История династии Романовых - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 180

Автор «Бесов» служил прикрытием новым «бесам»… точнее – героям своей будущей книги. И гости квартиры Баранникова были бы необычайно интересны писателю для его книги…

Это прежде всего самый частый гость квартирки – Александр Михайлов – руководитель «Народной воли». На его счету – организация всех ее террористических актов.

Сюда же приходит одна из признанных красавиц «Народной воли» – высокая брюнетка в дорогой, подбитой лисой ротонде и в белом пуховом платке, Александра Корба. Та самая, которая, отправляясь на Балканскую войну, написала письмо Достоевскому. Несмотря на общий зарок (никаких любовных увлечений до победы революции), вслед за бурным романом Перовской и Желябова начался роман Александра Михайлова и красотки Александры Корбы.

И, наконец, по той же узкой лестнице в гости к «Ангелу мести» приходит еще один человек – «Ангел-Хранитель», как его называют народовольцы. Самый таинственный человек в «Народной воле».

Его звали Николай Клеточников.

Худенький, со втянутыми щеками, невысокий человечек с носиком уточкой, зализанными редкими волосиками, глухим тихим голосом. Короче, говоря языком того времени, Клеточников был – «типичная канцелярская крыса».

«В Петербург Клеточников приехал в конце 1878 года из Симферополя, где занимал второстепенную должность в окружном суде. Перед отъездом в Петербург Клеточников пережил какую-то личную драму. В чем она заключалась, он не говорил никому. Но страдания были так сильны, что он решился на самоубийство. Однако политические события в Петербурге 1878 года: выстрел В.И. Засулич и ее оправдание судом присяжных, убийство жандармского генерала Мезенцова – все это взволновало Клеточникова до такой степени, что вместо самоубийства он решил предложить революционерам свои услуги для совершения террористического акта», – вспоминала Александра Корба.

Так что вслед за неудачливым Мирским славой террористов соблазнен был и Клеточников. Вчерашний канцелярист решил кардинально поменять жизнь. Вместо «глухой провинции и жизни среди чиновников, занимавшихся дрязгами, попойками.» он захотел опасной «интересной жизни».

А что может быть интереснее охоты за людьми, да еще во имя высоких целей народного счастья!

С этой целью он приехал в Петербург, где у него были две знакомые землячки, учившиеся на Высших женских курсах. Через них Клеточников знакомится с членами И.К. «Народной воли» Александром Михайловым и Баранниковым.

«В его глазах они стояли на недосягаемой высоте, и он восхищался ими, в душе желая, чтобы они служили образцами жизни и поведения для остальной части человечества… Он смотрел на А. Михайлова и Баранникова, как на гигантов, которым можно только поклоняться, и безусловно подчинялся их влиянию» (Александра Корба).

В это время случай определил судьбу Клеточникова. У его квартирной хозяйки близкий родственник служил в Третьем отделении.

У «гиганта» Михайлова тотчас созрел план. Вместо боевых подвигов, к ужасу Клеточникова, Михайлов предложил ему (точнее, приказал) попытаться устроиться на ненавистную канцелярскую службу в ненавистное Третье отделение..

Так впервые в тайную царскую полицию был внедрен агент революционеров.

Целых два года (1879 и 1880) Клеточников работает в канцелярии Третьего отделения – причем в важнейшей Третьей экспедиции, ведавшей политическим сыском.

После того как функции Третьего отделения перешли к Департаменту полиции, Клеточников с декабря 1880 года становится младшим делопроизводителем всего Департамента полиции.

У него – каллиграфический почерк, ему доверяют переписку секретных бумаг, и в его ведении находятся шкафы, где хранятся сверхсекретные документы. Его сослуживцы подтрунивают над его исполнительностью – готовностью засиживаться после службы, выполняя работу за товарищей. И долгими вечерами, оставшись один в опустевшем здании, Клеточников знакомится с делами на столах сослуживцев и в шкафах. В результате тихий канцелярист «посвящен во все политические розыски, производившиеся в Петербурге и по всей России».

Его рабочее усердие было отмечено. 20 апреля 1880 года он получает орден Святого Станислава. И все это время кавалер ордена Святого Станислава сообщает народовольцам о засылаемых провокаторах. Благодаря Клеточникову Пресняков зарезал ножом завербованного Третьим отделением Александра Жаркова. Клеточников успевает предупредить народовольцев о грандиозном предательстве несчастного Григория Гольденберга. И они успевают принять меры, что полиция не смогла воспользоваться «списком Гольденберга».

Клеточников никогда ничего не записывает в Департаменте. Ему это не нужно. Он ежедневно уносит домой в феноменальной памяти десятки имен, цифр, адресов. Все это сообщается во время свиданий с народовольцами за стеной Достоевского – в квартире Баранникова, где Клеточников «отдыхает душой» от своей службы.

Во время таких свиданий Клеточников записывает показания, они немедленно переписываются Александром Михайловым, оригиналы тут же уничтожаются.

Вот такие интересные люди распивали чаи за стеной писателя Достоевского.

И в декабре месяце герои его ненаписанного романа начинают готовить последний акт этой русской драмы – убийство государя Александра II.

Весь декабрь сосед Достоевского Баранников с утра покидает свое жилище. Этаким фланирующим денди Баранников бродит по центру Петербурга. Он ищет.

Наконец, на улице Малой Садовой Баранников обнаруживает то, что им нужно: в доме графини Мегден сдается в аренду помещение с подвалом.

Именно через эту улицу – Малую Садовую – каждое воскресенье государь возвращается в Зимний дворец из Михайловского манежа, где проходит воскресный развод гвардии.

С осени в обществе начинают гулять слухи о готовящейся Конституции. Впоследствии живший за границей убийца Мезенцова С. Степняк-Кравчинский писал, что народовольцы не знали о готовящейся реформе. Так он пытался оправдать будущее убийство.

О реформе не знал, возможно, он, живший за границей. Народовольцы, жившие в Петербурге, все отлично знали. И не только знали, но очень боялись грядущей реформы. Случился великий парадокс – две противоположные силы одинаково боялись реформы. Ретрограды-националисты боятся реформы, которая покончит с самодержавием Боятся и революционеры: реформа Лорис-Меликова может окончательно увести общество от революции.

Интересы двух ненавидящих друг друга партий совпали.

И сейчас обеим партиям нужно было спешить..

В октябре 1880 года состоялся «Процесс 16-ти» арестованных народовольцев. Пятерых приговорили к смерти. В это время взрывы прекратились, наступило умиротворение в обществе. И царю, конечно же, следовало помиловать всех пятерых. Но Александр простил лишь троих. Двое были приговорены к виселице. Это молодой А. Пресняков, уличенный в убийстве агента Жаркова. Кроме того, при аресте, отстреливаясь, Пресняков убил ни в чем неповинного швейцара. И Квятковский, замешанный во взрыве в Зимнем дворце, унесшим столько жизней.