Реквием по солнцу - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Хэйдон cтр.№ 41

Акмед смотрел на страницы, его мысли явно блуждали где-то далеко от провинции Ярим. Рапсодия заметила его отсутствующий взгляд и подумала о том, насколько отчетливо была заметна сейчас его дракианская сущность. Вместо грубых черт болга, которые особенно ярко проступали, когда он находился рядом с Грунтором и другими своими подданными, она видела тонкие прозрачные вены, покрывавшие, точно паутина, его кожу, удлиненные, жилистые мышцы, темные глаза. Рапсодия знала, что Акмед унесся куда-то очень далеко, погрузился в свои мысли, возможно, вернулся в прежнее Время, и потому терпеливо ждала, когда он заговорит снова.

Наконец его глаза прояснились, он несколько мгновений смотрел на Рапсодию, а потом снова вернулся к манускрипту.

— Я однажды уже видел нечто подобное, — начал он, и его голос прозвучал так, словно его иссушил всепроникающий ветер Ярима. — Очень давно, в другой жизни, задолго до того, как мы встретились в Истоне, в нашем старом мире.

Он снова замолчал. Рапсодия разгладила покрытые пылью юбки зеленого шелкового платья и принялась ждать.

— Некто, кому я служил в качестве стража, некто обладавший редкой магической силой — имел прибор, очень похожий на этот. Я видел его всего один раз, но запомнил на всю жизнь. Он тоже находился в башне, в монастыре, расположенном на вершине горы, хотя и не внутри горного пика. Гвиллиам страдал манией величия и думал, что может переделать по своему желанию саму Землю. На языке моего господина аппарат назывался Светолов.

— А что он делает?

Акмед покачал головой, и его глаза затуманились воспоминаниями.

— Я не уверен, что знаю наверняка. Однако я помню, что, когда монахи или священники не могли вылечить ка-кого-нибудь раненого или больного, они приносили его к Светолову. Многие возвращались совершенно исцелившимися. Когда священникам требовалось получить ответ на какой-нибудь вопрос, они часто спрашивали… Он замолчал, и его оливковая кожа на мгновение потемнела. — Тому, кто владел прибором, задавали вопросы, требующие способности заглядывать в будущее, на далекие расстояния, или в места, скрытые от людских глаз. А кроме того, Светолов проделывал вещи, которые просто невозможно объяснить. Этот прибор обладал огромными возможностями. Как он работал и что умел, я не имею ни малейшего представления. Восстанавливая тот прибор, что построил Гвиллиам, я попытался следовать его указаниям, но мне никак не удается получить цветное стекло для потолочных витражей нужной толщины и структуры.

— Ты пытаешься его восстановить? — удивилась Рапсодия. — Зачем?

Король болгов принялся разглядывать чертежи, лежащие перед ним.

— Если верить обрывочным сведениям о Намерьенской войне, сохранившимся в библиотеке Канрифа, одной из причин, не дававших Энвин в течение пятисот лет захватить горы, был именно этот прибор. Когда она наконец сумела приблизиться к Зубам, она первым делом уничтожила его. Такое мощное оружие может защитить горы и позволит сделать их действительно безопасным местом.

Несмотря на жаркий день, у Рапсодии по спине побежали мурашки.

— Акмед, ты считаешь, что горам угрожает опасность? Ее зеленые глаза потемнели от беспокойства. — Ты имеешь в виду какую-нибудь определенную угрозу, о которой не известно Союзу?

Король фирболгов пожал плечами:

— Опасность есть всегда, Рапсодия. Такого понятия, как вечный мир, не существует это только длинные паузы между военными действиями.

— Ты уверен, что вы с Анборном не родственники? — шутливо спросила Рапсодия.

— Если бы мне было суждено стать членом печально знаменитой семьи твоего мужа, думаю, Анборн единственный, кого я смог бы терпеть без мерзкого привкуса во рту. Я уважаю его способность плевать на то, что думают о нем другие. Но если серьезно, не забывай: я охраняю гору и Спящее Дитя, которая является ключом к Подземным Палатам ф'доров. Даже в мирное время мне необходимо сохранять бдительность и быть готовым ко всему. Риск слишком велик. А поскольку ты тоже амелистик Спящего Дитя, тебе не меньше моего следует заботиться о ее безопасности. Так вот, мне требуется твоя помощь.

Рапсодия вздохнула, затем осторожно отделила верхние листы пачки от более старой и хрупкой страницы и отдала их Акмеду, а сама принялась изучать ту, что оставила себе. Листок оказался очень тонким и сильно потрепанным по краям. Надписи на нем были сделаны на языке, который Рапсодия узнала сразу, — язык лиринских Певцов, которых готовили стать Дающими Имя, язык древних сереннов, предков тех, кто жил на ее погибшей родине.

— Здесь стихотворение, что-то вроде вступления, — сказала она, разглядывая едва различимые чернильные строчки. — Сереннский язык базируется на нотной грамоте, и потому его трудно перевести на разговорный.

— Ты справишься, — нетерпеливо заявил Акмед.

— Это что-то вроде коротенькой песенки с припевом, точнее, слова к песне, и они звучат примерно так:

Семь даров Создателя,

Семь цветов света,

Семь морей в большом мире,

Семь дней в неделе,

Семь месяцев земли под паром,

Семь исхоженных континентов сплетают

Семь веков истории

В глазах Бога.

Рапсодия слегка повернула страницу, чтобы на нее падало больше света.

— Она записана как музыкальное произведение, в основе которого лежит простейшая гамма — октава, состоящая из семи нот, а восьмая повторяет первую. Мне кажется, это только часть стихотворения, остальное потеряно.

— А ты понимаешь, что оно означает? — встрепенулся Акмед.

Рапсодия тяжело вздохнула:

— Не очень, если не считать того, что это перечисление жизненно важных вещей, которых семь. — Она нахмурилась. — Но как мне представляется, одна строка выпадает из общего ряда — «Семь даров Создателя». Насколько я — знаю, стихии называют Пятью дарами — огонь, вода, земля, воздух и эфир. Не понимаю, что тут имеется в виду.

— А еще что-нибудь можешь прочесть?

— Здесь приведен список имен рядом со словами, обозначающими цвета радуги. Прочитать?

— Да.

Рапсодия убрала выбившийся локон за ухо и склонилась над страницей.

— Они помечены музыкальными знаками диез и бемоль, почти как знаками отрицательного и положительного, — все, кроме последнего.

Лизель-ут, красная, Тот, кто сберегает кровь, и Тот, кто пускает кровь,

Фрит-ре, оранжевая, Тот, кто зажигает огонь, и Тот, кто убивает огонь,

Мерте-ми, желтая, Тот, кто несет свет, и Тот, кто гасит свет,

Курх-фа, зеленая, Тот, кто прячется в траве, и Тот, кто ворожит на полянах,

Бридж-соль, голубая, Тот, кто преследует облака, и Тот, кто зовет облака,

Луаса-эла, синяя, Тот, кто бежит от ночи, и Тот, кто призывает ночь,