Гражданская война в Испании 1936-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Бивор Энтони cтр.№ 36

Даже в разгар насилия лидеры всех партий и организаций делали все возможное для спасения людей. В Мадриде президент Асанья сумел спасти монахов из своего старого колледжа в Эскориале. Министр внутренних дел Гаранса спас Хоакина Руис-Хименеса ^[198]. Пассионария вступалась за многих, включая монахинь, так же поступал Хуан Негрин и многие другие. В Каталонии Компанис, Вентура Гассоль, Фредерик Эскофет и другие руководители Женералитата, ректор университета Пере Бош-Гимпера, вожак анархо-синдикалистов Хоан Пейро и другие громко осуждали убийства и помогли сотням возможных жертв бежать или покинуть страну. Так происходило не только в больших городах. Во многих городах поменьше и в деревнях гражданские губернаторы, учителя, мэры и прочие делали все возможное для защиты заключенных от самосуда, даже когда силы националистов уже стояли на пороге ^[199].

В общей сложности за период Гражданской войны в республиканской зоне набралось 38 тысяч жертв красного террора – почти половина из них погибла в Мадриде (8815) и в Каталонии (8352) весной-осенью 1936 года ^[200]. Когда волна расправ улеглась, республиканцы испытывали к ним смешанные чувства. Большинство чувствовало отвращение к казням: анархистка-интеллектуалка Федерика Монтсени говорила о «кровожадности, в которой раньше нельзя было заподозрить честного человека». Пассионария неоднократно вступалась за обреченных, но другие коммунисты относились к насилию фаталистически. Посол Сталина, как говорят, сказал, пожав плечами, что в такое время всегда всплывает пена ^[201]. Сомнительный довод, что насилие другой стороны было куда хуже, стал использоваться только в 1937 году, когда набрала силу республиканская пропаганда. Но разница в закономерностях насилия значила, наверное, даже больше, чем точное число жертв.

Убийства и репрессии в «белой» части Испании действительно подчинялись совсем другой закономерности. Понятие limpieza, «зачистка», стало важнейшей частью стратегии мятежа, и этот процесс начинался немедленно после занятия той или иной области.

В инструкциях генерала Молы по марокканской зоне от 30 июля войскам приказывалось «уничтожать левые элементы, коммунистов, анархистов, профсоюзников, масонов, других» ^[202]. Генерал Кейпо де Льяно, характеризовавший свое движение как «чистку испанского народа», не перечислял «враждебных партий», а просто называл врагом любого, кто симпатизирует «современным социальным течениям или просто движениям демократического и либерального направления» ^[203].

Националисты считали своим долгом интенсивное подавление и даже уничтожение всех ростков демократии, расцветших при республике, к тому же им приходилось расправляться с враждебным большинством во многих частях страны. Один из пресс-атташе генерала Франко, капитан Гонсало де Агилера, даже сказал американскому журналисту Джону Уитакеру, что им приходится «убивать, убивать, убивать» всех красных, «истребить треть мужского населения и очистить страну от пролетариата» ^[204].

Между июлем 1936 и началом 1937 года националисты разрешали «произвольные» убийства под прикрытием войны, но вскоре репрессии приобрели плановый, управляемый и методический характер, их поощряло военное и гражданское руководство и благословляла католическая церковь.

Репрессии в националистской Испании начинались сразу после захвата района. Первыми убивали (не считая захваченных в бою – тех часто пристреливали на месте) профсоюзных вожаков и представителей республиканской власти, в первую очередь гражданских губернаторов и мэров, а также других сохранивших лояльность чиновников. С самого начала уничтожали даже тех республиканцев, кому обещали жизнь в обмен на сдачу.

Убивали или бросали в тюрьмы также офицеров, сохранивших верность правительству. По армейской традиции офицеров-лоялистов и нейтралов полагалось при возможности отдавать под военный трибунал. Колеблющихся чаще арестовывали, а тех, кто продолжал служить правительству, включая семерых генералов и одного адмирала, расстреляли на месте за «мятеж». Эта поразительная подмена понятий происходила и в ВМФ, где националисты называли «мятежниками» моряков, следовавших указаниям Министерства ВМФ.

С продвижением войск поднималась новая, еще более мощная волна расправ: Фаланга, а кое-где и карлисты приступали к безжалостным массовым чисткам. Их целью были профсоюзные вожаки, правительственные чиновники, левоцентристские политики (были расстреляны 40 депутатов кортесов от Народного фронта) ^[205], интеллигенция, учителя ^[206], врачи, даже машинистки революционных комитетов. Фактически в опасности был любой, кто подозревался в голосовании за Народный фронт. В Уэске расстреляли сто человек, обвиненных в принадлежности к масонам, хотя в городской ложе не насчитывалось и дюжины членов ^[207].