Бешеный прапорщик. Возвращение - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Черепнев, Дмитрий Зурков cтр.№ 22

– Погоди, Мартьяныч… А ты откуда это знаешь?!..

– Коль ты забыл, напомню: я – волхв Велеса, Хозяин Леса! – Старик важно и даже немного высокомерно смотрит на мою недоуменную мордочку, потом смеется. – Так мне ж сам твой Семен и сказал. Приходил он ко мне поговорить…

Тьфу ты, блин!.. Развел как пацана! Я уж начал думать, что у деда всевидящее око и всеслышащее ухо…

– …А вообще-то треба дается так, как вы сделали. Только водку или вино надо заменить на медовую воду, то бишь медовуху, сок малины аль смородины… Кто в лесу алкоголь пить будет? А так – да. Сначала дары Лесу и только потом дары из Леса…

– А как же христианство, дед Мартьян?.. Икона в доме? – Вот я ведуна и поймал. Так мне показалось. Что он на это скажет?..

Мартьяныч снова усмехается:

– Я все думаю, когда же ты до этого дотумкаешь?.. А что – христианство?.. Верю ли я в Бога? Да. Верю ли в то, что Иисус – Сын Божий, за грехи людей людьми же и убитый? Да. Верю ли в то, что Мария стала Матерью Божьей через непорочное зачатие? Тоже – да. Ну-ка, вспоминай Христову Нагорную проповедь! Там нет ни единого слова, чтоб против законов Велеса было.

– Но ведь в христианстве Бог един! Этому же с малых лет учат… А у тебя богов получается больше, чем пальцев на руке.

Старый ведун, помолчав немного, уже без усмешки, вполне серьезно проговорил:

– А вот будь ты учителем, стал бы преподавать математику, например, химию с физикой не студенту, а школяру, только первый год за парту севшему? Нет. Его сначала надобно арифметике обучить, аз-буки-веди чтоб знал… Так же и с родом человеческим. В давние времена люди что дети малые были, на каждый случай своего бога придумывали. Солнышко по небосводу плывет – то Даждьбог со щитом в своей колеснице едет, гром гремит, молния сверкает – то Перун за Змеищем с секирой гонится. Потом повзрослели, поумнели люди-то. И поняли, что нет многих богов, есть много проявлений одного Бога. Что в Писании сказано? Что Господь всеблаг, всеведущ и непостижим человечьим разумом. Вот и видят люди одно и то же, а объясняют каждый по-своему, как кому удобней. А Велес в христианстве в пресвятого Власия превратился, тож ответственного за животинку. Вот и весь тебе мой сказ… Ответил я на твой вопрос?..

Киваю в ответ, хотя до полной ясности далеко. Слишком уж лихо все закручено. Но какая-то логика в словах ведуна есть. Значит, нужно только время, чтоб все улеглось по полочкам, а там будем посмотреть, что – так, а что – нет.

Дед, пристально смотрит на меня и после небольшой заминки продолжает:

– Есть еще один случай, когда жертвуют кровь Велесу… Но это только с согласия того, кто ищет его покровительства. Хочешь, чтобы он тебе помогал?

Ну, выспрашивать тонкости обряда как-то… неправильно. Тут или «да», или «нет», …«а все остальное – от лукавого». Блин, это же из Библии… А тут – Велес… Что-то совсем я запутался. Так, вспоминаем правило номер один, гласящее: «Если самурай не знает, что делать, он делает шаг вперед».

– Да, хочу!..

Старик поднимается, достает из кошеля на поясе кусок бересты, маленький, но даже по виду очень острый ножичек и небольшую склянку с чем-то черным. Задумчиво смотрит на бересту, прячет ее обратно и срывает с дубовой ветви большой лист. Затем еще раз прожигает меня испытующим взглядом и командует:

– Сымай рубаху, исподнее, да ложись, как лежал, только правую руку за голову положи.

Выполняю требуемое, дед садится на колени, берет в руку ножик и… начинает петь какую-то странную песню. Полностью всего не разобрать, слышно только отдельные слова: «…во лесную крепь… к огню горючу… к камню заветну… кощуны… Велеса просят… зверем рыскучим… легкой птицею… черен калинов мост…» Дальше слов не разобрать, сам впадаю в какое-то оцепенение и спустя время чувствую под мышкой легкую, будто укус комара, боль. Рука ведуна опускается на грудь, командуя: «Не шевелись». Боль скоро проходит, дед растирает там кожу, затем командует:

– Вставай, воин!

Встаю рядом с ним, он протягивает мне дубовый лист, на котором в свете факела видны несколько темных капель.

– Возьми, переверни над камнем и прижми. Велесу ты должен сам свою кровь отдать.

Молча выполняю требуемое, старик опять поет-бормочет, затем затихает, стоит молча и ждет. Проходит минута, другая, потом в неярком свете угасающего факела мелькает неуловимо-быстрая тень, и с другой стороны от меня на землю усаживается Рыська. Мартьяныч довольно улыбается, произносит:

– Жертва отдана и принята!.. Я не ошибся, котяра он и есть котяра. Пошли, воин…

Когда, обменявшись сигналами с часовыми, пришел в сенник, по дыханию определил, что все добросовестно делают вид, что спят и видят затейливые сны. Разоблачать их не стал, улегся на свободное место и неожиданно быстро уснул…

Утром, после подъема в голове остались достаточно четкие воспоминания о том, что происходило ночью на капище, и смутные ощущения, что снилось после этого. Впечатление было, будто меня – очень маленького ребенка – кто-то качает на руках и что-то говорит, но слов не разобрать. Осталась только память о сильных и заботливых руках, качавших несмышленого дитятю с сознанием подпоручика Русской императорской армии и старлея Вооруженных Сил Российской Федерации…

Прощание с Синельниковым и медсестренкой много времени не заняло. Анна Сергеевна на предложение все-таки пойти с нами только сверкнула глазищами и возмущенно заявила, что должность у нее называется «сестра милосердия» и это самое милосердие сейчас нужно здесь, конкретному человеку. Прапор совсем не возражал против вышесказанного, хотя чувствовал себя хорошо и, похоже, начал идти на поправку. Кажется, тут еще и кое-что гормональное, то есть межличностно-эмоциональное, примешивается. Ну, да лишь бы на пользу было.

Сборы в дорогу тоже были недолгими. Весь запас продуктов оставляли здесь, с собой взяли по банке тушняка и паре галет на двоих, объяснив, что мы по дороге себе еще найдем. Дед Мартьян в ответ «отдарился» жестяной двухлитровой баклажкой травяного настоя, предупредив, тем не менее, что пить его надо по глотку не чаще двух раз в сутки. На недоуменный вопрос «Почему?» усмехнулся и ответил кратко, но выразительно:

– Ежели больше, сотрете себе свои… причиндалы вздыбленные. А меня ж потом и виноватым сделаете. – И обращаясь уже ко мне, негромко добавил: – Слушай себя, воин. Внимательно слушай. Как только какая необычная мысля в голову придет, сначала обдумай ее хорошенько. То, может… сам знаешь кто тебе помогать будет. Ты в лесу теперь свой, но все одно – смотри по сторонам. И Семену доверяйся. Он – лесовик знатный, да и поговорили мы с ним хорошо. За Матвея не беспокойся, вытяну парня… с Божьей помощью. И Анюту поучу знахарскому делу маленько…

– Спасибо, Мартьяныч. За все. За хлеб-соль, за кров, за помощь… И за науку. Даст бог, еще свидимся.

Старик хитро улыбается, будто хочет спросить, на помощь какого бога я рассчитываю, потом серьезнеет: