Академия высокого искусства. Беглянка - читать онлайн книгу. Автор: Александра Лисина cтр.№ 65

На мгновение испытать от этого понимания настоящую вспышку безумного ликования, но лишь для того, чтобы снова застыть, стремительно покрываясь холодным потом.

Он заново пережил ее обучение, во время которого был так неоправданно жесток. Свои слова. Поступки. Нелепое стечение обстоятельств, заставившее его быть настолько суровым, насколько приказал лер Альварис. В незнании. В беспамятстве. В сомнениях и непонимании. Заново пережил все дни, во время которых у него еще была возможность хоть что-то изменить и исправить. До того, как она начала его неистово ненавидеть. И до того, как он подверг ее трансгрессии, едва не убив вот этими же самыми руками и окончательно уничтожив свой единственный шанс на возрождение.

Да. Сегодня. Всего несколько минут назад. Не ведая. Не понимая. Не помня о прошлом. Не узнав ее через столько лет!

Эта правда обездвижила его надолго. Лишила сил и воли, отпустив истерзанное сознание лишь к рассвету. А немного погодя, когда в голове раздался ровный голос учителя, сообщающий, что через месяц их обоих ждет инициация, боль нанесла свой последний удар — тот, которого его израненное сердце уже не смогло вынести.

Инициация… Айра… Эиталле…

В этот миг Викран дер Соллен понял все, начиная с того, как и почему случилось, что его Эиталле все-таки выжила. Он понял, где она нашла метаморфа. Откуда взялась лиловая полоска в ее посветлевших волосах, почему сменился запах, изменилось лицо, почему все так вышло… нелепо и страшно. И наконец то, что сам уничтожил свое будущее. Убил последний шанс, с таким невероятным трудом вырванный у смерти. Предал Эиталле. И уже никогда не сумеет стать для нее никем, кроме как мучителем, палачом, безжалостным чудовищем, от которого она не ждала ничего, кроме пыток.

Он больше никогда не сможет к ней подойти. Не посмеет открыть всей правды. И уж точно никогда не расскажет, чегоему стоило пережить эту страшную ночь. Чего стоило удержаться, чтобы не ринуться обратно сразу. Чтобы не прокричать на весь мир о том, что на все готов ради одного ее слова: пасть на колени, пойти на верную смерть, лишь бы она услышала, поняла, попыталась хоть чуть-чуть смирить свою ярость. Лишь бы смилостивилась и на один-единственный миг подарила ему надежду.

Да. Хотя бы ее.

Потому что, кроме надежды, у него ничего не осталось.

А еще он внезапно осознал, что грядущая инициация, которую потребовал от него учитель, не сможет состояться. Не такой ценой. И измученный маг, с трудом поднявшись на ноги, отчетливо понял: он обязан отыскать иной путь для того, чтобы она избежала позора. Чего бы это ни стоило ему самому: свободы, жизни, воли… неважно.

Теперь для него ничего не было важным.

Кроме того, что нужно успеть с этим точно к сроку…

Едва в глазах Викрана угасли последние отголоски прошлого, Айра неверяще вскинула голову, со смешанным чувством рассматривая неподвижно сидящего мужчину.

Она больше не выглядела безучастной и безразличной. Она снова стала собой. Опять дышала и мыслила. Чувствовала и могла испытывать боль. Вот только теперь к этой боли примешивалось нечто иное.

— Почему же вы не сказали?! — потрясенно прошептала она, глядя на склоненную голову мага.

Мастер Викран, не поднимая взгляда, невесело улыбнулся.

— Мне запретили. Да и зачем? Что бы это изменило?

— Почему скрывали? Почему не пришли сразу?!

— Я пришел, — горько прошептал он. — Чтобы сказать об инициации.

Айра до крови прикусила губу: все верно. Он действительно пришел в то утро и едва не сломал ей дверь, потому что за множеством слоев защиты впервые не почувствовал, как бьется ее сердце.

Он боялся — тогда она правильно поняла. Боялся настолько, что, не найдя ее возле Иголочки, едва с ума не сошел от дикого, какого-то животного ужаса.

Он искал Айру по всему острову. Не зная о Марсо и хранилище, обежал все границы, заглянул в каждую щелочку, с мольбой обратился к Шипику и едва не упал на колени перед не на шутку разгневанной Иголочкой… а едва от девочек поступила просьба проверить комнату соседки, стремглав ринулся в жилые корпуса и, до последнего страшась, дернулся в надежно запертую дверь.

Айра похолодела.

Вот почему он выглядел тогда невменяемым. Впервые за все время он не смог спрятать истинных чувств и впервые показался ей человеком. Выходит, по этой причине он больше ни разу к ней не притронулся? Из-за этого стал так неоправданно осторожен в поединках, а затем и вовсе их прекратил, устав бороться с самим собой?

«А я не заметила, — с внезапной горечью поняла Айра. — Не поняла, почему он так смотрит. Не подумала, что это страх светился в его глазах. Не ненависть, не неприязнь… просто страх. За меня и за то, что кто-то из виаров меня поранит».

Но как же тогда он должен был страшиться предстоящей инициации! Не зная о побеге, настойчиво перечитывая горы книг, ночами не смыкая глаз, постоянно выискивая, сравнивая, вычерчивая в уме и на бумаге безумно сложные формулы… она видела их, когда приходила в его дом в шкуре Кера. Видела на столе кипы исписанных бумаг, стопки древних фолиантов с непроизносимыми названиями. Множество исчерканных черновиков. Сотни исправлений. Десятки почти готовых заклятий. Но не придала им тогда значения. И, конечно, даже предположить не могла, что он будет с такой настойчивостью пытаться избавить ее от трудного испытания.

…Как сомневался он, подыскивая слова для той кошмарной ночи. Как колебался и гадал, поймет ли она, будет ли он услышан. Как долго раздумывал, стоит ли оставлять поблизости бодрствующего Кера, но потом пришел к выводу, что для спокойствия лера Альвариса грозного крыса придется усыпить. Хотя бы на то время, пока он постарается все объяснить и докажет испуганной ученице, что не желает ей зла…

Как трепетал он, когда ждал этого решающего момента. С какой ненавистью смотрел на слащавого эльфа, осмелившегося открыто предложить ей Танец возрождения. Как ревновал, видя их недолгий вальс. Как убеждал себя, что если она согласится, то всем станет намного проще. С каким облегчением выдохнул, когда она все-таки отказала. И как долго готовился к тому, чтобы пойти следом, убеждая хотя бы выслушать. А потом виновато припасть к ее ногам, чтобы прошептать то единственное, что еще мог:

— Прости…

Как ни странно, этого не потребовалось: Айра нашла выход и без колебаний им воспользовалась, рискнув всем, чем могла.

С каким ужасом следил он за ее побегом с сиротливо пустующего балкона. Как болел душой, когда видел двойную и даже тройную трансформацию. Как холодел, страшась даже представить, что ей пришлось тогда пережить. И как обессиленно упал на колени, поняв, что она все-таки прошла. Его упрямая, непримиримая, настойчивая и восхитительно смелая Эиталле. Свободная, словно птица. Величественная, как древняя богиня. Отважная, словно молодая львица, и такая же отчаянная, как ее преданный и очень умный метаморф, подаривший ей так много сил и так много удивительной, совершенно заслуженной любви.