Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира - читать онлайн книгу. Автор: Крис Бауэрс cтр.№ 91

Его мотивация не основана на деньгах, хотя многие из тех, кто наблюдал за ним вблизи, утверждают, что он склонен принимать предложения, которые не несут никакой практической пользы, но могут принести много денег.

Напротив, те, кто занимается его раскруткой, говорят, что могли бы находить для него больше возможностей для заключения сделок, но он доволен тем, что у него есть. Разумеется, он заработал больше денег, чем ему когда-либо понадобится, и можно с уверенностью сказать, что главная его мотивация не имеет никакого отношения к деньгам. Часто он говорит о «мечте играть на крупнейших сценах по всему миру, особенно на Уимблдоне», и, хотя эта мечта давно осуществлена, кажется, он может снова и снова к ней возвращаться, так что она все еще является его движущей силой. Он справедливо отметил, что очень редко играет плохо, и это сводит к минимуму шансы остальных его победить. Он говорит, что хочет, чтобы его близняшки смотрели на то, как он играет, и это также свидетельствует о том, что он продолжит играть еще как минимум четыре-пять лет. Так что, когда люди спрашивают, сколько еще Роджер Федерер будет играть, ответ лишь один: столько, сколько сможет.

Итак, он – величайший в теннисе. А каково его место в мире спорта и в мире в целом?

Несомненно, он считается одним из величайших спортсменов нашего времени. То, что его так часто номинировали на звание спортсмена года и он получал награду Laureus, подтверждает его высокое положение среди коллег. Награды Laureus часто критикуют за предвзятость и слабость к теннисистам (и доля правды в этом есть). Но даже если допустить некоторую предвзятость, все равно сложно вообразить, кто мог бы претендовать на главную награду, кроме Федерера. Его очевидными соперниками среди современников являются Лэнс Армстронг, Тайгер Вудс, Михаэль Шумахер и, возможно, Майкл Джордан (в конкретные годы список может пополняться отдельными спортсменами вроде Усэйна Болта и Майкла Фелпса в 2008 году, но мы сейчас говорим о продолжительном присутствии на самой вершине). Армстронг был привлекателен с эмоциональной точки зрения: он знал, что его шансы выжить после рака яичек меньше пятидесяти процентов (рак пустил метастазы в мозг и легкие), и тем не менее он выиграл «Тур де Франс» семь раз. Джордан поражал воображение спортивной нации своей способностью зависать в воздухе подобно птице. Федерер не может ничего противопоставить этим качествам, но делает ли это Армстронга и Джордана лучшими спортсменами? Несомненно, делает более великими личностями, а это несколько другое.

И что касается сравнения с Вудсом и Джорданом, Джеймс Блейк так высказался, проиграв Федереру в четвертьфинале Открытого чемпионата США 2006 года: «Недели две назад я услышал по телевизору что-то о том, что Тайгер Вудс унаследует от Майкла Джордана титул лучшего спортсмена нашего времени. Полагаю, это шутка. Я настаиваю на том, что Роджер – лучший спортсмен нашего времени, и готов обосновать это. Подчеркиваю: не теннисист, а именно спортсмен. Не хочу обижать Тайгера, он невероятный гольфист, но его результаты в матчевых играх, событиях, в которых вылетаешь в неудачный день, не впечатляют. У нас, теннисистов, такое бывает каждую неделю. Роджер выигрывает каждый турнир Большого шлема, исключая Открытый чемпионат Франции, и побеждает в каждом турнире «Мастерс». Это означает, что он не может позволить себе ни одного неудачного дня. И это невероятно».

Федерер уступает некоторым великим именам в спорте с личностной точки зрения. Это не означает, что он скучный. Фанаты тенниса прекрасно знают, какой он человек, даже если зачастую это скрывается за очень сосредоточенной спокойной внешностью – до тех пор, пока матч не будет выигран. Но вряд ли можно утверждать, что, будучи спортсменом, он раздвинул границы спорта так, как кто-нибудь другой.

Мартина Навратилова широко известна за пределами тенниса и спорта благодаря открытым социальным взглядам, в частности, на сексуальную ориентацию и окружение. Благодаря этому ее имя известно в каждой семье, даже среди тех, кто мало что знает о теннисе. То же самое произошло с Джоном Макинроем и его непредсказуемостью в начале 80-х, когда британская юмористическая телевизионная программа «Not the Nine O’Clock News» показала зарисовку о Макинрое на самом пике его карьеры. Она называлась «Завтрак в доме Макинроев» и показывала, как Макинрой спускается к завтраку и залпом выпивает апельсиновый сок, а его мама выговаривает ему за то, что он булькал. «Что я такого сделал?!» – вопрошает персонаж с характерным скептицизмом, точь-в-точь так же, когда злится на судей. Даже Уэйн Слип, танцор в стиле контемпорари, изображал гнев Макинроя в своем танце.

Такие примеры отображают то, что игроки вышли за пределы просто тенниса или спортивного мира, в котором они сделали свое имя. С Федерером ассоциируется мало подобных случаев. Его публичные высказывания – об электронной системе контроля касаний, круговом формате и лишении турнира в Гамбурге статуса серии «Мастерс», – как правило, не выходят за рамки тенниса. Не в его стиле выставлять напоказ свои взгляды, и эта черта не способствует известности в мире знаменитостей. Возможно, в будущем, по результатам работы его фонда в Африке, он выскажется на тему, скажем, недопустимости нищеты в XXI веке. Это сделает его заметнее, и, возможно, даст ему дипломатическую роль, которая позволит ему тихо, но убедительно выступать в защиту социальной справедливости в развивающемся мире.

Положение в Швейцарии у него несколько иное. Очевидно, там он известен в каждой семье, он стал неофициальным представителем страны и нес флаг Швейцарии на двух церемониях открытия Олимпийских игр подряд. И все же швейцарцы не сходят с ума из-за него. Фанаты из других стран, побывавшие в Швейцарии, когда Федерер получал титулы Больших шлемов, подтверждают, что людям приятен его успех, но до бешеного восторга, несомненно, очень далеко.

Во многом это связано с тем, что швейцарцы – люди закрытые и сдержанные, а отсутствие сырьевых ресурсов и совокупность экономических факторов породили определенное отношение к труду и рабочую этику. Это основы всего экспорта Швейцарии – начиная с часов с кукушкой и часами класса «люкс» и заканчивая сыром и шоколадом. При таких обстоятельствах игрок, достигающий славы и успеха благодаря спорту, не особенно улучшает мнение соотечественников о себе, как это было бы в других странах, а его решение переехать из дома в кантон с более низкими налогами не понравилось никому. (Впрочем, многие положительно оценивают то, что он остался в Швейцарии, в то время как мог присоединиться к нескольким сотням теннисистов, живущих в Монако по причине низких налогов.)

«Ему не льстят, и им не восхищаются, – говорит бывшая учительница начальной школы Тереза Фишбахер. – Возможно, именно поэтому он может позволить себе жить в Швейцарии».

Базельский журналист Томас Вриц пошел дальше: «Швейцарцам не нравятся звезды. Когда в Альшвиле [пригороде Базеля] открылся фан-клуб Роджера Федерера, я был уверен, что там будет море фанатов, однако он очень маленький. И полагаю, дело не в Базеле, а в Швейцарии».

Определенно, на местах, связанных с Федерером, нет мемориальных досок. Вплоть до третьего титула Большого шлема в клубе «Олд Бойз» даже не было его портрета. Тогда же они переименовали главный корт в «Platz Roger Federer» («Корт Роджера Федерера»). «Это соответствует тому, что швейцарцы не торопятся уважать людей, которые зарабатывают на жизнь спортом, – говорит Ники фон Вари, бывший товарищ Федерера в «Олд Бойз», ныне – политический советник. – То же самое было с Марком Россе. Кто бы что о нем ни думал, но он завоевал золотую медаль Олимпийских игр, а в Швейцарии нет ни памятника ему, ни даже таблички в его честь. То же самое и с [выдающимся лыжником] Бернардом Русси. Чего бы спортсмены ни достигали на высочайшем уровне, здесь они не заработают ту же репутацию, что и в Америке, Австралии или других европейских странах. Быть может, однажды это придет, но на это потребуются десятки лет, не меньше. Тут сложно представить культ, подобный культу Дэвида Бекхема. Типичный швейцарец – приземленный, практичный, он не хочет выделяться из толпы. Он просто хочет спокойно прожить свою жизнь. Такова Швейцария, так всегда было и, по большей части, так всегда и будет. Это можно наблюдать и в политике, в отношении Швейцарии к ЕС. Мы не создаем культуру звезд. У нас не было такой шумихи, какая возникла вокруг Бориса Беккера в Германии. Швейцарцы для этого слишком смирные».