Мораль XXI века - читать онлайн книгу. Автор: Дарио Салас Соммэр cтр.№ 72

В наше время медицинская наука не может гарантировать достойную смерть. Общество не должно так жестоко наказывать тех, чья жизнь стала невыносимой. Противники эвтаназии не испытывали сильнейших болей при определенных болезнях и поэтому не способны оценить необходимость добровольного окончания подобных страданий.

Здесь мы встречаемся с тем же аргументом, который используют выступающие против абортов, а именно с правом на жизнь. Утверждается, что все люди должны иметь право на жизнь (но где истинная жизнь, здесь или там?), то есть государство принуждает жить и становится мучителем тех, кто страдает от неизлечимых болезней или является жертвой катастрофы, – государство обрекает их на жалкое, недостойное и приносящее невыносимую боль существование. Даже инквизиторы Средневековья, если бы испытали подобное страдание, несомненно, утвердили бы закон, позволяющий человеку самому решать, хочет ли он достойно умереть в определенное им самим время.

Если признается право на жизнь, то почему не признается право на смерть?

Обрекать других на боль – это зверство, а не цивилизованный акт. Это можно объяснить лишь тем, что люди не испытали такую боль на себе. Они не позволяют больному умереть. Так же, как ребенка не спрашивают, хочет ли он прийти в эту жизнь, неизлечимых больных обрекают на телесные страдания, словно это даст им больше заслуг перед Богом.

Считается, что плод необходимо заставить жить независимо от того, хочет он этого или нет. Неважно, что родители больные, извращенные, плохие или незавершенные, дети должны их терпеть. Ребенка принуждают жить, даже если он рождается во время войны или катастрофы, если у него есть наследственные болезни, он слабоумен, с синдромом Дауна, нездоров или увечен. Пусть он выносит пытку собственного убожества или умрет с голода, пусть его убьют после рождения, но ни в коем случае не во время аборта. Его заставляют жить в отчужденном и больном мире, принуждая принимать нормы, которые в действительности являются патологией. Его психологически порабощают средства массовой информации, контролирующие его разум, его включают в мировую толпу послушных потребителей, извращают, ослепляют и оглушают, загрязняют и делают все необходимое для того, чтобы он добровольно или вынужденно принял нормы, которые больное общество считает правильными.

Сколько людей сожалеют, что живут, и мечтают вернуться обратно к моменту зачатия и не рождаться для этой земной жизни. Несомненно, многие были бы благодарны своим родителям, если бы те их вообще не родили. Я уверен, что для умственно отсталого ребенка, с синдромом Дауна, калеки или паралитика жизнь является большой пыткой.

Наиболее вероятно, что большинство из сорока миллионов гражданских и военных, погибших во Второй мировой войне, предпочли бы не родиться и не подвергаться ужасным страданиям, выпавшим на их долю.

Парадокс в том, что «разрешается» смерть на войне, от голода, от отравления загрязненной окружающей средой, от стресса или токсинов в некоторых продуктах питания. Человеческий закон также допускает разрушение разума и души посредством агрессивной рекламы, средств массовой информации и системы образования.

Так, люди физически и психологически умирают из-за передозировки наркотиков, из-за опасных компонентов в продуктах, продаваемых в супермаркетах, из-за мусора политических демагогий и информационного перенасыщения. Каждый день убивают надежды и ожидания бесчисленного количества людей, рождаются тысячи детей, которые потом погибнут от голода, старики умирают в одиночестве.

Из-за этической подоплеки тема аборта производит сильное впечатление, а некоторые лицемерно используют её как дымовую завесу, чтобы утаить другие косвенные формы лишения людей жизни, более скрытые, медленные и хитроумные, направленные на детей, взрослых и целые страны.

Почему с тем же рвением не защищают семьи, которые медленно умирают из-за нехватки продуктов питания, недостатка квалифицированной медицинской помощи и скрытого порабощения путем определенных налогов и финансовых долгов? Почему никто не осуждает, когда стариков бросают на произвол судьбы, загрязняют продукты питания и воздух, наносят непоправимый ущерб приемом наркотиков?

Почему не пытаются уменьшить бюрократический аппарат и за счет этого улучшить систему образования для самых бедных, направить силы на предотвращение абортов, снижение преступности и наркозависимости?

Невозможно описать все изощренные способы, посредством которых в рамках закона покушаются на человеческую жизнь. Каждый сам может это увидеть. Незаметно для себя человек стал обожествлять плод и пренебрегать взрослыми людьми. Считается, что плод имеет больше прав, чем мать, которая должна всем жертвовать ради него, и не принимается во внимание, что мать одна, а детей много.

Люди уверены, что защита детей объясняется естественной материнской любовью, но в действительности это продиктовано «моральным воспитанием», которое длилось сотни лет и было выгодно государству.

До 1760 года к детям относились совсем иначе, чем сейчас. Их считали скорее помехой. А для Блаженного Августина новорожденный ребенок – символ зла, несовершенное существо, носитель первородного греха, чья природа настолько извращена, что работа по его исправлению очень тяжела. В педагогике такой образ мышления преобладал до конца XVII века.

Элизабет Бадинтер ^[22] в книге «Существует ли материнская любовь?» утверждает:

Писательница ссылается на слова Ф. Лебруна, который утверждал в своей диссертации:

«Для людей смерть маленького ребенка является незначительным происшествием и может быть исправлена рождением следующего». Далее Элизабет Бадинтер пишет:

Профессор Бадинтер рассказывает о тех временах, когда материнство не было в почете и материнские заботы не ценились обществом. Основной функцией женщины все-таки было материнство, но это ее не прославляло. Детей обычно передавали кормилицам через несколько часов после рождения, и часто родители знакомились с детьми, когда те уже были взрослыми.