Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира - читать онлайн книгу. Автор: Крис Бауэрс cтр.№ 9

Как только он стал национальным чемпионом среди теннисистов младше двенадцати лет, остро встал вопрос: какой спорт предпочесть? «На неделе я занимался и теннисом, и футболом, – рассказывает он, – но отдавал предпочтение теннису, потому что все равно не мог посещать все футбольные тренировки. В конце концов тренер сказал, что если я не буду посещать все тренировки, то он не сможет ставить меня в команду на матчи по выходным. А я все равно не мог участвовать во всех этих матчах, потому что также пытался играть на турнирах по теннису. Конечно, я осознавал, что играю в одной из лучших футбольных команд, да еще в старшей возрастной группе. Но я знал также, что не смогу всю жизнь заниматься и футболом, и теннисом, что мне нужно улучшать работу левой стопы – это никогда не было моей сильной стороной, – и в итоге я принял решение сосредоточиться на теннисе».

Оба его родителя также были за теннис – мама относилась к этому очень серьезно. Возможно, что этот факт помог принять окончательное решение. И хотя порой он и задается вопросом, что бы было, если бы он выбрал футбол, но никогда не жалеет об этом решении. «Теннис мне нравится больше, потому что я люблю держать все под контролем. В теннисе все зависит от меня – я не могу винить в поражениях вратарей или кого-то другого. Я счастлив, что выбрал теннис. В конце концов, для меня это не было трудным решением».

Отточив удары, которым его научил Сеппли Качовски, Федерер к двенадцати годам обнаружил, что Питер Картер оказывает на его игру все большее влияние. Картер никогда не был личным тренером Федерера в «Олд Бойз», он занимался с группами, причем его возрастающее тренерское мастерство улучшило игру многих в его командах. «Если бы вам нужно было найти идеал спокойствия человека, в каком бы то ни было контексте, то Питер Картер был бы лучшим примером, – говорит швейцарский журналист Марко Мордасини. – Он сформировал [Роджера]. Он взял этот сгусток энергии, необходимые составляющие и соединил все это. Как если бы он взял неограненный алмаз и отшлифовал его».

И Мадлен Бэрлохер, которая попросила Картера тренировать команды «Олд Бойз», вспоминает: «Тренировки с Питером Картером были безупречны как с точки зрения техники, так и на человеческом уровне. Питер был очень привлекательным, но очень сдержанным, он никогда не лез на передний план. Если у молодежи были проблемы, то он отводил ребят в сторону и говорил с ними. Он мог очень хорошо говорить с ними. В то же время, если кто-то плохо себя вел, он его просто прогонял. Порой он и Роджера отправлял домой».

Марко Кьюдинелли думает, что у Картера было великолепное качество: он мог сказать каждому своему подопечному, над чем им нужно было поработать. «Отличное это было время, с Питером Картером, – говорит он. – В моей карьере было три периода, когда я действительно мог повысить свой уровень. Первый из них был как раз тогда, когда я пришел в «Олд Бойз» и работал с Питером. Думаю, что и у Роджера было то же самое. Хотя Сеппли и был очень хорошим учителем, но Роджеру нужен был Питер, который мог помочь ему выйти на следующий уровень».

Все еще оставалась нерешенной проблема вспышек гнева, которые по-прежнему случались у Федерера на корте. Он выходил на корт, входил в хороший ритм, а потом начинал дурачиться и терял концентрацию. Позже он признал: «Когда мне было десять, двенадцать, четырнадцать, я вел себя отвратительно. Это было так ужасно, что даже забавно – я часто швырял ракетки, комментировал каждый удар, потому что просто не мог принять поражение. Я был очень талантлив и думал: «Как такое возможно, что я плохо играю?»

Его мама, Линетт, позже вспоминала в интервью для газеты: «Я говорила Роджеру: «Своими вспышками гнева ты говоришь своему противнику, что готов к тому, что он тебя обыграет. Ты как бы высылаешь приглашения. Ты этого хочешь?» В другой раз она признала: «Этот этап был частью его взросления, но, когда он плохо себя вел, мы всегда ему говорили, что это плохо и что нас это расстраивает. Мы говорили: «Успокойся, Роджер. Возьми себя в руки. Соберись. Неужели проигрыш в матче – такая уж катастрофа?»

Некоторые в «Олд Бойз» беспокоились, что их одаренный юноша мог растерять весь свой талант, забавляясь и теряя спокойствие. Однако совместная работа Питера Картера и родителей Роджера оказала огромное влияние на мальчика. В то время как Картер помогал Федереру двигаться вперед в игре, Линетт и Робби показывали ему ориентиры для поведения. Швейцарский теннисный импресарио Роже Бреннвальд, встретивший Федерера впервые, когда тому было двенадцать лет, говорит: «Он должен за многое благодарить семью. Его родители заложили в него определенные идеалы и ценности. Именно благодаря этим ценностям он преодолел все свои кризисы, в том числе и тот, что случился из-за результатов в 2008 году».

В теннисе высочайшего уровня Федерер отметился еще одним образом: он был мальчиком, подававшим мячи. В 1994 году они с Марко Кьюдинелли подавали мячи на чемпионате Швейцарии на крытых кортах, и это дало им возможность познакомиться с величайшими именами в спорте.

Федерера также приглашали подавать мячи в «Олд Бойз» на женском отборочном турнире, который проходил в клубе ежегодно до 2002 года. Это был 1994 год, когда двумя финалистками стали Мартина Хингис и Патти Шнидер. Впоследствии они вместе с самим Федерером стали тремя из шести самых успешных теннисистов Швейцарии за всю историю.

К весне 1995 года Федерер получил рейтинг R2 в Швейцарской системе (по сути, на региональном уровне он был на второй ступени). Это было неплохо для тринадцати лет, но до национальных рейтингов, к которым он стремился, было еще очень далеко. В тот год он достиг четвертьфинала чемпионата Базеля и уверенно двигался вперед. Однако уже звучали тревожные сигналы.

В середине 90-х официальное швейцарское теннисное издание выражает беспокойство по поводу того, как обращаются с наиболее многообещающими молодыми теннисистами страны. В одной из заметок говорилось о величайшем таланте, игравшем в «Олд Бойз» до Федерера: «Эммануэль Мармиллод является превосходным примером отсутствия долгосрочного планирования. Хотя этот базелец располагает огромным талантом и мог легко сделать карьеру к восемнадцати годам, он сейчас внезапно осознал, что без необходимой работы не попадет никуда, ни на национальном, ни на мировом уровне». В другой заметке перечисляется группа юниоров (в том числе и Федерер. Какая ирония!), которые называются «талантами, которым не дают раскрыть свой потенциал из-за системы обучения или того, что общество еще не готово принять совместную работу образования и спорта высочайшего уровня. Что-то необходимо менять!».

Нет никаких сомнений в том, что Линетт Федерер видела эти заметки. Однако ничто не говорит о том, что они каким-либо образом повлияли на семью Федереров. Они, как бы то ни было, знали, что программа «Теннисные этюды», реализуемая в Национальном теннисном центре Швейцарии в Экюблане, на окраине Лозанны, – это потенциально следующий шаг для тринадцатилетнего Роджера. Она давала возможность продолжить обучение в атмосфере тенниса. Для того, кто не очень-то любил ходить в школу, в том числе и для Роджера, это был шанс.

Кроме того, это давало возможность узнать, так ли он хорош на самом деле. Сейчас он утверждает, что у него был «ужасный бэкхенд», и, хотя в этом заявлении может быть доля скромности, без сомнений это была его слабая сторона. После того как он проиграл Дэни Шнидеру в возрасте двенадцати лет на турнире во Франции, Федерер испытывал такое отвращение к своему бэкхенду, что начал работать над двуручным бэкхендом. Однако и это не сработало. Он говорит: «Я думал: я не могу делать даже этого. Так что лучше останусь со своим плохим одноручным бэкхендом. Слава богу, что я так и сделал». Даррен Кэхилл, впервые увидевший Федерера, когда тому было около тринадцати, говорит: «У него были большие проблемы с бэкхендом. Он всегда хорошо делал шаг влево, избегал бэкхенда и использовал форхенд, но если тебе удавалось заставить его использовать бэкхенд, значит, ты был в очень хорошей форме».