Восхищение, которое вызывали у нее лирины, живущие в Тириане, стало только сильнее после того, что поведал ей лес. И потому положение пленницы, за которой следят не видимые стражи, очень ее опечалило. Да еще выясняется, что ей предстоит встреча с человеком по имени Риал и тот должен вынести ей приговор. Элинсинос ничего о нем не говорила, как, впрочем, и Эши. При мысли об Эши Рапсодия похолодела.
— Сюда, — вежливо сказала Седелия.
Рапсодия надела на спину рюкзак и зашагала за ней по скользкой тропинке; капли дождя падали с ветвей деревьев, точно слезы.
Еще два дня они, так же не разговаривая, шли через густые заросли, и наконец Рапсодия увидела город. Она заметила сторожевые башни задолго до того, как поняла, что это такое. На холмистом возвышении росли древние хеверольты, родственники Великого Белого Дерева, укрепленные у оснований широкой стеной из камня и дерева. Тут и там виднелись лестницы, которые вели на платформы, соединяющие их кроны.
Стена тянулась далеко на север, и Рапсодия решила, что Тириан наверняка не меньше Истона. Кроме того, она сразу заметила широкий ров с крутыми, поросшими мхом склонами. Сотни стражей лиринов, мужчин и женщин, несли службу на платформах, разгуливая над землей так, словно они вовсе и не находились на безумной высоте. Это зрелище наполнило сердце Рапсодии печалью. Надежда, что ее примут здесь с радостью, таяла с каждой минутой.
Не доходя примерно полумилю до расчищенного от деревьев участка, кольцом окружавшего город, Седелия свернула с дороги и повела Рапсодию к еще одному, скрытому от посторонних глаз, строению, очень похожему на домик стражников, где они останавливались пережидать дождь. Впрочем, он оказался больше и значительнее удобнее. Внутри не было никаких кроватей, только длинные столы и стулья. Около окон Рапсодия заметила стойки для луков и ящики со стрелами. Одну из стен занимало самое разное оружие, причем в количествах, поражающих воображение. Седелия сняла с плеча лук и вставила в него стрелу, держа его наготове, но не наставив на Рапсодию.
— Садитесь, — приказала она.
Рапсодия положила свой собственный лук, сняла походную сумку и водрузила ее на стол. Затем выдвинула грубо сколоченный сосновый стул и, тяжело вздохнув, села.
Они прождали почти час. В тот момент, когда Рапсодия собралась попросить стакан воды, дверь открылась, и в комнату вошел высокий мужчина с серебристыми волосами. Он был в такой же одежде, что и Седелия, только на его плаще, сливавшемся с зеленью леса, выделялся темно-красный капюшон, а ремень украшала пряжка из гладко отполированного дерева. На загорелом лице, изборожденном морщинами — следы прожитых лет, — сияла доброжелательная улыбка. Повернувшись к спутнице Рапсодии, он вежливо поклонился:
— Благодарю тебя, Седелия.
Проводница повесила лук на плечо и убрала стрелу в колчан. Затем, так же молча, вышла из дома и закрыла за собой дверь.
Мужчина подошел к столу и встал перед Рапсодией.
— Здравствуйте. — Он протянул руку, помогая Рапсодии встать. — Я Риал. Надеюсь, Седелия хорошо с вами обращалась.
— Да, благодарю вас. Меня зовут Рапсодия.
Риал некоторое время ее разглядывал, однако у Рапсодии не возникло ощущения, что он пытается проникнуть в ее мысли. Затем он выпустил ее руку, и она снова устало опустилась на стул, чувствуя спиной, какой он жесткий.
— У вас красивый голос, — сказал Риал и тоже сел.
— Что? — удивленно переспросила Рапсодия.
— Я слышал, как вы пели около недели назад. По крайней мере, так мне кажется.
— Вы следовали за нами?
— Нет, — улыбнулся Риал. — Я все время находился здесь, в городе. В Тириане есть вещи, неподвластные расстояниям. Например, ваша музыка.
Рапсодия смущенно покраснела.
— Значит, меня слышали все? Или только вы?
— Боюсь, вас слышали все. — Риал улыбнулся еще шире. — И не стоит смущаться. Лес сам рассказывает нам то, что мы должны знать. Тириан больше, чем просто лес. Это живое существо, и у него есть душа. Ваша музыка произвела на Тириан сильное впечатление. Он не слышал ничего подобного. И потому решил поделиться с нами своей радостью.
Рапсодия смущенно провела рукой по волосам.
— Ну, постараюсь не забывать об этом, когда в следующий раз решу открыть рот.
— Ни в коем случае, — быстро проговорил Риал. — Вы не должны стыдиться того, что может принести вашему народу пользу и радость. Вы ведь лиринглас?
— Только по матери.
— Так я и думал. Для нас большая честь познакомиться с вами, Рапсодия. Я видел лирингласов только один раз, когда некоторые из тех, что прибыли с намерьенским флотом, шли из Маносса поклониться Великому Белому Дереву и заехали к нам посетить королеву Тереллу.
— Значит, здесь правит королева Терелла?
— Правила. — Темные глаза Риала загорелись. — Она умерла триста лет назад. На престол взошел ее сын, но он умер молодым, не оставив наследников. В настоящий момент у лиринов нет правителя. Я занимаю пост лорда-регента. Еще три регента являются связующим звеном между тремя группами лиринов, которыми правила королева, — лиринверы, что живут в долинах на юго-востоке, морские лирины — на юго-западе и еще те, что населяют Маносс. У маноссцев свое собственное правительство, но они считают себя подданными Тириана, точнее, считали, когда у нас была королева. В настоящий момент мы разобщены, почти так же, как жители Роланда. На самом деле, это ужасно.
Рапсодия не знала, как отреагировать. Она думала, что ее станут расспрашивать об уничтоженной деревне, а вместо этого сам лорд-регент вкратце поведал ей о тирианской политике. Она оперлась локтями на стол и положила голову на руки. Риал тут же встал и подошел к двери, он издал мелодичный свист, и вскоре появился стражник, принесший мех с водой. Риал поблагодарил и протянул его Рапсодии.
— Вот, возьмите. Я вижу, вы устали и потрясены. Вы пейте воды и отдохните немного.
Рапсодия улыбнулась и взяла из его рук мех.
— Спасибо. Вы правы. Я потрясена и устала. Я сожалею о гибели лиринской деревни, но не имею к ней никакого отношения. Честное слово.
— А я и не думал, что имеете, — кивнув, проговорил Риал. — Пограничные конфликты возникают вот уже несколько лет. Просто вы прибыли в Тириан в неподходящий момент. Что вы можете рассказать о своем спутнике?
Рапсодия задумалась. Даже после стольких месяцев, проведенных в чужой земле, она не могла решить, кому следует доверять. Эши предложил ей сотрудничество, но если она, сама того не желая, привела его в Тириан, а он виновен в уничтожении деревни, значит, она стала соучастницей преступления. Она считала, что ее долг перед собственным народом состоит в том, чтобы найти виновных.
С другой стороны, если Риал и лирины имеют отношение к демону, о котором говорила Элинсинос, она отдаст в их руки невиновного человека. Лорд Стивен упоминал, что его жена погибла во время налета банды лиринов. Политика Акмеда, считавшего, что никому нельзя доверять, казалась ей вполне разумной и с каждым днем нравилась все больше.