Макбет - читать онлайн книгу. Автор: Ю Несбе cтр.№ 63

– Я хочу спросить тебя кое о чем, – начал Макбет, – и попрошу отвечать честно.

Дуфф почувствовал, как сердце подскочило к самому горлу.

– Я хотел предложить тебе должность, но не начальника Оргпреста. Знаю, что ты разочарован…

Дуфф лишь кивнул. Во рту у него пересохло, а голос наверняка не послушался бы его, поэтому он предпочел молчать.

– Но я хочу, чтобы ты стал мои заместителем, Дуфф. Что скажешь?

Дуфф кашлянул.

– Спасибо, – прохрипел он.

– Ты чего, Дуфф? Заболел? – Макбет с озабоченной миной положил руку Дуффу на плечо. – Или все же разочарован? Я знаю, что тебе страшно хочется руководить Оргпрестом, и я понимаю, что тебя больше привлекает самостоятельность, а помогать неумехе вроде меня – не самая заманчивая перспектива. – Он наградил Дуффа своей белоснежной улыбкой, а Дуфф постарался улыбнуться в ответ. – Ты мой друг, Дуфф, и нужен мне здесь. Как уж там говорится, в той пословице?

Дуфф кашлянул:

– В какой пословице?

– Это ты у нас знаток пословиц, Дуфф, впрочем, какая разница. Хочешь Оргпрест – скажи, я подумаю. Леноксу я еще ничего не говорил. Тебе, похоже, и правда нехорошо. Может, принести тебе стакан воды?

– Нет, все в порядке, спасибо. Просто подустал слегка. С той операции на причале я почти не спал, а после убийства Дункана вообще сон потерял.

– подустал?

Дуфф задумался, а потом покачал головой:

– Не слегка. Вообще-то я хотел взять два отгула – завтра и послезавтра. Я прекрасно понимаю, что расследование идет полным ходом, но Кетнес может…

– Дуфф, ну конечно, о чем речь! Ведь загнанная лошадь уже ни на что не сгодится. Поезжай домой, в Файф, передавай привет Мередит и скажи, что тебе велено два дня лежать пластом в кровати. Хочешь верь – хочешь нет, но это приказ комиссара полиции.

– Спасибо.

– Ты что-то слишком часто стал меня благодарить, Дуфф. Предупреждаю – я лично приеду в Файф проверить, как ты выполняешь мой приказ.

– Хорошо.

– А через три дня вернешься и сообщишь мне о своем решении по поводу должности моего заместителя.

– Договорились.

Дуфф направился прямиком в туалет, склонился над унитазом, и его вырвало. Рубашка насквозь промокла от пота, а пульс восстановился лишь час спустя, когда он уже ехал по Старому мосту.

Леди прошла по ресторану и игровому залу, насчитав всего десять человек гостей. В утешение она сказала сама себе, что сразу после обеда иначе и не бывает. Выйдя в лобби, она подошла к Джеку:

– Сегодня кто-нибудь заселился?

– Пока еще нет, мэм.

– Пока еще? А позже кто-то въедет?

Он улыбнулся, будто извиняясь:

– Насколько я знаю, нет.

– Я просила тебя зайти в «Обелиск». Ты там был?

– Конечно, мэм.

– И как там обстановка?

– Я бы сказал – тихо и пусто.

– Джек, ты врешь.

– Да, мэм.

Леди не могла сдержать смех.

– Вечно ты, Джек, пытаешься меня успокоить. Как по-твоему, это все из-за убийств, да?

– Может, и так. Но некоторые звонят и просят забронировать для них номер, в котором зарезали Дункана. Или, в крайнем случае, номер телохранителей.

– Извращенцы. Кстати, про извращенцев. Тортелл приводил с собой паренька – выясни, сколько ему лет.

– Вы полагаете, что…

– Будем надеяться – ради самого же мальчишки, – что ему больше шестнадцати. Но не станем исключать, что ему меньше.

– Вы хотите это знать с какой-то определенной целью, мэм?

– Просто вооружаюсь. На всякий случай, Джек. Комиссара полиции назначает бургомистр, и хотя бургомистр обычно ориентируется на должность кандидата, полной уверенности у меня нет. Верно?

– Это единственная причина?

– Хм. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы Тортелл повлиял на Комиссию по вопросам игровой деятельности и казино и чтобы те как следует занялись «Обелиском». Я пыталась разобраться с ними по-хорошему, но, если ничего не получится, мне придется принять более жесткие меры.

– Я постараюсь что-нибудь придумать, мэм.

– Джек…

– Да, мэм?

– Я в последнее время ходила во сне?

– Во время моих дежурств нет, мэм.

– Опять врешь?

– Кажется, сегодня ночью вы прошли через фойе, но спали вы или нет – этого я не понял.

Она засмеялась:

– Ох, Джек, всем бы твою доброту. Так я и думала: когда я проснулась, ключ торчал в замочной скважине со стороны коридора.

– Вас что-то мучает? Ведь во сне вы ходите, лишь когда на сердце у вас тяжело.

– Мучения… Похоже, в этом мире ничего, кроме них, не существует, – вздохнула Леди.

– А сны? Вам снова снится тот же сон?

– Я же говорила, Джек, это не сон, это воспоминание.

– Прошу прощения, мэм, но этого вы не знаете. Вы не можете знать, что все было именно так, как вам снится, поэтому воспоминание превращается в сон. Ведь вам известно лишь, что ребенок умер естественной смертью.

– Ты мой вечный утешитель. Вот только утешать меня не нужно. И забывать я не хочу. Как раз наоборот – мне необходимо. Помнить, что мне пришлось преодолеть, чтобы оказаться там, где я сейчас, чтобы поблагодарить судьбу, что я осталась бездетной, что просыпаюсь на шелковых простынях, что рядом со мной спит мужчина, которого я сама выбрала, что я расхаживаю по собственному дому и сама управляю своей жизнью. В которой меня уважают просто так, Джек.

– Мэм, никого из нас просто так не уважают. Нас уважают за поступки, которые мы можем совершить. В особенности если мы достаточно сильны, чтобы противостоять тому, чьего уважения хотим добиться.

– Ты слишком умен для портье, Джек.

– Поэтому, к сожалению, умные портье и не пользуются особым уважением. Они – безвредные наблюдатели, своего рода евнухи, а порой – утешители тех, кто пользуется всеобщим уважением.

– Хорошо, что у тебя нет детей, Джек. Ты единственный, кому я могу рассказать, что я убила собственного грудного ребенка, и кто при этом не посмотрит на меня с ужасом и отвращением. Ты мудрый и терпимый и стремишься понять, а не осудить.

– Осудить? Молоденькую девчонку, выросшую в ужасающей нищете, которую в тринадцатилетнем возрасте изнасиловали? У которой нет ни поддержки, ни крыши над головой, так что, родив ребенка, она не в состоянии выкормить его?

– Может, я просто недостаточно старалась?

– Например, не пожертвовали собственной жизнью? Вы об этом? Вам было тринадцать лет, ребенок, но со взрослой душой. Неужели вы должны были пожертвовать будущим ради семечка, которое само не осознавало, что живет? Которое не способно ощущать тоску, стыд, вину, любовь? Это семечко – не человек, а мельничный жернов на шее девчонки, уже достаточно заплатившей за возможность жить. Разве могу я обвинять эту тринадцатилетнюю девчонку в том, что она не смогла сохранить жизнь им обеим, а сохранила лишь себе? Про такое говорят – не было бы счастья, да несчастье помогло. Посмотрите, чего она добилась. Сперва она открыла небольшой бордель. Потом бордель побольше и побогаче – его клиентами были все, начиная от комиссара полиции и заканчивая видными политиками. Затем, продав бордель, она открыла лучшее казино в городе. А сейчас она стала королевой этого города.