Откровение - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 22

Холод пробрал уже до мозга костей. Калика бережно срезал желтые кусочки кожи, крохотные как блохи, от удовольствия намурлыкивал песенку. Томас ощутил, как промерзают и мозги, а застывшие пальцы начали разжиматься. Не поддамся язычнику, поклялся он в затуманенном сознании. Не дам насмеяться над воином, что освобождал Святые Земли. Надо продержаться и выйти на берег как ни в чем не бывало...

Калика закончил стричь, начал натягивать сапоги. Конь уже вздрагивал от холода, смотрел с удивлением. Насвистывая и напевая, Олег обулся, посмотрел на рыцаря. Тот висел на конском хвосте, неспешные волны перекатывались даже через голову. Он задерживал дыхание и делал вид, что рассматривает снующих рыбок.

— Трогай, — сказал Олег благожелательно коню. — К берегу, неча за рыбой гоняться... Впрочем, волосы подровнять, что ли?.. А то такие патлы отросли...

Он покосился на Томаса. Тот тащился как огромный рак, вцепившийся в конский хвост. Его шатало из стороны в стороны, он уже ничего не видел, а держался не столько на конском хвосте, сколько на рыцарской гордости. Калика спрятал усмешку:

— Ладно, как-нибудь позже.

Когда Томас выбирался на мелководье, из всех щелей хлестали струи, а из-за железного воротника выпрыгнула, напоследок ударив по лицу, довольно крупная рыбина. Оставляя глубокие следы, он с трудом выбрался на сушу. Калика уехал вперед, поглядывал по сторонам. Томас слышал, как он сказал коню благожелательно:

— Погоди, сейчас сэр рыцарь натаскает хвороста, у костра и согреемся. А травы-то, травы сколько! Хоть епископа корми. Всю ночь пасись, а это — вечность.

Томас намек понял, и хотя задубелые пальцы совсем не слушались, но сумел собрать сухих веток, а когда калика одним ловким ударом высек огонь, и тот сразу безо всякого колдовства охватил клочья березовой коры, душа Томаса тоже начала отогреваться.

Когда он очнулся от короткого сна, Олег сидел все в той же позе, только багровых углей на месте костра была целая россыпь. Красные волосы волхва выглядели совсем пугающе, подсвеченные снизу.

— Проснулся? — сказал он вяло. — Мне порой кажется, что в каждой искорке успевают возникнуть целые миры... и тут же погаснуть в холодной ночи. Для нас это миг, а для них — целая вечность...

Томас спросил сиплым со сна голосом:

— Что-нибудь надумал?

— Вот я и говорю, — кивнул калика, — что в малом мире могут таиться великие тайны и возможности. Это для нас искорка, а для них — солнце с множеством планет, настоящий Мегамир... Ах, ты не об этом? Да что там надумывать, надо искать дороги. Коня придется оставить, ведь он не Слейпнир, не Бзоу, не Ал-Кула, даже не Араш или Гром, хотя Гром не подошел бы, нам бы Пегас или Арион, а то и сам Сивка-бурка... Тебя можно бы на Конька-горбунька...

Угли раскатились, Томас с проклятием отпрыгнул. Калика в задумчивости смотрел на ровный слой пепла. На нем проступили очертания, и Томас потрясенно понял, что перед каликой образовалась рельефная карта. Такую видел лишь в шатре императора, когда умельцы создали такое для руководителя похода в Сарацинию. Но перед каликой пепел сам сползался в кучки, строил горные хребты, оставлял ниточки черных провалов, ущелий, выравнивался в местах, где показывал равнины. Томас различил даже массивы, занятые лесами, там пепел слегка кучерявился.

Однако калика пребывал в задумчивости так долго, что Томас наконец решился потрогать его за плечо:

— Что-нибудь придумал?

— Что? А? — опомнился калика. Он тряхнул головой. — Да вот все думаю, сколько земля велика, а для правды нет места... Гм... Сейчас присмотрю, куда можно бы... Кто-то да остался из старых. Что бы в мире ни происходило, всегда находятся сумасшедшие, что цепляются за старое.

Томас посмотрел на него выразительно:

— А разве за ними надо далеко ехать?

— За некоторыми — очень далеко, — ответил Олег просто.

Томас сбегал к ручью, вымылся, разогрел взятые из дому ломти копченого в вишневых веточках мяса, а калика все бормотал, рассматривал горные хребты и долины, крохотные озера, леса и реки, губы шевелились, а брови сшибались с таким усилием на переносице, что Томасу дважды слышались высоко в небе глухие удары, после чего к западу мелькнули падающие звезды.

Томас сказал со стоном:

— А почему так далеко? Разве Гудвин не уволок ее сразу в ад? Да и черт проклятую ведьму поволок, думаю, не в кусты, а в самый большой котел... Говорят, сразу за церковью земля лопнула как череп сарацина под мечом крестоносца, они туда и шмыгнули.

— И сейчас там дыра? — осведомился Олег.

— Нет, — пробормотал Томас, — затянулась как пенка на горячем молоке. Но где-то ж есть норы... Вон те геродотовы муравьи до самого ада докапываются, ты сам говорил! Может быть, из ада и таскают? Не зря наш прелат говаривал, что золото — от дьявола. А муравьи везде живут, ты сам говорил! Английские муравьи.

Олег слушал, высматривал:

— Когда-то потусторонний мир был рядом. В соседнем лесу, за рекой, за горой... Можно было к обеду сходить туда, навестить умерших родителей и вернуться... Увы, те времена прошли. Попасть в загробный мир все труднее. Разве что у простых племен он все еще рядом...

— А зачем нам их мир?

— Из него легче перейти в нужный нам, — объяснил Олег. — Ты не больно умничай, Томас! У тебя и так лоб покраснел. Расплавится! Будь рыцарем без страха и упрека, весь в железе, а не только снаружи!

Солнце уже поднялось над лесом. Поляна пока еще оставалась в тени. Томас не сразу заметил, что губы калики шевелятся уже не расслабленно, лицо стало строгим как вырезанное из камня, на лбу выступили крупные капли пота, а на висках вздулись жилы. Зеленые глаза неподвижно уставились в одну точку. В них был страх, Томас с запоздалым холодком вдоль спинного хребта вспомнил страшные рассказы о могучих колдунах, что в самомнении неправильно произносили заклятие...

Он раскрыл уже рот, чтобы позвать калику, бог с ней, нечестивой магией, не было б хуже, но страх еще сильнее ухватил за горло. А если именно он и напортит?

Настороженные чувства уловили далекий шорох крыльев куда раньше, чем он заметил бы в другое время. Резко вскинул голову... и с размаха сел на землю.

С востока высоко по небу неслись, круто снижаясь, два крылатых коня. Оба одинаково оранжевые, с такими же оранжевыми крыльями, они выглядели не крупнее уток, но Томас рассмотрел до мельчайших подробностей их худые жилистые ноги, могучие крылья, длинные гривы и роскошные хвосты, что красиво стелились по ветру.

Он прошептал, боясь нарушить заклятие Олега:

— Сэр Олег!.. Два коня... С крыльями!

Олег спросил, не отрывая взора от горной гряды под ногами: