Чао, Вьетнам - читать онлайн книгу. Автор: Эльдар Саттаров cтр.№ 12

Зиап окинул взглядом солидный арсенал, складированный у стены. Новенькие, пахнущие заводской краской пулеметы с маркировкой лучших оружейных заводов США, гранатометы с аккуратно разложенными по ящичкам гранатами, внушающие благоговейный трепет ранцевые фугасные огнеметы. Он едва заметно усмехнулся:

– Фашисты думают, что если мы нападем на них, то с набором кухонных ножей, вилами и цепами для молотьбы риса, и тогда они преподадут нам урок кендо. Об этом хорошо знает и прагматичный американец Архимед, доставивший ценный груз. Он ведь не пошел к правым, а значит, в этом заключается его трезвый расчет. Он даже намекнул, что представляет только «Оленей», команду разведчиков и контрабандистов оружия, работающих на правительство, но если наши операции будут успешными, за «Оленями» придут «Летучие Тигры» ^[39], которые окажут нам поддержку с воздуха. «Когда он обороняется, он прячется в глубины ада, когда он атакует, он нападает с высоты небес», – Зиап с шумом втянул в ноздри пещерную сырость и глубоко выдохнул. – Потом Архимед, не теряя времени, провел грамотный технический инструктаж и практические занятия, позволившие мне лучше распределить оружие и даже наметить стратегическую диспозицию для каждого из моих бойцов.

Зиап вытащил из-за пазухи тончайший листок рисовой бумаги, на котором нетвердая рука мальчишки из племени нунг грифелем вывела план дислокации ближайшего гарнизона армии Ямато. Он углубился в изучение рисунка.

14

Рассвет тускло бледнел среди мангровых зарослей, когда Зиап выстроил «Бригаду вооруженной пропаганды» на зеленом плато над водопадом.

– Товарищи, – сказал он. – Сегодня великий день. Мы объявляем войну оккупантам из милитаристской Японии. От имени борющихся народов всей земли, от имени всего прогрессивного человечества мы будем бить и гнать прочь фашистскую гадину, как из армии маршала Петэна, так и из армии императора Ямато, до тех пор пока не очистим от этой скверны нашу родину. Мы будем мстить за слезы матерей и кровь невинных жертв без пощады и без страха. Вперед, товарищи, к победе коммунизма!

Босые партизаны молча вскинули сжатые кулаки. Потом гуськом они углубились в густые джунгли, следуя по невидимым постороннему глазу тропкам за мальчишкой из местного племени нунг.

Прибыв на место, каждый начал занимать те позиции, которые ему заранее указал на карте товарищ Зиап. Партизаны постепенно и планомерно окружили японскую базу, окопались и застыли в полной боевой готовности.

В это время Шланг уже змеей скользил в сторону деревушки. Метрах в двадцати за ним полз Стриж с тяжелым гранатометом на спине. Хайфонец с Кузнецом построили редут из валунов. Дуло их пулемета смотрело в сторону базы прямо над бритой головой Стрижа, едва видневшейся в высоких травах.

Шлангу не составило труда быстро вычислить, за каким из окон находятся командующие базой офицеры. Подкравшись под это окно, он довольно долго прислушивался к доносившемуся из открытой форточки равномерному чавканью и постукиванию палочек о дно чашек. Офицеры в гробовом молчании доедали свой ужин, когда за окном наконец мелькнула долговязая тень и в форточку влетела граната. Лейтенант Негири мгновенно бросился на гранату животом, чтобы спасти соратников, а капитан Такаси после взрыва молниеносно подбежал к окну и успел сделать выстрел вслед стремительно скользившему прочь Шлангу. Вспышка от выстрела ярко очертила траекторию улетевшей в заросли пули, и Стриж, прицелившись, уверенно нажал на спусковой курок. После двух взрывов из всех окон началась беспорядочная пальба по трепетавшим от летнего ветерка листочкам окружавших деревню мангровых зарослей. Она продолжалась до тех пор, пока выстрелы не были прерваны отрывистыми, гавкающими командами. Видимо, определился старший, и вот уже японские солдаты, кто в зеленой униформе, кто в домашних тапочках и белых халатах, перепоясанных у некоторых мечами в ножнах, выбегали и спешно выстраивались на плацу. Только собрав всех до единого, временный командующий гарнизоном отдал команду к бою.

– Стреляй, – прошептал Кузнец, но Хайфонец лишь отрицательно покачал головой. Кузнец напряженно следил, как ползут в сторону леса Шланг со Стрижом. Они двигались очень ровно, как на учениях, Шланг впереди, Стриж в двадцати метрах сзади, даже выползая на открытые проплешины среди зарослей, они продолжали свои отработанные на учениях движения, помогая руками и ногами своему телу скользить, не поднимая головы или корпуса и не допуская резких движений.

Ощетинившись штыками и мечами, отряд противника перешел в атаку.

– Стреляй же! – взмолился Кузнец, но Хайфонец оставался непреклонен. Кузнец выхватил из кобуры свой пистолет и щелкнул затвором, но Хайфонец положил ему руку на плечо и одним этим жестом остановил и успокоил его. Когда Шланг прополз мимо них, Стриж развернулся, присел на колено и снова уверенно нажал на курок. Снаряд врезался в наступавшую массу, и, пока Стриж падал на землю, чтобы ползти дальше, Хайфонец открыл прицельную стрельбу по врагу. Теперь со стороны японцев раздался залп, другой, третий. Били по позиции Хайфонца. Когда ответа не последовало, раздалась новая отрывистая команда к наступлению. Хайфонец с Кузнецом тем временем уже отползали среди зарослей в двадцати метрах от Стрижа, вслед за ним. Достигнув позиций на окраине леса, они развернули пулемет, установив его в одном из просветов. Японские солдаты перешли на бег. Они уже почти достигли пределов терпения Кузнеца, как вдруг со всех сторон из мангровых зарослей застрекотали пулеметы, а на авангард японцев хлынул всепожирающий фугасный огонь.

15

Хошимин сдержал слово. Уже двадцатого сентября, получив из рук генерала Фагуя семьдесят шесть тысяч юаней и именной револьвер, он немедленно отправился в сторону границы в сопровождении восемнадцати отборных товарищей, включая Фам ван Донга, в сторону баз Зиапа Нгуена.

В октябре по всему Тонкину было распространено его «Обращение к соотечественникам», в котором, к полному удовлетворению Чжана Фагуя, в частности, выражалась уверенность в братской «помощи Китая нашей национально-освободительной борьбе». При этом Хошимин вовсе не отказался от идеи обойти Фагуя и переиграть Гоминьдан. Он не одумался, как могло показаться Фагую, за те два года, что провел в чанкайшистских застенках. В тюрьме он слышал по радио обращение де Голля. Голос вождя Французского Сопротивления, то и дело прерываемый помехами, долго и пространно вещал с далеких североафриканских берегов о будущем свободной Франции, о создании нового франкофонного сообщества на федеративной основе, о придании нового статуса индокитайским народам. Хошимин захотел узнать побольше о том, что именно мог иметь в виду де Голль. У него зародились новые идеи. Он никогда не забывал о цели всей своей жизни – контроле над национальным суверенитетом. И неважно, от кого придет эта власть – дадут ее ему Париж, Москва, Вашингтон или он сможет захватить ее сам.

Как только Фагуй пошел на послабления тюремного режима, разрешив ему беспрепятственное сообщение с волей, он немедленно направил двух связных Вьетминя в столицу Юннани, город Куньмин, на встречу с консулом свободной Франции Руайером. Там те от его лица предложили голлистам создать совместный антифашистский фронт и немедленно начать вооруженную борьбу. Ответ де Голля пришел лишь три месяца спустя – он был согласен на сотрудничество с коммунистами, но в обмен обещал предоставить Индокитаю лишь определенную автономию в рамках новой Французской Федерации, которая «объединит все французские земли». На самом деле эта формулировка принадлежала Франклину Делано Рузвельту. Президенту США от Демократической партии был неприятен термин «империя», столь дорогой сердцу де Голля, и он недвусмысленно запретил ему любое его использование в политической документации.