Откровение - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 81

— Олег!..

Человек вышел в круг света. Обнаженные плечи блестели, только на правом еще была темная короста, что как гнилая кора осыпалась при ходьбе. Томас увидел вздутый безобразный шрам, багровый с синюшным оттенком, рука еще висела бессильно, но пальцы медленно сжимались в кулак.

— Быстрее, — прохрипел он. — А, Эскалибур?.. Что ж, родню почуял...

Томас ахнул:

— Меч короля Артура? Быть не может!

— Почему? Тогда ковали без затей. Взял, уходим.

Он протащился мимо, его шатало, хватался за стол. Томас стиснул зубы, чтобы не заорать от дикой ослепляющей радости, по-звериному могучей, шагнул следом, глаза жадно шарили по столу, и сам не помнил, как ухватил в другую руку длинный меч, с узким холодно блистающим лезвием, засмеялся от прилива новой мощи, светлой и радостной, как и подобает магии оружия, в отличие от подлой магии слов и заклятий. Внутри играло и прыгало, он чувствовал, что сейчас сделает что-то несуразное: закричит дико, подпрыгнет до свода, или перерубит стол одним ударом.

— Олег! — закричал он вдогонку. — И в этом мече живет что-то помимо железа...

Спина калики удалялась, голос прозвучал глухо:

— Его потерял в Ронсевальском ущелье рыцарь, что прикрывал отход войск Карла Великого... Герой. Когда умирал, даже не вспомнил о красавице невесте, что лила слезы и ждала, а все просил положить с ним... ах да, не с ним, а под него, меч-спату, эту вот возлюбленную Дюрандаль...

Томасу почудилась насмешка, но не поверил, что человек на грани смерти от изнеможения способен насмехаться над святыми чувствами величайшего и благороднейшего из рыцарей. К тому же непонятно, как видит спиной, может быть вовсе говорит наугад...

Томас вскинул мечи, он чувствовал какие у него длинные и могучие руки, тело как из булата, а силы хватило бы, чтобы сдвинуть гору. Крикнул мощно:

— Теперь пусть выходит хоть сам дьявол!

— Не хвались, на рать идучи, — напомнил Олег.

— А хвались, идучи с рати, — засмеялся Томас. — Это я знаю. Ох, сэр калика...

Он вздрогнул и замер, будто пораженный в самое сердце. Со стены и стола мечи просились в руки, клялись в верности, обещали великие подвиги. Такими бывают только мечи, которые имеют свои имена, в отличие от простых безымянных.

— Олег! — вскричал он в отчаянии. — Я не могу!.. Мое сердце разрывается!.. Да будь у меня сто рук...

Калика оглянулся:

— И что, ухватил бы все? Успокойся, меднолобый герой.

— Чьи это мечи?

Калика едва заметно сдвинул на ходу плечами:

— Я что, все железо знаю?.. Ах, там еще и черная бронза... Вон тот Галадборд, меч Фергуса, героя ирландских гор, рядом — Нуаду, меч-талисман ирландских племен, этот не знаю... и этот... а вон тот знаменитый Грим, меч самого Сигурда... или Зигфрида, не упомню как он у вас кличется.

Томас жадно вертел головой:

— А этот?.. А тот?.. О, Пресвятая Дева, я уже в аду, я уже казнюсь самыми страшными муками: вижу лучшее на свете оружие, и не могу все ухватить!

— Так это ж рай, — буркнул калика. Спина его постепенно выпрямлялась, а голос терял хрипотцу. — На тот не гляди, это злой меч! Зря пастух, что отыскал его в размытом дождями кургане, отдал его Гатиле, ставшего известным потом как Аттила Бич Божий... Этому мечу, помню, скифы приносили жертвы... Каждого десятого пленного! А до скифов то же проделывали киммерийцы... Если есть третья рука, возьми меч справа. Это легендарный Переляк, с ним великий викинг начал творить новое государство... Знал бы, что получится!

Томас спросил быстро:

— И сотворил?

Голос Олега отдалился, его спина мелькнула и пропала в темноте,:

— Его потомки, рюриковичи, творят и ныне... Такое творят!

Пальцы Томаса потянулись к Переляку, тоже предстоит творить королевство заново, с трудом потащил руку обратно, едва не выдирая ее из плеча, ибо в голосе отшельника прозвучала странная нотка, что-то в том государстве ему не нравится, взглянул налево, сердце екнуло: добротный шлем, хотя и не рыцарский, широкие латы, кованый пояс с кольцами для ножей.

Светящийся шарик, что стал багровым, как угасающий уголек, исчез в темной щели вместе с каликой. Томас, оставшись в полной тьме, сам не помнил как натянул доспехи, нахлобучил шлем по самые брови, бросился вслед за Олегом, но отшатнулся, потрясенный страшным и великолепным зрелищем.

По обе стороны черного входа висели в воздухе, держась без всяких цепей, два удивительных меча. Один короткий, с прямым лезвием, простой рукоятью, лезвие брызжет искрами, словно только что выдернули из горна, а другой длиннее, со странным волнистым лезвием. Томас в великом изумлении уставился на невиданное зеленоватое лезвие, там возникали и быстро исчезали магические знаки, что вдруг показались знакомыми.

Шаги калики уже затихли. Устрашенный, что останется один, Томас выронил оба меча, взамен ухватил рукоять меча с изогнутым лезвием... на миг пронзила острая боль, свирепая судорога скрутила мышцы, но ощущение силы, что хлынуло через рукоять меча, тряхнуло как молодое деревцо бегущим кабаном.

Ноги сами несли его с легкостью, будто железные доспехи были из простого полотна. Если бы не страшился разбиться, то прыгал бы сразу на десятки шагов.

Калика стоял на уступе близ выхода. Опять в волчьей шкуре, где он ее только нашел. Каменный карниз в двух шагах обрывался пропастью. На стук шагов обернулся, Томас видел как брови Олега взлетели верх. Томас вскрикнул:

— Что-то не так?

Олег в изумлении глядел на меч. Томас видел, как взгляд зеленых глаз скользнул по новым доспехам Томаса, коснулся шлема:

— Вот что ты выбрал...

— Олег, — вскричал Томас в страхе и замешательстве. — Что это? Я чувствую себя странно.

— Если ты о мече, — проговорил Олег медленно, — то это Зу-л-Факар. Что значит «бороздчатый». Мухаммаду достался в битве, от него перешел к тестю Али, хранился у халифов... Ну, Томас, ты самого Сатану удивишь!

Томас сделал движение отбросить меч, смотрел как на ядовитую змею, но пальцы не пожелали разжаться. Он даже попробовал помочь другой рукой, смог бы, но в груди словно лопнул сосуд с желчью, стало горько и тоскливо, словно отрывал от себя половину души.

— Ну не могу же я... Оставить такой меч, все равно, что оставить...

Он замычал в муке, подбирая точное слово, а Олег, не дожидаясь, буркнул:

— В самом деле? Тогда не бросай... Что-то небо нехорошее.

Томас повертел меч, лезвие блистало, а в ответ раздвинулись тучи, грозно проворчало. Меч был поразительно легок, но в то же время Томас чувствовал, что с таким можно драться даже с демонами.