– Лиля! – топнула ногой Рая.
– Отстаньте вы от меня, обе! – взвизгнула Лиля. – Я тут вообще ни при чем! И… и хватит, прекратите ругаться. Лучше давайте подумаем, как нам дальше жить.
– Алька меня не простит… – с тоской протянула Надя.
– Это уж точно! – хмыкнула Рая.
Лиля сломала сигарету.
– Надоело слушать ваши причитания… – нервно сказала она. – В общем, так. Что следует сделать в этой ситуации? Ведь необходимо что-то сделать, конструктивное…
– Я должна попросить у Альбины прощения, – тихо ответила Надя.
– Детский сад какой-то! – презрительно фыркнула Рая. – Очень нужно ей твое прощение – как мертвому припарки…
– Никаких упоминаний о мертвых! – передернула плечами Лиля. – Это неуместно. А просить прощения, между прочим, всегда уместно, в любом возрасте. Да, Надюша, ты должна попросить у Альбины прощения.
– Ага, она попросит прощения, а потом с ее мужем сбежит, – пробормотала Рая.
– Надя, твои планы? – коротко спросила Лиля. – Ты собираешься продолжать свои отношения с Леонтием Велеховым?
– Нет, – твердо ответила Надя. – Он замечательный, и я его… ну, словом, он мне нравится, но никаких отношений между нами больше не будет! Я так раскаиваюсь, что вчера решила встретиться с ним… Конечно, у них есть проблемы – у Альбины и Леона, но…
– Какие проблемы? – тут же встрепенулась Рая.
– Рая, перестань! – одернула ее Лиля. – Молодец, Надюша, так держать! Вот именно это ты и должна сказать Альке. Думаю, ее успокоит, что ты раскаиваешься и что даже смотреть в его сторону не будешь… Впрочем, между вами ничего и не было, как я понимаю?
– Да, – сказала Надя, вспомнив, как они прижимались с Леоном друг к другу, обнаженные, но в последний момент она смогла его оттолкнуть. И во второй раз – вчера. Они уже стали ловить машину, чтобы поехать к Наде домой, где грехопадение, несомненно, произошло бы. Но в последний момент они увидели Альбину. Выходит, Райка не зря подслушала тот разговор, не зря рассказала обо всем Альке… Судьба была против их с Леоном союза.
– Ты в этом точно уверена? – строго спросила Рая. – А то Билл Клинтон тоже сказал, что секса у них с Моникой Левински не было, хотя…
– Рая! – рявкнула Лиля.
– Не ори на меня! – обиделась Рая. – Я же во всем точности добиться хочу…
– А вдруг Алька не захочет говорить со мной? – с тревогой спросила Надя.
– Захочет! Ей именно такие слова сейчас и нужны! Она в два счета после них выздоровеет!
– А если врачи будут против? – не могла успокоиться Надя.
– Вот что… – нахмурилась Лиля. – У меня есть один человек в Министерстве здравоохранения. Мы с ним прошлой осенью на Кипре отдыхали, когда Адам в какой-то командировке был…
– Высокие отношения… – пробормотала себе под нос Рая.
– Без комментариев! Так вот, я с этим человеком поговорю, а он, в свою очередь, побеседует с больничным начальством. Надю пустят к Альке, а Алька, выслушав извинения и объяснения, в два счета пойдет на поправку…
В это время в конце длинной аллеи показался Леон.
Надя вздрогнула – она продолжала любить его. Он выглядел не лучшим образом – черная ветровка кое-как застегнута, капюшон сбился на сторону, золотисто-рыжие волосы буйно торчат в разные стороны, очки на носу сидят тоже как-то криво. Он нес большой пакет – наверное, в нем была передача для жены. Лицо мрачное и напряженное…
«У нас бы ничего не получилось, – вдруг подумала Надя. – Да, точно… Что бы я стала с ним делать? Он – как дитя, и только Альбина с ее педантизмом могла создать ему все условия для творчества, хоть он и говорил, что тяготится ее заботами. А что я? Я сама сижу над своими переводами до половины ночи, у меня вечный бардак, я ничего не успеваю…»
– Идет… – буркнула Рая. – Нет, вы только посмотрите на него! Надька, и что ты в нем нашла? Он же чучело, самое настоящее чучело!
– Райка! – раздраженно прикрикнула на нее Лиля, а потом повернулась к Наде: – Слушай, Надюш, тебе, наверное, надо с ним поговорить.
– Да о чем им говорить? Он же чучело…
– Райка!!!
– Ты права, мне надо с ним поговорить, – с трудом произнесла Надя. – О том, что между нами все кончено. И что мы никогда – ни при каких обстоятельствах! – больше не встретимся…
– Только недолго, – предупредила ее Лиля. – Если слишком рассусоливать, то эффект получится совершенно противоположный, уж я-то разбираюсь в этом…
Надя пошла навстречу Леону.
– Ты… – сказал он и посмотрел на нее с такой мукой, с такой любовью, что Надя едва не заревела.
– Молчи, пожалуйста, молчи! – торопливо перебила его она. – Я сама тебе все скажу… То, что мы сделали, – ужасно. Мы едва не убили ее. Я буду просить у нее прощения, скажу ей, что мы с тобой расстались…
– Надя! Милая… – Он переложил пакет из одной руки в другую. – Пусть она умрет. Пусть мне потом гореть в аду… Но я люблю тебя, и мне все равно…
– Леон! – с ужасом воскликнула Надя. – Нет!
Его слова показались ей поистине чудовищными.
– Я так люблю тебя! – угрюмо продолжил он. – Мне ничего не надо… только ты…
– Зато ты мне не нужен. Я тут подумала – мы слишком разные, чтобы быть вместе! И еще – если с Альбиной что-то случится, я сама умру. Я не могу жить с чувством вины. Я не такая, как ты…
Леон смотрел на нее во все глаза, словно не понимая.
– Надя…
– Молчи! Пожалуйста, молчи! – нетерпеливо воскликнула она. – Любовь, любовь… Да что она такое, эта любовь? Что, выше нее ничего уже нет? И ради нее возможны любые жертвы, можно даже человека убить? Да чушь собачья! Есть долг, есть бог, есть совесть… Да, представь себе, я верю в бога! – крикнула она. – И не хочу, чтобы ради любви, ради этой дурацкой страсти погиб живой человек, мой единственный настоящий друг. Алька то есть… – Надя не выдержала и все-таки заревела.
– Не плачь, – тихо произнес он и ладонью осторожно смахнул с ее щеки слезу.
– В общем так, Леон, – ты мне больше не звони, и…
– Я понял, я все понял, – перебил он. – Можешь не продолжать.
– Все, тогда спасибо за внимание. – Она резко повернулась, но Леон схватил ее за локоть. И тогда Надя спросила, не оборачиваясь: – Ну, что еще?
– Я должен тебе кое-что отдать, – тихо сказал он и вытащил из кармана небольшой плоский квадрат.
– Что? Зачем?
– Это диск с моей музыкой. Ты… Он твой, словом. О тебе и для тебя. Композиция под названием «Золотой дождь». У тебя есть где его послушать?
– Да, – растерянно произнесла Надя. – Спасибо…
– Прощай, Надя.
– Прощай, Леон.