Меловой Человек - читать онлайн книгу. Автор: С. Дж. Тюдор cтр.№ 47

Или надевал? Быть может, в ту ночь я накинул именно это пальто, выскользнул в нем в холодную туманную ночь, а потом… что потом? Я толкнул Майки в реку? Что за бред. Думаю, это я точно запомнил бы — как толкаю своего старого друга в реку среди ночи.

Да ну, Эд? Ты не помнишь, как спустился вниз среди ночи и обрисовал камин меловыми человечками. Ты же нажрался в дерьмо. Ты и понятия не имеешь, что еще мог тогда учудить.

Я пытаюсь задушить этот голосок в моей голове. У меня не было ни единой причины как-либо вредить Майки. Он предоставил мне для этого прекрасную возможность — когда был у меня. И если Майки действительно знал, кто убил Девушку с Карусели и это помогло бы оправдать мистера Хэллорана, я бы только обрадовался, ведь так?

Тогда как это пальто оказалось в шкафу, да еще в таком состоянии, Эд?

Я снова смотрю на пальто и пробегаю пальцами по грубому шерстяному полотну. И тут замечаю еще кое-что на манжете одного из рукавов. Несколько потемневших ржаво-красных капель. Мое горло стискивает спазм.

Это кровь.

Взрослая жизнь — это иллюзия. Честно говоря, я не думаю, что кто-то из нас по-настоящему повзрослел. Мы просто стали выше и обросли волосами. Меня до сих пор иногда удивляет, что мне позволяют водить машину и никто не отчитывает меня за пьянство в баре.

Под оболочкой взрослых, покрытых слоем многолетнего жизненного опыта, скрываются дети с ободранными коленками и сопливыми носами, которым просто нужны их родители… и друзья.

Минивэн Хоппо припаркован на улице. Я заворачиваю за угол и вижу самого Хоппо — он как раз слезает со своего старого велосипеда, нагруженного мешками с хворостом. За спиной у Хоппо тяжелый рюкзак. Я мысленно возвращаюсь в то солнечное время, когда мы вдвоем часто ходили в лес. Хоппо всегда возвращался с хворостом и растопкой, которые просила собрать его мать.

Он перекидывает ногу, слезая с велосипеда, и прислоняет его к бордюру; несмотря на то, как я себя чувствую, это зрелище вызывает у меня улыбку.

— Эд? Что ты здесь делаешь?

— Я звонил, но твой телефон выключен.

— А, да. Просто загулялся в лесу. Там связь не очень.

Я киваю:

— Старые привычки умирают медленно.

Он усмехается:

— Как и мамина память. Но она все равно не простит мне, если нам придется платить еще и за дрова.

Его улыбка гаснет — кажется, он заметил выражение моего лица.

— Что стряслось?

— Слышал про Майки?

— Что он теперь натворил?

Я открываю рот, но язык не поворачивается. Наконец мозг справляется с ним и я произношу самое очевидное:

— Умер.

— Умер?

Забавно, что люди часто повторяют за нами слова, даже если прекрасно все расслышали. Что это? Попытка отрицания?

Спустя пару мгновений Хоппо все-таки спрашивает:

— Как это произошло? Что случилось?

— Он утонул. В реке.

— Господи. Прямо как…

— Не совсем. Слушай, я могу войти?

— Да, конечно.

Хоппо катит свой велосипед вверх по дорожке. Я иду следом. Он открывает дверь, и мы заходим в темный узкий холл. Я не был здесь с детства. Да и тогда не заходил дальше прихожей из-за беспорядка. Иногда мы играли на заднем дворе, но недолго, потому что сад у них был маленький, а задний двор — просто двор. И довольно часто завален собачьими какашками. Их никто не убирал. Некоторые были совсем свежие, некоторые — уже побелевшие.

В доме пахнет пóтом, старой едой и дезинфекцией. Справа от меня приоткрыта дверь в небольшую гостиную. Я вижу цветастый диванчик и белые кружевные салфетки — некоторые из них покрыты желтым налетом никотина. В одном углу ютится телевизор, в другом — старый комод и ходунки.

Мать Хоппо сидит в кресле с высокой спинкой рядом с диваном и тупо пялится в телевизор, по которому показывают дневное ток-шоу. Гвен Хопкинс всегда была сухопарой женщиной, но болезнь и возраст совсем ее иссушили. Она утопает в длинном цветастом платье и зеленом кардигане. Ее руки, торчащие из рукавов кардигана, похожи на куски вяленого мяса.

— Мам? — мягко обращается к ней Хоппо. — К нам пришел Эд. Ты помнишь Эдди Адамса?

— Здравствуйте, миссис Хопкинс, — говорю я чуть громче обычного, как люди часто делают, когда общаются с больными или стариками.

Она медленно поворачивается к нам, и ее взгляд с трудом фокусируется на нас. Или, быть может, все дело в том, что она изо всех сил пытается сообразить, что происходит. А затем она улыбается, показывая кремово-белые вставные зубы.

— Ах, Эдди! Я тебя помню. У тебя был брат. Его звали Шон?

— Вообще-то, мам, это у Майки был брат Шон, — говорит Хоппо.

Она мрачнеет, но потом снова улыбается:

— Ах да, Майки. Как у него дела?

— Отлично, мам, — быстро отвечает Хоппо. — Просто превосходно.

— Очень хорошо. Ты не мог бы принести мне чай, Дэвид, милый?

— Конечно, мам. — Он бросает на меня взгляд. — Пойду поставлю чайник.

Я стою в дверях и смущенно улыбаюсь Гвен. В комнате висит какой-то запашок. Кажется, в комоде давненько не убирались.

— Какой он хороший мальчик, — говорит Гвен.

— Это точно.

Она снова внезапно мрачнеет:

— А вы кто?

— Эд. Эдди. Друг Дэвида.

— Ах да. А где же сам Дэвид?

— Он на кухне.

— Ты уверен? Я думала, он пошел гулять с собакой.

— С собакой?

— С Мерфи.

— Э-э… нет, вряд ли он пошел гулять с Мерфи.

Она слегка взмахивает узловатой, покрытой венами рукой.

— Ну конечно, ведь Мерфи уже умер. Я имела в виду Дружка.

Дружком звали пса, который появился у Хоппо после Мерфи. Теперь его тоже уже нет.

— А, ну да.

Я киваю, и она кивает мне в ответ. А потом мы опять киваем друг другу. Мы отлично смотрелись бы на приборной доске какой-нибудь тачки.

Она вдруг наклоняется ко мне над подлокотником своего кресла.

— Я помню тебя, Эдди Адамс. Твоя мать убивала детей.

Дыхание застревает у меня в горле. Гвен все еще кивает и улыбается, но теперь все это выглядит иначе. В уголках ее рта проступает какая-то горечь, а в затуманенных голубых глазах — ясность.

— Не бойся. Я им не скажу. — Она наклоняется еще ниже, постукивает себя по носу и подмигивает. — Я умею хранить секреты.

— А вот и чай! — Хоппо возвращается в комнату с чашкой в руках. — Как вы тут, все в порядке?