— У принца Мидалиса тоже есть корабли, — напомнил монах.
— Именно поэтому я и хочу захватить Пирет Данкард до того, как мы двинемся дальше в южную часть страны, — терпеливо объяснил Эйдриан. — Как только остров окажется у нас в руках, корабли Мидалиса, в том числе и те, которые он наверняка будет посылать к нашим берегам с целью разведки, лишатся базы для пополнения припасов. — Король усмехнулся и подкинул обеспокоенному соратнику приманку. — И Санта-Мер-Абель мы тем самым со стороны моря тоже «запечатаем». Ведь это не в наших интересах — чтобы Фио Бурэй и его сообщники договорились с Мидалисом, верно?
— Может, Мидалис уже плывет на юг, — возразил Де'Уннеро. — Если он доберется до Пирет Данкард раньше Де Лурма, тех людей, которых ты посылаешь, не хватит, чтобы одолеть его.
— Нет его там, — с огромной убежденностью заявил Эйдриан и показал монаху камень души.
Тот понял намек, поскольку знал, что король постоянно совершает путешествия в духе и вообще чрезвычайно искусен в обращении с магическими камнями.
— Я тоже времени даром не теряю и ни за что не отослал бы треть флота без предварительной разведки. Корабли принца Мидалиса, как мы и рассчитывали, пришвартованы в гавани Вангарда.
— Вот именно, — не унимался монах. — У Мидалиса много опытных, прекрасно знающих залив моряков. В это время года стоять на якоре — самое разумное решение.
Эйдриан улыбнулся. Его не утомляли возражения Де'Уннеро, хотя ими и сопровождался каждый шаг молодого короля. Он понимал, как натянуты нервы у этого человека, как многое его огорчает, в особенности растущее неприятие Садьей перспективы жизни в Санта-Мер-Абель. Да и в любом случае Эйдриан радовался, когда ему задавали вопросы. Вечно сомневающийся монах вынуждал его тщательно просчитывать все возможные варианты, учитывать все опасности и только потом принимать решение, так что король полагал, что эти дискуссии приносят исключительно пользу.
— Плыть не так уж далеко, — вмешался в разговор граф Де Лурм, глядя ни Эйдриана, но отвечая, в сущности, Де'Уннеро. — Едва захватив остров, я тут же пришвартую корабли в защищенных бухтах, и никакой шторм им будет не страшен. Ты не потеряешь ни одного корабля, мой король, а людей если и лишишься, то совсем немногих!
Эйдриана забавляла усмешка на губах Де'Уннеро, предназначенная выскочке графу. Де Лурм, похоже, тоже заметил выражение лица монаха.
— Брат Де'Уннеро просто опасается отвлекать наши силы от цели, кажущейся ему основной, — пояснил графу король. — По его разумению, она превыше всего. Разве я не прав? — Монах вперил в него сердитый взгляд, но счел за лучшее промолчать. — Санта-Мер-Абель — вот венец его устремлений. И действительно, когда Маркало Де'Уннеро подчинит себе абеликанскую церковь, наше желание вернуть королевству былую славу и даже намного превзойти ее станет более осуществимо… Терпение, друг мой, — продолжал Эйдриан, обращаясь к Де'Уннеро с нотками снисходительности в голосе. — Сначала следует перекрыть залив и изолировать Мидалиса, а уж потом мы займемся аббатством. Как только его братья окажутся отрезаны от всякой поддержки извне, между ними начнутся разногласия. Ты получишь заслуженную награду, станешь отцом-настоятелем абеликанской церкви в Хонсе-Бире, а аббат Олин одновременно займет ту же позицию в бехренской церкви, которая также будет носить имя святого Абеля. И не сомневайся, мой друг, я никогда не забуду, какую бесценную помощь вы с аббатом мне оказываете.
Конечно, это были просто слова, и Эйдриан уже далеко не впервые утихомиривал ими Де'Уннеро. Однако очень важно, что сейчас они были произнесены в присутствии графа Де Лурма, только что поднявшегося на одну из высших ступеней в военной иерархии королевства. Слегка успокоившись, растеряв все аргументы, монах пристально взглянул на короля, поклонился и вышел.
Проводив его насмешливым взглядом, Де Лурм посмотрел на Эйдриана с таким выражением, как будто его забавляла легкость, с которой молодой король отмел все возражения монаха.
Однако у Эйдриана было совсем другое настроение. Репутация Де'Уннеро среди Непобедимых и придворных заметно упала в последнее время, когда стало ясно, что жители покоренных городов, в особенности Палмариса, не испытывают к нему ничего, кроме ненависти и презрения.
— Этот человек — самый выдающийся воин в мире, — сказал Эйдриан, и улыбка сбежала с губ графа Де Лурма. — Не считая меня самого, разумеется. В схватке он за пару минут разделается с тобой или любым другим Непобедимым. Причем, покончив с одним, тут же перейдет к другому, пока все его противники не будут мертвы.
Его собеседник немедленно расправил плечи и ощутимо напрягся.
— Не сочти это за оскорбление, любезный граф. Даже ваш герцог Калас понимает, что дело обстоит именно так. Человек настолько умелый в боевых искусствах, как Маркало Де'Уннеро, — в самом деле редкое сокровище, истинное воплощение воинского духа. Он человек чести и немалой отваги, прошедший через такие испытания, которых ты и вообразить себе не в состоянии. Я призываю тебя относиться к нему с уважением, которого он, несомненно, заслуживает. Поверь, когда Маркало Де'Уннеро возглавит церковь Абеля, она снова станет самым надежным подспорьем дворянскому сословию Хонсе-Бира.
— Да, мой король, — покорно ответил Де Лурм.
— И не забывай ни на мгновение, любезный граф, — продолжал Эйдриан, — что, если ты позволишь себе слишком открыто насмехаться над Де'Уннеро, он, как я уже объяснил, может попросту тебя прикончить.
«Как раз такой пинок по самолюбию Де Лурма, какой требуется», — подумал король.
— Хватит об этом, — тут же добавил он, не желая слишком сильно раздражать нового командующего флотом. — Давай вернемся к проблемам твоей миссии. Свои обязанности ты, как я вижу, понимаешь. Так что готовь корабли и людей. Я посылаю тебя с уверенностью в благополучном исходе похода и нисколько не сомневаюсь, что ты закрепишь крепость за королем Эйдрианом. Как только мы получим этот остров, ключ от залива Короны окажется в наших руках, а число тактических уловок, доступных нашим врагам с севера, существенно сократится. Однако будь все время настороже, поскольку не исключена возможность, что принц Мидалис нападет на тебя до того, как мы пришлем подкрепление. Держись во что бы то ни стало и заставь его дорого заплатить, если это случится.
— Да, мой король, — отчеканил граф Де Лурм; казалось, молодого командующего флотом так и распирает от гордости. — Я не подведу тебя. Когда по окончании зимы ты поплывешь на север, над Пирет Данкард будет развеваться флаг с изображением медведя и тигра, а люди, которым ты доверил выполнение этой важной миссии, будут готовы отплыть вместе с тобой, чтобы завоевать Пирет Вангард!
Эйдриан улыбнулся и мысленно одобрительно похлопал сам себя по плечу за мудрое решение вывести флот королевства из-под командования стареющего, слишком уж осторожного, а главное — не поспешившего вовремя выразить ему преданность герцога Брезерфорда.
— Де'Уннеро просто проявляет осторожность, — вечером того же дня сказала Садья Эйдриану, когда они остались наедине в одном из роскошных помещений Чейзвинд Мэнор. — Он, конечно, убежден, что твой победный марш остановить никто не в состоянии, но предпочитает действовать более медленно и осмотрительно.