство было на стороне республиканцев.

Карл Ангер, один из сербов XI Интербригады, описывает приход в селение Махадаонда, южнее шоссе на Ла-Корунью, в начале боев. «Местечко было еще нетронутое, совсем некрасивое, грязноватое из-за бедности, но теплое, тихое, по-телячьи милое. Мы заполнили его своими войсками, обслугой, пушками, грузовиками, броневиками, всем, что таскает за собой воюющая армия. Тихая Махадаонда стала многолюдной, шумной и грязной, как в рыночный день. В первое утро после нашего ухода вражеские самолеты стали сбрасывать на деревню бомбы. Жители разбежались, побросав все имущество: скотину, свиней, неубранные постели, пустые дома… В первый вечер и в первое утро в Махадаонде еще была жизнь. В слабоосвещенных окнах домов виднелись загадочные силуэты испанских девушек. Но уже назавтра окна превратились в зияющие черные глазницы в скелетах домов. В деревне остались только бродячие собаки, снабженцы и отставшие, а также одна сумасшедшая. Она жутко вопила всю лунную ночь в пустом доме, и ее вопли отдавались пугающим эхом на мертвых, залитых лунным светом улицах» ^[478].

Хаос усугублялся ледяным дождем и зимней темнотой. Интербригады не располагали разведданными о неприятеле, не имели ни карт, ни компасов, а потому слепо блуждали, боясь вступить в бой со своими. Батальон начинал рыть окопы, но позже оказывалось, что он совершенно отбился от соседних подразделений. Положение ухудшали присущие Интербригадам языковые трудности. Ангер, серб в немецком батальоне, указывает на невероятное смешение национальностей и мотивов среди Интербригад. «В Махадаонде к нам прибился молодой доброволец, первый китаец в наших рядах. Назавтра – мы только начали ломать голову, как лучше приучить его к нашей сербской группе, – его уже увезли в тыл с обеими раздробленными ногами. Мы даже не успели спросить, как его зовут». Ангер добавляет, что «во всех Интербригадах, включая Первую (то есть XI), состояло много бывших русских белогвардейцев и их сыновей. Эти отчаянно скучавшие по родине русские эмигранты надеялись заслужить право на безопасное возвращение в СССР.

В конце декабря, получив подкрепление, Оргас приготовился возобновить свое прямолинейное наступление на прежнем направлении. Республиканский Генштаб успел за время передышки снова развернуть свои силы в секторе Посуэло-Брунете, правда, без координации, не позаботившись о подвозе припасов. 3 января 1937 года, стоило начаться наступлению националистов, правый фланг республиканцев беспорядочно бежал. Сначала левый фланг удерживал Посуэло в бою, «обернувшимся полнейшим хаосом». По словам Кольцова, «несмотря на весь героизм, наши части страдали от неразберихи, глупости, а то и предательства в штабах» ^[479].

После этого Варела сосредоточил почти весь огонь своих восьми орудийных батарей калибра 105 и 155 мм, а также танки и авиацию на этом пуэбло. Оборона республиканцев рухнула, и отступление части Модесто, бывшего 5-го полка, превратилось в бегство: в тумане люди полностью потеряли ориентацию. Генерал Миаха поручил 10-й бригаде разоружить всех беглецов. Утешало разве что уничтожение огнем 37-миллиметровых орудий русских бронемашин двух рот немецких легких танков. Превосходство советской бронетехники в Испании позднее принудило вермахт принять на вооружение более тяжелые танки.