Предприниматели - читать онлайн книгу. Автор: Маттиас Наврат cтр.№ 17

После звонка толпа снова тащится в здание, наверх, не так шумно и резво, как на перемену, но все равно устремленно, на второй этаж, в кабинет. Основополагающие правила, по которым строятся отношения в трудовом мире, здесь, кажется, усвоены. Садимся. Господин Гомбровиц объявляет, что нам остались последние два урока на сегодня, а именно – уроки искусства. Объявляет таким тоном, как будто уже наступил выходной. И вот все устремляются к шкафам, достают оттуда необходимые принадлежности и инструменты. Берти, когда был маленьким, собирал для своих, как он их называл, живописных полотен, такие же штуки, пока отец не разъяснил ему бессмысленность и нецелесообразность этого вида деятельности. На мой выкрикнутый с места вопрос господин Гомбровиц объясняет, что я должна поднять руку и попросить слова, я поднимаю руку и прошу слова и спрашиваю: – Когда можно будет пойти домой?

В кабинете повисает тишина, возня стихает, все глаза устремляются на меня и на господина Гомбровица.

Сначала мы еще кое-чему поучимся, Липа, отвечает учитель.

Разве можно научиться чему-то, пока торчишь здесь, спрашиваю я.

И поскольку он мне не отвечает, а только глядит на меня и улыбается, как продавщицы в Шёнау, я поднимаю руку. Прошу слова и снова задаю вопрос.

Как раз пока сидишь здесь, чему-нибудь и учишься, Липа, отвечает господин Гомбровиц.

Работа, говорю я, обычно означает движение, действие. Работа – это когда ты находишь машину и вырываешь у нее ее сердце. При случае могу подробно рассказать.

Липа, отвечает господин Гомбровиц, сейчас наш предмет называется «изобразительное искусство». Может ли кто-нибудь объяснить Липе, что это означает?

Сабрина поднимает руку: мы в игровой форме учимся что-нибудь изображать.

И что же мы тут изображаем, уточняет господин Гомбровиц.

Сабрина снова поднимает руку: мы изображаем то, что нам хочется.

А что нам хочется изображать, спрашиваю я.

А это уже на твое усмотрение, Липа, отвечает учитель и улыбается.

Одним солнечным утром Берти выходит из «мерседеса» у нас во дворе.

Служебное донесение, важно заявляет он, выпятив грудь. У него новая прическа, волосы коротко острижены. Оттого глаза кажутся больше. Но это все тот же Берти. Вот он стоит около «мерседеса» и объявляет: вечер свободный, но завтра за работу, подъем рано утром.

Первый шаг Берти по двору на протезах. Он улыбается и вытягивает вперед ногу, из штанины появляется сверкающая хромом ходуля. Берти делает шаг вперед, полукругом подтягивает вторую ногу и так ковыляет вперед на своих протезах, сделанных из двух термосов, которые ему подарил человек из «Рая».

Следую за ним в дом, в кухню, в гостиную. Громыхая своими железками, Берти поднимается по лестнице в ванную. Наконец, открывает дверь в свою комнату. Осматривается. Все как всегда, говорит он. Просыпается отец, спускается в кухню, и мы собираемся за столом.

Когда начнем снова работать, спрашивает Берти.

Человек заслуживает отдых, когда добился определенных успехов, отвечает отец.

Отец оброс бородой. Он держит Берти за руку и уверяет, что теперь все будет по-другому. Лучше. Что теперь мы с Берти можем с гордостью оглянуться назад и расслабиться, что мы теперь будем пожинать плоды нашего предпринимательства, теперь у нас будет свободное время. Мы теперь можем пожить для себя.

Как это для себя, не понимает Берти.

Займитесь своими делами, предлагает отец, разными, проведите время в свое удовольствие.

А откуда возьмутся деньги, интересуюсь я.

Мне надо отдохнуть, отвечает отец.

У него темные круги под глазами, он очень похудел. Мать поддерживает его под руку и гладит по волосам. Голова болит, жалуется отец и всхлипывает. Встает и уходит в свою комнату.

Длинноносый Тимо не появляется в школе, приходится мне спускаться в деревню. Бросаю камешки в его стекло. Он открывает окно и объявляет, что ему сейчас со мной лучше не общаться, как бы я его ни упрашивала. Одна возвращаюсь домой, сижу недолго у пруда и слушаю, как стрекочут сверчки.

Отец, конечно, это несерьезно. Но вечером я спрашиваю мать. Раньше, отвечает она, в Шварцвальде можно было прожить, выращивая морковь и цукини. У нас хороший сад. Когда-нибудь отец поправится и что-нибудь придумает.

Что придумает?

Мать спрашивает, разве я не радуюсь, что теперь все по-другому?

Радоваться-то я радуюсь, отвечаю, но надо же где-то и «звонкую монету» доставать, на одной морковке из Шварцвальда нынче не проживешь!

Вот увидишь, у нас теперь будет совсем другая жизнь, обещает мать.

Когда выздоровеет отец?

Скоро, отвечает она.

Я лучше всех в классе провожу свободное время. В углу кабинета стоит глобус, в шкафу стоят ящики с красками и кистями. Рисуй, развивайся на здоровье, сколько влезет. Искусство – лучшее развитие. Или вот игра – географическая угадайка: Сабрина просит назвать столицу Индонезии.

Какие у нас имеются простые числа, спрашивает господин Гомбровиц.

Один, три, пять, отвечаю я.

А дальше, спрашивает учитель.

Семь, одиннадцать и тринадцать, отвечаю я.

Он все еще вопросительно смотрит на меня.

Есть и еще несколько, но я их не знаю, отвечаю я.

Следует выучить, улыбается господин Гомбровиц, простые числа могут очень пригодиться в жизни.

После урока я спрашиваю, не нужна ли я ему, чтобы запротоколировать присутствие и отсутствие учеников. Или по-новому организовать все в шкафу для уроков искусства, например. Или, может, разобрать и рассортировать географические карты в подвальном хранилище? Там же ничего не найти!

Спасибо, Липа, отвечает господин Гомбровиц, сойдет и так, но за предложение спасибо.

На переменке Сабрина приглашает меня к себе в сад прыгать на батуте.

А что надо делать?

Просто прыгать, отвечает она.

А зачем?

Это прикольно, объясняет Сабрина.

После обеда мы, съев по куску хлеба с оранжевой пастой, прыгаем на батуте, и Сабрина показывает мне, как делается сальто. От наших выкрутасов вся долина ходит ходуном. Я могу прыгать гораздо выше Сабрины. Но только что в том толку, как высоко ни прыгай, все равно упадешь вниз, и чем выше прыгнешь, тем ниже падать. С другой стороны, Сабрина всегда приземляется снова на батут, и тот подбрасывает ее снова, и она подлетает все выше и выше. Ну и что это за развлечение – вот так вот без конца взлетать над садом, чтобы опять плюхаться на батут.

Может, найдем себе другое занятие, предлагаю я. Например, научимся считать простые числа. Простые числа куда важнее, чем без толку скакать на батуте. Сабрина признается, что совсем не любит делать уроки. Ну и как же она собирается завязывать со своей безработностью? Так и будет, что ли, всю жизнь скакать на батуте?