Меловой Человек - читать онлайн книгу. Автор: С. Дж. Тюдор cтр.№ 54

— Откуда ты ее знаешь?

Она изучает меня взглядом какое-то время, а затем говорит:

— Сначала ты скажи.

— Она снимает у меня жилье.

Ее глаза распахиваются.

— Вот дерьмо.

И все сразу встало на свои места.

— Прости, но… просто это… — Она встряхивает головой. — Поверить не могу, что она пошла на такое.

— Какое? — Я в недоумении смотрю на нее.

Она достает еще одну сигарету, уже не спрашивая разрешения. Ее рукав открывает небольшое тату на запястье. Маленькие ангельские крылья. Она перехватывает мой взгляд.

— В память об отце. Как эпитафия.

— Но он все еще жив.

— Брось, это не жизнь.

А тату — не эпитафия. Тату — это нечто другое. И это нечто почему-то внушает дискомфорт.

— Так или иначе, — она закуривает и глубоко затягивается, — мы познакомились с ней год назад. Когда она меня нашла.

— Нашла тебя? Кто же она?

— Она моя сестра.

— Ты помнишь Ханну Томас?

Секундочку… А затем я вспоминаю. Ну конечно. Блондинка. Подруга Девушки с Карусели. Дочь полицейского. И разумеется…

— Да, я помню. Это та девушка, которую изнасиловал Шон Купер. Она забеременела.

— Вот только он ее не насиловал, — говорит Никки. — Это все вранье. Шон Купер не насиловал Ханну Томас. И не был отцом ее ребенка.

— А кто тогда? — Я ошеломленно смотрю на нее.

Она смотрит на меня, как на идиота.

— Да ладно, Эд. Пораскинь мозгами.

Я пытаюсь пораскинуть. И тут до меня доходит.

— Это твой отец? Твой отец ее изнасиловал?!

— Не делай вид, что удивлен. Все эти протестующие были его личным маленьким гаремом. Группиз. Они поклонялись ему, как рок-звезде. А папа… Что ж, давай просто скажем, что человек — раб своей плоти и все такое.

Я пытаюсь это переварить.

— Тогда почему Ханна солгала и сказала всем, что это был Шон Купер?

— Потому что мой отец велел ей это сделать. И потому что ее отец не смог бы прикончить пацана, который и так уже мертв.

— А ты как узнала об этом?

— Услышала, как они ругались однажды ночью. Они думали, что я сплю. Точно так же они думали, когда трахались.

Я вспомнил тот вечер, когда увидел Ханну Томас у нас в гостиной.

— Она приходила к моей маме. Была очень расстроена. Мама ее утешала. — Я снова улыбаюсь. — Удивительно, как легко можно засунуть все свои громкие принципы куда подальше, когда речь заходит о твоей жизни и твоем ребенке.

— Вообще-то она была настроена оставить ребенка. Это мой отец хотел от него избавиться.

— Он хотел, чтобы она сделала аборт? После всего? — недоверчиво спрашиваю я.

Никки приподнимает бровь:

— Удивительно, как легко можно засунуть свою веру куда подальше, когда речь идет о твоем ублюдке и твоей репутации.

— Вот козел. — Я встряхиваю головой.

— Ага. Тот еще.

Мой мозг мучительно пытается осознать все это.

— Так, значит, она все-таки родила ребенка? Почему я этого не помню?

— Потому что вся их семья переехала. Ее отца перевели, или что-то в этом роде.

А затем на отца Мартина напали, так что он ну никак не мог выйти с ними на связь.

Никки стряхивает пепел в пепельницу — та уже выглядит как логотип с антиникотиновой брошюры.

— И вот прошло тридцать лет, и на моем пороге появилась Хлоя, — продолжает она. — Я до сих пор не знаю, как она умудрилась меня найти. Она сказала, что ее мать — Ханна и что мы с ней — сводные сестры. Я ей сначала не поверила. Велела ей убираться. Но она оставила свой номер. Я не собиралась ей звонить, но… Не знаю, может, мне просто стало любопытно. Мы решили пообедать вместе. Она принесла фотографии, и они убедили меня, что она говорит правду. Мне она даже начала нравиться. Напомнила меня саму.

«Наверное, поэтому она и мне понравилась», — подумал я.

— Она сказала, что ее мать умерла от рака, а с отчимом у нее отношения не складывались. Это тоже вызвало симпатию. Мы встретились еще несколько раз. А затем она сказала, что ей пришлось выехать из квартиры и она не может найти жилье. Я предложила ей какое-то время пожить у меня.

— И что было дальше?

— Ничего. Три месяца мы хорошо уживались. Даже слишком хорошо.

— А потом?

— Однажды вечером я пришла домой. Хлои не было. Дверь в ее комнату была открыта… На столе стоял ноутбук.

— Ты рылась у нее в комнате?

— Формально это была моя комната, и… Не знаю, я просто…

— Вторглась в ее личное пространство.

— И хорошо, что вторглась! Я узнала, что она пишет обо мне. О меловых человечках. Обо всех нас. Как будто ведет какое-то расследование.

— Для чего?

— Кто знает.

— А она это как-то объяснила?

— Скажем так, у нее не было такой возможности. Я заставила ее убраться вон в тот же вечер. Она сказала, что и так собиралась уехать, потому что нашла работу в Эндерберри.

Она тушит вторую сигарету и делает большой глоток кофе. Ее руки едва заметно подрагивают.

— Давно это было?

— Девять или десять месяцев назад.

Как раз в то время она неожиданно объявилась на моем пороге и благодарила за то, что я предоставил ей жилье.

Ветер гуляет по набережной. Я поднимаю воротник куртки. Это просто ветер. Вот и все.

— Если вы не виделись столько времени, почему случилась ссора в магазине?

— А об этом ты откуда знаешь?

— Именно так я и выяснил, что вы знакомы. — Я хмурюсь. — Погоди, а как ты узнала, где она работает?

— В Эндерберри не так уж много мест, куда могла бы устроиться девушка вроде Хлои.

И правда.

— И еще я захотела навестить ее, потому что получила письмо.

Мое сердце пропускает удар.

— И там были меловой висельник и мелок?

Она смотрит на меня:

— Откуда ты…

— Я тоже получил такое. И Гав. И Хоппо… и Майки.

Лицо Никки темнеет.

— Так, значит, она отправила нам все эти письма?

— Она? Ты думаешь, это Хлоя прислала нам все эти письма?

— Ну конечно! — вскидывается Никки.

— А она это подтвердила?

— Нет. Но кто еще мог?