Не исчезай - читать онлайн книгу. Автор: Женя Крейн cтр.№ 20

Роберт так никогда и не получит университетского диплома. Большую часть своей долгой жизни Фрост проведет на обочине общества – среднего класса, карьеры, общепринятой респектабельности, успеха. И одеваться он будет просто. У него сохранятся соответствующие манеры. И лишь немногие посвященные будут знать о том, что он свободно владеет греческим и латинским, что всесторонне начитан, образован. Он будет часто менять место работы, место жительства, дома, города… Большую часть жизни ему придется изворачиваться, зарабатывая на жизнь как придется. Лишь после шестидесяти его финансовые дела придут в относительный порядок. Вся его жизнь – неявное сопротивление общепринятому status quo, неприятие правил, ценностей общества, не желавшего оценить его неординарность. Тем не менее, он не переставал восхищаться этой системой, которая дала ему возможность – пусть в стороне, на краю, – зарабатывать на пропитание семьи, сохранить свободным время для своего «бесполезного» занятия.

Поэзия. Позже он попытается объяснить свой успех с помощью терминологии, заимствованной у той самой капиталистической экономики, которой так чуждался. Свободная конкуренция. Капитализм. Рыночная экономика. Если он добился успеха – значит, система работает. Роберт Фрост – пример меритократического идеала в обществе, основанном на признании личных заслуг отдельно взятого человека. (И все же не забудем, что большая часть его жизни прошла на фоне противостояния двух систем – с революции 1917 года, когда Фросту шел 43-й год, вплоть до «холодной войны», начало которой пришлось на седьмой десяток его жизни.)

В 1897 году он снова будет принят в Гарвардский университет, в виде исключения, на положении особого студента, с особыми привилегиями. Он займется изучением античной истории, философии, латыни, греческого, а затем классиков: Платона, Вергилия, Горация, Овидия… Впрочем, и на этот раз он не закончит и Гарвард – в 1900 году он покинет Бостон, чтобы поселиться в Дерри, штат Нью-Гемпшир. Станет фермером. Не просто фермером, а джентльменом-фермером, получившим классическое образование. Вряд ли широкая американская публика, восторгавшаяся его стихами о природе, знала о том, что народный любимец упорно работал над тем, чтобы научиться свободно читать на греческом и на латыни.

Вернемся к упомянутому ранее конфликту – между поэтом и его музой, противостоянию мужа и жены, противостоянию полов, противостоянию поэзии и прозы, взаимопроникновению женского и мужского… Неизбежность любви и борьбы.

В ноябре 1894 года, не сообщив заранее о предстоящем визите, Роберт является в пансион, где живет Элинор. Она учится в Университете Святого Лаврентия (St. Lawrence University) в Кэнтоне, штат Нью-Йорк. Фрост встревожен, его одолевают ревность, страх потери возлюбленной, мысли о совместном будущем. Карьера, стремления, амбиции; его медленное, настойчивое продвижение вперед – к себе, к успеху.

– Дорогая! – восклицает он. – Мы должны обвенчаться, и как можно скорее.

Возможно, все происходило именно так. Люба представляет, как нетерпеливо теребит Роберт колокольчик у входных дверей. Занимательно домысливать эту сцену. Воображение рисует небольшую комнатку Элинор в пансионе, где-нибудь на втором этаже: дощатые полы, столик у окна, в углу – скромная девичья постель. Если же в ее распоряжении было две комнаты, дверь в спальню Элинор скромно прикрыта. Решительно настроенный Роберт думает только о своих намерениях. Обуреваемый чувствами и планами, он не беспокоится о приличиях. Вот он взлетает по лестнице на второй этаж. Строгая дама – хозяйка пансиона – стоит на пороге; еще не успев запереть тяжелую входную дверь, с любопытством, поджав губы, смотрит она ему вслед, затем, напрочь забыв о манерах, приоткрывает рот. Через несколько мгновений она вспомнит – рот следует сложить в привычную гузку. Любезную полуулыбку, стянувшую тугое кольцо молчаливого неодобрения.

– Почему такая спешка? Роберт, как вы здесь оказались? Я не ждала вас…

Напуганная его появлением, она делает еле уловимое движение назад – инстинктивный жест отказа. Он наступает. Куда девать руки, протянутые для объятия? Руки опущены. Жестко сжатые губы; глазами обошел-обвел мимо, сквозь… Эти четко очерченные, изогнутые, сочные, выпуклые, чувственные губы. Нижняя чуть выступает по-детски; с годами превратится в упрямый, непреклонный, надменный уступ. Это почти есенинские губы. Судя по портретам, они были похожи, как братья. Впрочем, все поэты – братья. Но у Есенина рот мягче, в лице страдание – русская, привычная жертвенность. Или читаемая поколениями спустя жертвенность? А Фрост? Вряд ли жертва. Стоик. Не крестьянин – американский фермер.

Так будет всегда. Подобно порыву ветра он врывается, пытаясь проникнуть в сердце, в душу. Ибо жаждет сеять семена: любви, нужды, желания, страсти, детей, семьи… Инстинктивно она хочет бежать, закрыться, сохранить себя. Тогда же… В доме, где живет Элинор, девушкам разрешено принимать мужчин-визитеров в определенные часы. Роберт явился в неурочный час. Его импульсивность, интенсивность, напор повергают Элинор в совершенное смятение. Не в первый раз ее посещают сомнения. Она просит отсрочки, полагает: им обоим необходимо получить образование. И лишь потом думать о создании семьи. Он умолял, она была непреклонна.

– Вы не хотите быть моей женой?

Любе представляется: не зная, что делать со своими руками, он принимает позу джентльмена – руки его сложены за спиной. Так стоят мужчины на картинках в романах, которыми она зачитывалась в юности (да и в зрелом возрасте порой). Опустив голову, Роберт смотрит на свою избранницу – исподлобья, вглядываясь, пристально. Пытаясь понять, уловить мысли, желания, чувства. Любимая Любой Джейн Эйр сумела подчинить себе такого вот страстного, импульсивного, обуреваемого (безумием? желаниями?). Но какой ценой она овладела им? Элинор – реальная, не выдуманная женщина – не сумела.

– Вот! – Этот жест представляется ей пощечиной. Его первый сборник поэзии с мистическим названием «Twilight» летит к ногам Элинор.

Так же стремительно Роберт разворачивается и уходит. Элинор измучена, опустошена. Как Джейн Эйр, она трепещет. Столкновение со страстью. Вызов приличиям. И где, где речь, беседа, которая есть сила, движущая жизнью? Вызов брошен. Ответ? Да и есть ли у нее ответ?.. Наклоняется, поднимает книжицу. Садится на край кресла, к столу, листает страницы. Она сохранит ее. То будет единственный экземпляр, который смогут увидеть потомки.

После неудачного свидания Роберт тут же направляется к железной дороге, в ярости разрывая на ходу экземпляр своих «Сумерков». Не разбирая, пути, он идет прочь от дома, где его отвергли, проходит мимо станции, но на следующей остановке все-таки садится в поезд.

Холодная осень. Северный ветер, прилетевший из Канады, уже сдул с деревьев последние листья. Впереди сумерки – ночь, тьма, сумерки жизни. Но Роберт стремится убежать еще дальше. В тьму, подобную той, что царит у него в душе. Элинор, первой оценившая его поэзию, признавшая его талант, призвание – испугалась? Отвергла? Последующие события – уже миф, легенда Фроста, литературно обработанная версия. Жизнь поэта становится литературным произведением. Создать себя, как создают литературный персонаж. Не согласиться с версией, предложенной жизнью, судьбой, – создать образ, стать им.